Они увидели, что на подоконнике, будто на коне, сидит круглолицый человечек, а в руке у него хвастливо торчит пистолет.

Мистер Кэрилл оказался единственным, у кого хватило ума приветствовать его.

— Ха! — сказал он, приятно улыбаясь. — Мой дружок, пивовар.

— Пусть никто не выходит из комнаты, — с огромным достоинством сказал мистер Грин. Потом, уже с гораздо меньшим — сунул пальцы в рот, пронзительно свистнул и легко спустился в комнату.

— Сэр, — грозно сказал граф, — это бесцеремонное вмешательство… наглость. Что вам угодно?

— Мне нужны бумаги, которые везет этот господин, — повторил мистер Грин, указывая на Кэрилла рукой с пистолетом.

Граф казался встревоженным, что было глупо с его стороны. Ротерби прикрыл рот рукой, словно пытаясь спрятать улыбку.

— Так вам и надо, не лезли бы не в свое дело, — заметил он.

— Вытаскивайте их, — потребовал круглолицый человек. — Сопротивление бесполезно.

— Ну что вы, это было бы неучтиво с моей стороны, — ответил мистер Кэрилл. — Позвольте только спросить, почему вас так интересуют мои бумаги?

Его спокойствие несколько ослабило тревогу графа, однако озадачило его; оно же испортило злорадное удовольствие Ротерби.

— Я выполняю приказ милорда Картерета, министра иностранных дел, — сказал мистер Грин. — Мне полагалось следить за господином, прибывшим из Франции с письмами для милорда Остермора. Неделю назад один посланник велел милорду Остермору дожидаться такого гостя. Мы взяли этого человека, если уж вам непременно надо это знать, и… ну, мы заставили его рассказать нам, что за послание он передал. Все до того загадочно, что милорду Картерету просто не терпится получить как можно больше информации на данную тему. Я полагаю, вы и есть тот человек, которого я ищу.

Мистер Кэрилл смерил его ироничным взглядом и рассмеялся.

— Обидно, — заметил он, — что столько хороших мыслей пропадает понапрасну.

Мистер Грин на мгновение смутился, но тут же взял себя в руки: ему, несомненно, уже приходилось встречаться с такими хладнокровными людьми.

— Полноте, полноте! — сказал он. — Перестаньте пыжиться. Выкладывайте бумаги, сэр.

Дверь открылась, вошли двое мужчин; прежде чем дверь закрылась снова, мистер Кэрилл успел увидеть у них за плечами раскрасневшееся встревоженное лицо хозяйки, в глазах у нее стоял испуг. Вновь пришедшие были грязными простолюдинами, в которых с первого взгляда можно было узнать судебных приставов. Один был в лохматом парике, несомненно, выброшенным за ненадобностью каким-нибудь богатым господином и купленным в дешевой лавчонке на Розмери-Лэйн; сидел парик на нем плохо, в некоторых местах проглядывали собственные нечесаные волосы. Другой вообще был без парика, густые соломенного цвета волосы спадали прядями из-под шляпы, которую он даже не удосужился снять, пока лорд Остермор не сшиб ее у него с головы своей тростью. У обоих были толстые распухшие носы, и оба же, похоже, не брились целую неделю.

— Ну, — сказал мистер Грин, — добровольно отдадите бумаги или мне распорядиться, чтобы вас обыскали? — И, взмахнув рукой в сторону приближающихся помощников, он указал, кто будет заниматься обыском.

— Вы заходите слишком далеко, сэр, — возмутился граф.

— Да, безусловно, — вставил мистер Кэрилл. — Вы сошли с ума, если полагаете, будто джентльмен может быть подвергнут обыску любым негодяем, который заявится к нему с небылицей о министре иностранных дел.

Мистер Грин снова улыбнулся и вытащил какую-то бумагу.

— Вот, — заявил он, — ордер на обыск, подписанный милордом Картеретом, и с его же печатью.

Мистер Кэрилл с презрением взглянул на бумагу.

— Ордер не заполнен, — сказал он.

— Совершенно верно, — согласился мистер Грин. — Карт бланш, как говорят у вас на континенте. Бели вы настаиваете, я, прежде чем мы продолжим, впишу в него ваше имя, — с готовностью предложил он.

Мистер Кэрилл пожал плечами.

— Было бы неплохо, — сказал он, — если вам непременно надо меня обыскивать.

Мистер Грин подошел к столу. Письменные принадлежности, приготовленные к свадебной церемонии, все еще находились на нем. Мистер Грин взял перо, внес фамилию в ордер, посыпал чернила песком и снова показал бумагу мистеру Кэриллу. Тот кивнул.

— Не стану утруждать вас обыском, — сказал мистер Кэрилл. Из карманов своего отменного сюртука он вытащил несколько бумаг, которые протянул мистеру Грину. Он принял их со смешанным чувством удовлетворения и изумления.

Остермор вытаращил глаза, ошарашенный тем, что мистер Кэрилл не оказал никакого сопротивления и сдался так быстро. Кэрилл был даже рад такому обороту дела, ибо, заговори лорд Остермор, он бы наверняка себя выдал.

Гортензия наблюдала за его трусливой уступкой с невыразимым презрением. Мрачное лицо Ротерби ровным счетом ничего не выражало.

Мистер Грин тем временем очень быстро просматривал бумаги, отпуская при этом какие-то замечания, которые его приспешники, видимо, принимали за шутки. Не было никакого сомнения в том, что в своих кругах мистер Грин считался остряком.

— Ха! Это еще что такое? Счет! Счет за нюхательный табак! Милорд Картерет осыплет вас табаком, клянусь Богом! Сначала он вас покурит, а уж потом понюхает. — Он отбросил счет в сторону. — Ну и ну! — Он присвистнул. — Стишки! «Феокриту по случаю отплытия в Альбион». Нарочно не придумаешь! Вы что, кропаете стишки, сэр?

— Ну да! Этому занятию я предаюсь в минуту слабости. Молю вас о снисходительности, мистер Грин.

Мистер Грин уловил иронию, но продолжал свое дело. Добравшись до последней бумажки, которую дал ему мистер Кэрилл, он взглянул на нее, непристойно выругался и бросил на стол.

— Вы полагаете, что можете обмануть меня? — вскричал он, и лицо у него раскраснелось.

Лорд Остермор с облегчением вздохнул, взгляд Гортензии смягчился.

— Что все это значит? Зачем мне весь этот хлам?

— Прошу прощения за содержимое моих карманов, — сказал мистер Кэрилл. — Понимаете, я не ожидал, что удостоюсь чести вашей инквизиции. Знай я это…

— Послушайте, сэр! Я состою на службе правительства его величества.

— Право, даже не знаешь, как и поздравить правительство его величества с такой находкой, — сказал неудержимый мистер Кэрилл.

Мистер Грин стукнул кулаком по столу.

— Клянусь Богом, вы потешаетесь надо мной!

— Вы опрокинули чернильницу, — указал ему мистер Кэрилл.

— Черт с ней, с чернильницей, — выругался шпик. — И перестаньте, к чертям собачьим, корчить из себя сумасшедшего! Еще раз вас спрашиваю — что все это значит?

— Вы попросили меня вывернуть карманы.

— Я попросил у вас письмо, которое вы привезли для лорда Остермора.

— Премного сожалею, — сказал мистер Кэрилл и сочувственно посмотрел на Грина. — Мне жаль разочаровывать вас, но вы взяли на себя слишком много, предположив, будто у меня есть такое письмо. Насколько мог, я содействовал вашим поискам. Но, похоже, вы не испытываете приличествующей случаю благодарности.

Мистер Грин внимательно посмотрел на него, потом взорвался:

— Черт побери, сэр! Я не встречал такого хладнокровного человека, как вы!

— К сожалению, мы с вами не разделяем этого состояния.

— Вы хотите доказать, что не привезли его светлости никакого письма из Франции? — загрохотал шпик. — Зачем же вы тогда приехали в Англию?

— Учиться манерам, сэр, — сказал мистер Кэрилл, кланяясь.

Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения мистера Грина. Он сделал знак своим людям, чтобы они занялись путешественником из Франции.

— Найдите письмо, — кратко бросил он им.

Мистер Кэрилл принял позу, исполненную достоинства, и отмахнулся рукой от людей Грина; его бледное лицо посуровело, в глазах появился неприятный блеск.

— Погодите! — вскричал он. — Вы не имеете права идти на такие крайние меры. Против обыска я не возражаю, но я возражаю против того, чтобы меня пачкали, и я не позволю, чтобы эти мусорщики прикасались ко мне своими грязными лапами.