Но это подчас зыбкая почва догадок и недостаток подлинной образованности легко может сыграть с нами недобрую шутку.

В то же время мне, как русскому, с одной стороны, и индологу с 40-летним стажем — с другой, представляется, что под бросающимися в глаза чисто внешними различиями наших стран и народов их действительно объединяет глубинное родство, причем именно родство духовного плана.

Глубинные основы Индии так близки российской душе. Каждому из нас…».[1]

Спросите у кого-либо сегодня, с чем у человека ассоциируется имя Афанасий, и боюсь, что в большинстве случаев получите ответ: «С маркой пива». Некоторые смогут вспомнить комедию «Афоня» с Леонидом Куравлевым в главной роли. И уж совсем мало кто назовет мужественного купца из Твери — Афанасия Никитина.

В середине XV века Тверь, несмотря на победу Москвы, оставалась крупнейшим экономическим центром Руси. Во дворе тверского князя существовало торговое посольство из Герата. Тверские купцы торговали товарами со многими странами. Вот и Афанасий Никитин в 1466 году «подался на юга» — отправился с товаром в «Ширванскую землю», что на Северном Кавказе. Под Астраханью караван был ограблен ногайскими татарами. Не желая, вернувшись домой, стать за долги холопом, попасть в долговую яму и принять бесчестье, Афанасий Никитин «от многыя беды поидох до Индеи», куда добрался после многих тягот в 1469 году. Часто без средств и с риском для жизни три года путешествовал он по стране, рассказав о ее управлении, хозяйстве, религии, быте, природе в сочинении «Хождение за три моря», ставшем не только точным источником сведений об Индии, но и памятником древнерусской литературы, переведенным на многие языки.

В своем «Хождении за три моря» — Каспийское, Индийское и Черное — Афанасий Никитин преодолевает полный смертельных опасностей путь — от Твери до южных берегов Каспийского моря, через всю Персию, Индию, Африку (Сомали), Маскат, Османскую империю обратно в Московию. Он побывал в Индии почти за тридцать лет до Васко да Гамы и, по сути дела, открыл Индию для русских.

Конечно, немногие читали адаптированный текст этого, по сути дела, дневника путешественника, гораздо больше народу смотрело фильм «Хождение за три моря», созданный по мотивам произведения: дамы постарше наверняка помнят красавца Олега Стриженова в главной роли — Афанасия Никитина.

В 1955 году в Твери (тогда Калинине) на берегу Волги был поставлен памятник великому путешественнику (скульпторы С. М. Орлов, А. П. Завалов, архитектор Г. А. Захаров, бронза, гранит). Сейчас памятник Афанасию Никитину является визитной карточкой города, а его многочисленные виды используются в качестве логотипов.

В 2002 году в Индии, в местечке Ревданда (120 км от Мумбай), на территории местного колледжа была установлена памятная семиметровая стела, облицованная черным гранитом. Надписи на стеле на четырех языках сообщают о том, что тверской купец Афанасий Никитин неподалеку впервые ступил на индийскую землю.

Совсем недавно в Феодосии (бывшая Кафа) тоже был установлен памятник Афанасию Никитину. Скульптура расположена в историческом месте города — на мысе Карантин, недалеко от средневекового православного храма Иоанна Предтечи (Иверской иконы Божьей Матери), в котором, по преданию, молился Никитин, прибывший осенью 1474 года из далекого путешествия в Кафу. Автором памятника является местный скульптор Валерий Замеховский. Подготовка к установке памятника длилась 21 год, и сооружался он на пожертвования горожан, решивших увековечить подвиг смелого тверича.

Есть все основания утверждать, что текст «Хожения» был написан именно в Феодосии. Вряд ли он мог возить с собой большую рукопись во время путешествия, а в марте 1475 года А. Никитин, вознамерившийся вернуться на родину, «умер, до Смоленска не дойдя». Есть мнение, что здесь опять сыграли «происки» Москвы, поскольку его «тетрати» московские купцы Гридя Жук и Степан Дмитриев доставили в столицу дьяку великого князя Василию Мамыреву (а может, и им самим), а Тверь в то время еще была самостоятельным сильным княжеством. И вот здесь-то притаилась главная загадка «хожения».

Проникнуть в Индию, отыскать путь в эту сказочно богатую страну было мечтой европейцев XV века. Многие из них посвятили этой мечте всю свою жизнь. Среди них были великие мореплаватели — генуэзец Колумб и португалец Васко да Гама.

Русский путешественник Афанасий Никитин не только одним из первых осуществил эту мечту, но и побывал в Индии раньше других европейских путешественников эпохи Ренессанса. Более того, именно он дал наиболее правдивое ее описание в своих записках. Случилось это за четверть века до того, как каравеллы (а точнее, «науш редондуш») Васко да Гамы 20 мая 1498 года впервые пристали к индийскому берегу, и задолго до того, как португальцы и англичане из уст своих моряков услышали первые достоверные сведения об Индии.

Афанасий Никитин внимательно изучил жизнь индусов и собрал ценнейшие сведения об их обычаях, политике и торговле. Велика и почетна заслуга этого замечательного тверского путешественника перед русской и мировой культурой. Его имя вошло в историю наряду с именами крупнейших исследователей и путешественников эпохи Великих географических открытий.

В середине XV веке главный соперник Москвы в борьбе за Русь Тверское княжество быстро теряло свою мощь. Роковую роль сыграли в этом татаро-монгольские набеги, организованные московскими великими князьями. Пострадала от набегов и тверская торговля. Однако, не удовлетворяясь связью Новгорода с Ганзой, вся Северо-Западная Русь искала тогда для себя новых торговых путей в Неметчину через Литву. И тверичи сумели тогда наладить эту связь.

«Отъезжими торгами» занимались наиболее предприимчивые, отважные и любознательные представители купечества. Купец-путешественник разъезжал со своими товарами не только по Руси, но и по далеким чужим краям.

По свидетельству итальянского путешественника Амброджо Контарини (? —1499), в Москву зимой съезжалось иногда множество купцов из Германии и Польши для закупки мехов. Да и самих русских купцов, особенно тверских, нередко видели в Смоленске, Витебске, Дорогобуже и других городах Литовского княжества.

Большие и оживленные торговые сношения были с Крымом. В Кафе, которая до 1475 года находилась во владении генуэзцев, было даже специальное русское подворье. Каждый год отправлялись в Крым партии купцов, собираясь человек по сто двадцать, не считая прислуги. Не прерывалась торговля с Крымом и после захвата Кафы турками.

Но эта торговля всегда была связана с риском. «Полем пути истомны [мучительны]», — говорили в то время. Безопаснее был путь через литовские владения, но здесь даже при мирных отношениях между Москвой и Литвой русские купцы подвергались разного рода притеснениям. Граница Литвы в те времена простирались до Черного моря, в частности, до современной Одессы.

Во многих городах, через которые приходилось проезжать русским купцам, взимались пошлины — мыт. Сборщики пошлины — мытники — вопреки всяким договорам самовольно увеличивали поборы, и московское правительство немало тратило чернил и дорогого пергамента на дицломатическую переписку с Литвой по поводу обид, чинимых купцам.