На второй этаж вела спиральная лестница, которая выводила в небольшой круглый коридорчик с пятью дверями. Юнас, очень стесняясь, открыл дверь спальни хозяина дома, там была низкая кровать, шкаф, стол, заваленный бумагами и стеллаж, с хотелось бы сказать, книгами, но это было что угодно, но не книги в том виде, в котором я когда-либо их видела. Чуть заторможено обдумывая увиденное, вышли обратно в коридорчик и зашли в следующую дверь, это была пустая спальня с кроватью и шкафом и больше ничего, еще одна сестра-близняшка предыдущей комнаты, вот в следующей были личные вещи. И от того, как покраснел Юнас, сразу без слов стало понятно - это его комната.

Когда он попытался заикнуться, что, если я захочу он переедет на первый этаж, а так удивилась, где он там может разместиться, что не сразу отреагировала на его слова, а вот потом меня прорвало. Эти комплексы надо на корню пресекать, иначе так и буду все время проживания здесь уговаривать мальчишку, что все хорошо, и он тут не лишний (если быть честными, тут лишние мы с Дани).

– Еще хоть раз заикнешься о том, что тебе надо куда-то съехать или переехать, или ты нам мешаешь, не посмотрю, что такой большой, накажу, будь здоров! – мальчишка огромными глазами смотрел на меня, я же, уперев руки в боки, хмурилась на него (к слову, даже этот ребенок выше меня на полголовы, страна великанов, а говорят, их не существует, ага, конечно).

Еще посверлив его суровым взглядом, развернулась и, как ни в чем не бывало, пошла смотреть последнюю оставшуюся комнату.

– Ох, не серди ее, Юнас, она в гневе страшна, это я тебе, как специалист, говорю, – сын прямо всем своим видом показывал, что он в этом деле изучения мамы давно не новичок, а мне хотелось хихикать, – было дело, я над девочками смеялся и их глупыми занятиями, считал, что быть девочкой легко, – тяжелый протяжный вздох, – мама показала, что быть девочкой - это каторга. Сначала я вставал вместе с ней, готовил завтрак, убирал, готовил одежду, после мы ели, я все убирал, мама уходила на работу, а мне необходимо было прочесть книгу – это мое занятие, а после чинить одежду, я шил, представляешь? – и столько трагизма, – после я гладил, потом вышивал, а когда мама приходила, мы опять готовили есть, убирали, мыли посуду, а потом я не уходил играть, нет, у них развлечение - это разные поделки, – сын закатил глаза к потолку, я же тихонько, вроде не замечая их, изучала пустую спальню, прислушиваясь к стенаниям сына, – так вот она заставила меня научиться рисовать, делать разные поделки, печь пирог и все это целую неделю.

– Как ты смог?

– На третий день я не чувствовал рук и ног, я уже не мог ничего делать, но мама не разрешила все бросить, я так и неделю пробыл девочкой, а в воскресенье я пошел и признался Миле, что быть девочкой самая сложная и тяжелая задача в мире, после мы стали друзьями и я всегда старался ей помогать, хотя бы оттащить белье в прачечную.

– Жутко… – тихонько проговорил этот взрослый ребенок и посмотрел на меня с опаской, я уже закончила изучение комнат и, веселясь в душе, смотрела на ребят.

– Так что будь благоразумным, не серди маму.

– Понял! А она все это умеет? – я решила, что пора вмешаться в разговор обсуждения меня, поэтому ответила сама.

– Да я умею шить, вязать, рисовать, готовить есть, убирать, следить за домом и хозяйством, женщины - универсальные существа, – смешок с налетом сарказма над собой получился веселым, – ты чему-то хочешь научиться? – вопрос был больше способом подтрунивать над мальчишкой, но он неожиданно ответил очень мудро.

– Конечно, ведь новые знания не бывают лишними, да и навыки могут пригодиться любые, а картины — это очень красиво, у нас только старик Молли умеет рисовать, – он немного смутился, я же решила помочь ему.

– Я с радостью покажу тебе, как рисую, может и вы с Дани со мной как-нибудь вечерком порисуете, а пока я выбрала себе комнату, что по поводу тебя, Дани? Со мной или отдельно? – я знаю, до этого мы всегда спали в одной комнате, она у нас в принципе одна была, но сейчас у него есть выбор. Все-таки он мальчик и уже не совсем маленький (для меня он все та же кроха, но надо быть разумной).

– Можно мне отдельную, но рядышком с тобой.

Две рядом были только те комнаты, что между комнатой хозяина и Юнасом, что же, значит, будет так.

– Будете с Юнасом соседями по комнате, вещей у нас нет, так что устраивать нам сюда нечего, но прибрать не помешает. Юнас, мне нужно ведро, тряпка и вода, организуешь?

– Конечно, может, я сам помою? –неуверенно предложил свою помощь.

– Помогать вы будете однозначно, нечего филонить, но полы я помою сама. А ваша задача написать, что нам нужно из продуктов на ужин, наносить мне воды и вытереть пыль. Ясно?

– Да, мам, – сын бодро отозвался, пихая Юнаса, – пошли, промедление смерти подобно!

Я засмеялась, услышал ведь и как правильно применил оборот, молодец!

Я еще раз осмотрела этот круглый коридорчик с дверями и улыбнулась, здесь намного лучше, чем там, где мы до этого жили с Дани. Мальчишки бодро притащили ведро воды и половую тряпку, тащил Юнас, а Дани рядом бодро скакал, при этом рассказывая какие-то истории. А, ясно, это истории, которые я ему перед сном рассказывала, запомнил, а все утверждает, что надо, чтобы я еще хоть разок рассказала, не запомнил.

Уборка прошла очень быстро, когда у тебя на подхвате такая отличная рабочая сила, как Юнас и такой помощник, как Дани, все можно сделать в рекордные сроки. Вот комнаты готовы к заселению, я заставила Юнаса убрать и у себя в комнате, он явно был не в восторге, но все сделал, Дани над ним только посмеивался.

– Не переживай, нам с тобой предстоит убирать в своих комнатах регулярно, она у меня маньяк чистоты.

– Разговорчики в строю! – мальчишки засмеялись и умчались менять воду, в этот раз я уже мыла первый этаж, когда домывала коридор, резко распахнулась дверь, а я тут спиной к двери в очень интересной позе.

– Что за?

– Подождите, сейчас домою и зайдете, – он там, молча стоял за спиной, я же быстро все убрала и, выровнявшись, повернулась к нему.

– Почему вы убираете? – интересный вопрос, обычно если грязно, то убирают, – Почему убирает не Юнас?

Мальчишки, которые до этого сидели на диване, чтобы не натоптать, обсуждали, чтобы такое они хотели на ужин и чем займутся позже, замерли, как мышки.

– Во-первых, он мне помогал, как и Дани, во-вторых, я уберу более качественно, но у себя он убрал сам, а в-третьих, – тут я понизила голос, – он ребенок и ему тоже хочется, чтобы кто-то сделал его работу, а в-четвертых, вы же сказали, я хозяйка, вот как хозяйка, я так решила. Или нельзя было? – провокация чистой воды, вот сейчас все и будет понятно, на каких я тут правах.

– Вы совершенно правильно все поняли, просто вам не тяжело? – я даже замолчала, осмысливая, правильно ли я поняла, вроде правильно, – если вдруг будет тяжело, говорите, я помогу или Юнас.

– Спасибо, – как-то неудобно стало.

– Юнас, сбегаешь в дом советов, наберешь еды на ужин.

Мальчишки переглянулись, но Юнас без слов встал, ага, значит, будет молча повиноваться, дрессировка или запугивание?

– Мы с ребятами хотели приготовить ужин сами, если вы, конечно, не против поесть наши творения? Вот только продуктов в доме нет, – я мило улыбнулась, – добудете?

– Конечно, – он кивнул, бросил взгляд на Юнаса и вышел, так и постояв только на пороге.

– Добытчик, – гордо проговорила я, после того как дверь закрылась и подмигнула ребятам, – я на кухню, пока нет теплой одежды - никакой улицы, может, поиграете во что-то дома?

– Поиграть? – Юнас так удивился, что стало грустно, бедный ребенок.

– Юнас, а сколько тебе лет?

– Двенадцать, но скоро будет тринадцать, – он гордо выпрямил спину и улыбнулся, я кивнула, мол, да ты такой большой.

Значит, даже пятнадцати нет, это, наверно, из-за роста кажется взрослее, то есть ребенок двенадцати лет, который не знает, что такое игры, печально. Хотя взрослеют дети рано, а те, что без родителей, вообще сразу, но детям нужно детство, оно - как маяк во взрослой жизни. Ориентир, на который стоит равняться. И даже когда во взрослой жизни трудно дышать от проблем, воспоминания о хорошем детстве не дают сбиться с пути.