Мои слова звучат жестоко? Мне жаль, если это так, потому что на самом деле я не бесчувственная. В действительности я стараюсь проявлять снисхождение и чуткость. Стараюсь не забывать — забудешь тут, если Мэнди постоянно напоминает, — что сама никогда не проходила через это. Мне и вправду не удалось пережить треволнения, которые мистическим образом сопровождают подготовку к каждой свадьбе. Я стараюсь помнить, что все ненормальные невесты были когда-то моими подругами, заботливыми, умными, приятными в общении. Как я любила проводить с ними время! Короче, как принято говорить, относитесь к другим так, как хотите, чтобы относились к вам.

Но это трудно. Похоже, все они заражены вирусом «свадебной лихорадки». И это не их вина. Во всем виноваты таблетки для похудания, поглощаемые в тщетной надежде сбросить лишние пять кило, от которых не удается избавиться вот уже тридцать лет.

И я ни секунды не завидую их счастью... или их истерике. Я рада, что они нашли партнера, родственную душу, мальчика для битья, любовника. Черт возьми, а кому сейчас легко? Супруг — это ценный приз. Никто не хочет проводить все вечера в одиночестве перед телевизором, мечтая о другом. У меня, конечно, прекрасный бойфренд и потрясающие друзья. Но бойфренды приходят и уходят, а у друзей своя жизнь. Супруг же всегда при вас. И вы двое можете просто остаться дома и ничего не делать, потому что вы вместе.

Я сыта этим по горло. Каждый раз, когда раздается телефонный звонок, это очередная подруга спешит сказать, что выходит замуж. Всех их просто распирает от восторга, и свою радость они готовы изливать часами... Даты свадьбы, рассадка гостей, цветы, регистрация брака, закуски на фуршет, подарки. Потом они донимают вас разговорами о младенцах, однояйцевых близнецах и методах экстракорпорального оплодотворения, многочасовыми историями о родах. Плацента, эпидуральная анестезия и разрывы. Неужели обязательно рассказывать о разрывах? Далее наступает время рассказов о бойскаутах и их спортивных успехах, изменах, походах к психотерапевту вместе с супругом, бракоразводном процессе... Скоро мне понадобится вторая телефонная линия, чтобы заказать себе еду из китайского ресторана.

Спокойствие. Вдох-выдох. Дышим спокойно.

Вот чего я действительно не понимаю, так этого отчаянного стремлениявыскочить замуж. В детстве я никогда не мечтала о свадебном платье. Не придумывала себе прическу, букет. Не представляла, как шествую к алтарю под взглядами сотен гостей, молча утирающих слезу и шепотом обсуждающих мою неземную прелесть. Мою выдержку. И прекрасный выбор фаты.

На самом деле я частенько заявляла, что никогда не выйду замуж. А что тут такого? Я не религиозна. Моей семье в общем-то все равно. И у меня есть сестра, которая сызмальства вознамерилась вести праведную жизнь по примеру небезызвестной чудо-мамы малого экрана Джун Кливер из сериала «Уехать в Бивер», тем самым гарантировав семье хотя бы одну пышную свадебную церемонию.

Я до сих пор помню, как в первую неделю в колледже одна девушка на полном серьезе сказала мне, что колледж — наш последний шанс выйти замуж. Послушать ее, так нам уже не светило оказаться в окружении множества сверстников, одного с нами уровня образования и материального достатка. Я пришла в ужас. Неглупая, недурная собой особа юных лет заявляла, что главное в колледже — найти себе пару. Колледж для нее был просто заключительным эпизодом игры «Найди себе партнера». (Угадайте, получила ли она в итоге ученую степень по микробиологии? Это я так, для размышления.)

На первом курсе она уже была помолвлена. Ее избранник никак не мог избавиться от перхоти и страдал клептоманией. Она ценила его за чувство юмора и любовь к теннису — верный признак того, что парень станет хорошим отцом. Перестала общаться с друзьями и зациклилась на нем. Через два года они поженились. Я не какая-нибудь там сатанистка, но такого просто не понимаю. Разве контроль над рождаемостью не задуман для того, чтобы освободить нас от оков? А благословенные семидесятые? Разве не поэтому изобрели бикини?

И поверьте, я знаю, о чем говорю. Как-никак я заместитель заведующего отделом в журнале «Раундап», это моя работа — выяснять, о чем думают и чем живут люди в Нью-Йорке. Не только строительный магнат Дональд Трамп и его подружки-модели, но и обычные люди, которые обеспокоены насилием в школе и мечтают съесть пиццу прямо па улице за углом. Скажу больше, я настолько «в теме», что была даже назначена редактором выпуска «Лица большого города». Так что я знаю, какое это важное, значимое событие — свадьба. Просто я не понимаю, почему мои подруги теряют способность рационально мыслить. Почему количество проливаемых слез возрастает раз в десять, почему эмоции берут верх над разумом. Ради всего святого, я сама себе напоминаю такси в этом платье и туфлях в тон!

Полагаю, моя младшая сестра Николь сердцем чувствует мою врожденную неспособность принимать участие в свадебной церемонии и приготовлениях к ней. Она пять лет назад вышла замуж за парня по имени Чет, с которым познакомилась еще в колледже. Он и впрямь классный. Их трогательные — как в любовных романах — отношения вызывали у меня дрожь, но Николь хватило ума все организовать, пока я путешествовала по Европе. Я вернулась как раз вовремя, чтобы облачиться в бледно-розовое платье на узких бретельках и вместе с четырьмя закадычными подружками Николь промаршировать к алтарю.

Фотографии с той церемонии прекрасны. Все радуются и улыбаются, одна я ни пришей ни пристегни. Подводка размазалась, отчего моя физиономия напоминает морду енота, цвет платья настолько близок к тону кожи, что я кажусь голой.

Да, это я. Измученная полуобнаженная девица слева.

Николь знала то, о чем я смутно догадывалась все эти годы. Свадьбы не для меня.

10 июля

Мы сидим в «Фрутто ди соль», итальянском ресторанчике в богемном районе Вест-Виллидж. Сюда мы приходим еще со времен окончания колледжа. Ресторан маленький и уютный; здесь чистые скатерти, дешевое вино и плетеные корзинки для хлеба. Хозяин заведения Рокко Маркони, коренастый пожилой итальянец, говорящий по-английски с неаполитанским акцентом (вообще-то он вырос в Нью-Йорке, причем не в самом благополучном районе, в Квинсе), называет наш любимый столик в глубине зала у камина «столиком сирен». Потому якобы, что мы с подругами обворожительны, но я думаю, дело в другом: галдеж, который мы поднимаем, способен заглушить сирену «скорой помощи». А все потому, что именно здесь мы произносим тосты за успехи в личной жизни и ругаем на чем свет стоит своих бойфрендов. Здесь мы отмечаем дни рождения — буйным весельем или повальной депрессией. Год на год не приходится.

Но сегодня Мэнди с Джоном и мы со Стивеном решили просто отдохнуть, провести время вместе — впервые с того самого дня, как счастливая парочка объявила о своей помолвке. На часах половина девятого, а Стивен опаздывает.

Мэнди.Мы тут решили, что вам со Стивеном надо пожениться.

(Ну вот, понеслось. Тайный сговор женатиков, капающих вам на мозги, чтоб вы быстрее присоединились к их секте.)

Я. Как я уже говорила, нас вполне устраивает существующее положение вещей. Я не стремлюсь к браку. Возможно, вообще никогда не выйду замуж.

(О, вы бы видели, как они содрогнулись, когда я смачно, с расстановкой произнесла «ни-ког-да».)

Джон. Все незамужние женщины так говорят. (Я уже говорила, что Джон тот еще козел? Мэнди могла бы найти себе мужика получше, если бы не впала в панику, поняв, что ей вот-вот стукнет тридцатник.)

Я. Некоторые незамужние женщины именно так и думают.

Мэнди. Ты, конечно, из их числа. Просто вы со Стивеном встречаетесь уже целый год. Вы прекрасная пара. Он тебя просто обожает, и у него хорошая работа.

Я. Кассира в химчистке я тоже знаю больше года, и у него неплохая работа. Так, может, мне выскочить за него? Следуя твоей логике.