Дружный вздох восторга был ответом на эту демонстрацию и тут же прозвучали аплодисменты и тихие шепотки «творец», это слово слышалось со всех сторон и вскоре стало единым, как будто все дружно повторили одно и то же.

После демонстрации Дани все подходили, желая рассмотреть поближе, я тоже подошла к ребенку и первым делом крепко его обняла, чтобы в волосы шепнуть, какой он молодец, и что я им безумно горжусь. Больше задерживать его не стала, отойдя в сторону, он отвечал на вопросы и сиял, довольный, что его работа понравилась.

Так получилось, что меня оттеснили к другому столу, где один мальчишка, незаметно оттирал лицо от слез, все настолько были заняты Дани и его работой, что на остальных детей не обращали внимания, и если большинство пошли тоже смотреть его работу, то оставшиеся, видимо, очень расстроились. Еще бы, дети старались, что-то делали, а их не оценили и пренебрегли. Мальчишка резко дернул свою работу, и она упала на пол, он, видимо, собирался ее растоптать, но я была быстрее.

– А я хотела посмотреть поближе твою работу, а она упала, надеюсь не сильно испортившись, – наклонившись, подняла картонку, на которой были наклеены разные листики, которые вместе создавали картинку разных животных, - мило, очень достойная работа, ты молодец, – я серьёзно посмотрела на малыша, а он, громко всхлипнув, постарался перестать плакать, – ты сам все сделал? И эту маленькую белочку? – ребенок кивал, неуверенно, но все же, – А почему ты расстроился? – еще по Дане знаю, спросить, почему ты плачешь, ни в коем разе нельзя, ибо мужчины не плачут, они расстраиваются.

– Думал, маме понравится, а она туда пошла, – ребенок безнадежно махнул рукой в сторону стола Дани, а мне захотелось за волосы притащить сюда эту бестолковую, я становлюсь варваром, хоть и в душе, и в своих желаниях.

– Я думаю, маме очень понравилось, ее просто оттеснили туда, сейчас все чуть-чуть успокоятся, и она сможет к тебе подойти, меня вот саму оттеснили от того стола, – я улыбалась ребенку, при этом аккуратно поправляла работу, уголок завернулся и с одного края чуть помялось, ребенок неуверенно поглядывал в сторону и вроде даже успокоился.

– Мне понравился рисунок, который ты нарисовала.

– Спасибо, а мне очень нравится твоя работа и как скрупулёзно ты делал всех зверей, – малыш нахмурился, и я исправилась, – детально, даже глазки и носики им приклеил.

– Два месяца делал, – гордо сообщил ребенок и я снова его хвалила, а потом мы с ним вместе пошли хвалить остальных детей, которые остались без внимания.

К тому моменту, как народ чуть успокоился, я похвалила всех детей, найдя в каждой работы какие-то плюсы и, знаете, это было несложно, дети ведь действительно старались. А с учетом того, что у них нет такого урока, где их учат творчеству и дома им не помогали, в этом свете они просто огромные все молодцы. Даже первую работу с моделью земли я хвалила, рассказывая, что и не знала, что наша почва такая интересная и разноцветная и что малыш провел огромную исследовательскую работу, прямо как настоящий ученый, а сделал все не хуже творца. Малыш, краснея, по-моему, весь целиком, признался, что хочет быть ученым, но это вряд ли, потому что его определили, как воина. Я глянула на этого худющего мальчишку и у меня закрались сомнения в адекватности проверки, или я зря сомневаюсь, или все же этот худющий паренек будет от ветра шататься.

– Так если хочешь - будь, читай книги, учи науку и будешь, точно тебе говорю, да мам? – сын, оказывается, незаметно сбежал от славы и сразу побрел искать меня, а услышав наш разговор, вмешался.

– Абсолютно верно, если хочешь, то обязательно будешь!

– Очень здорово ты сделал. А где ты про такое читал?

– Да мы в горы с отцом ходили я и заприметил, что на обрыве земля в полоску разноцветную, спросил отца, он сказал, что это особенности земли, а подробности предложил почитать, вот я и увлекся, – малыш явно получал удовольствие, будучи в центре внимания.

– Я тоже так хочу, мама пойдем, посмотрим на землю разноцветную? – ребёнок потеребил меня за руку и я, весело наблюдая за ним, естественно согласилась.

– Я могу показать, – робко предложил все тот же малыш.

– Это будет просто отлично, кто-то еще хочет пойти посмотреть на разноцветную землю? – не отказался никто, – тогда ты будешь нашим проводником и нашим учителем, ведь ты про это много читал, а мы нет. А ты нам покажешь, какие листики стоит собрать, чтобы сделать такую красивую поделку, – это уже второму мальчишке, который скромно топчется рядом.

– А я могу рассказать про деревья, какие крепкие, а какие хрупкие, – предложил тот, что сделал модель хижины.

– А я про травы много знаю!

– А я про горы!

– Вот видите, каждый из вас так много знает, чего не знает другой, это же просто удивительно!

– А я хочу научиться рисовать, – робко сказал до этого молчавший мальчик.

– В чем проблема, приходи, мама покажет, как рисовать и будешь рисовать, вон Юнас уже учится, – я и хэкнула, на меня посмотрели все без исключения дети.

– Только если ваши родители будут не против, – по глазам видно, что спросил один, а хочет прийти толпа, сдалась я, видимо, дом Кьелла будет проходным, надеюсь, он меня за такое самоуправство не выгонит.

– Не будут, – уверено ответил самый старший, – в свободное время всем все равно, где мы и что делаем. – Мне никогда не понять их устрой.

– Но спросить все-таки надо, – решила настоять я, а то еще обвинят, что я детей без спроса увела.

– Хорошо, – покладисто согласились мальчишки, тут заговорил директор и мы все отвлеклись на него. Он предлагал продолжить смотреть интересные наработки и вещи наших ученых, а уже после этого будут спарринги. Толпа медленно пошла на другую сторону, где уже возле столов стояли ученные, при этом увлеченно что-то обсуждая между собой, по-моему, мы им как зрители были не нужны.

Особенно меня поразил один мужчина, он стоял особняком и его выставку все не замечали, проходя мимо. Меня такое откровенное пренебрежение очень зацепило и заинтересовало, поэтому, приметив Мари, я перехватила ее и прямо спросила, что не так с этим мужчиной. Охочая до всех интриг, сплетен и любовных историй, Мари сразу выдала мне всю подноготную бедного мужика, он, наверное, и не знает, что «СБ» (скучающие бабы) города о нем знает все и даже больше.

Оказывается, раньше это был главный ученый, его специализация - защита города, купол — это его разработка и оружие, с помощью которого они воевали против карист и, что намного важнее, оружие, с помощью которого каристы теснили самих норманн. Так вот несколько лет назад его выбрала одна женщина, которую привезли сюда разведчики, говорят, он влюбился в нее без памяти, вот только она как-то не сильно его любила. А потом она сбежала, а еще пошел слух, что пропало оружие карист. Во всем обвинили Исака, и, хотя вскоре обвинение не подтвердилось, многие до сих пор считают его виноватым.

– А он что на это говорит?

– А его не спрашивали, – так удивленно ответила Мари, что я сама усомнилась в правильности своего вопроса, действительно зачем спрашивать, если можно все додумать самим.

– А с женой что? Так и не нашли?

– Не знаю, но тут ее нет, – Мари была удручена, ведь она не знает концовку этой трагичной истории любви.

– Теперь ему город объявил бойкот?

– Ну не то чтобы бойкот, но с ним, и правда, мало кто общается, – я выразительно посмотрела на зону отчуждения вокруг Исака, – да, наверное, объявили.

– Ясно, – я медленно пошла смотреть все столы, на которых местные ученые демонстрировали свои новинки, что сказать там было столько всего интересного, что даже я, не особо увлекающаяся изобретениями и наукой, с восторгом изучала каждый стол и с интересом слушала комментарии ученых.

Дошла очередь и до Исака, я не стала, как все, проходить мимо, а подошла и остановилась напротив стола, мужчина как будто меня не заметил, но я не обиделась.

– А для чего нужно это приспособление? – мужчина вздрогнул, посмотрел подозрительно, не знаю, может думал, я издеваюсь, но я терпеливо ждала ответа, и он стал рассказывать. Что говорить, его работа, если был бы конкурс, заняла бы первое место. Столько всего интересного он рассказал, все подробно показал, мне очень понравилось, я поблагодарила мужчину и пошла дальше.