Правоохранительные органы республики оказались бессильны противостоять «цунами» национализма.

Кровь и смерть армян Сумгаита вывели на улицы Еревана, Ленинакана, Кировакана и других городов тысячи возмущенных и требующих отмщения людей. Начались грабежи и убийства азербайджанцев. В Ереван были срочно переброшены войска. В Степанакерт и Баку вошли части 104-й воздушно-десантной дивизии. Усилиями военных были прекращены массовые грабежи, убийства, провокации. Заработали предприятия, дети смогли посещать школы, продолжились занятия в вузах.

Однако осень 1988 года не принесла облегчения. Ситуация накалялась.

Обстановка в Азербайджане приближалась к критической отметке — в Баку, Кировобаде (ныне Гянджа), в Физули боевики громили органы управления и МВД.

7 декабря 1988 года землетрясение в Армении. В зоне разрушений 20 крупных населенных пунктов. Без крова, воды и пиши остались полмиллиона людей. Число жертв было ужасающим — более 25 тысяч человек.

Весной «вспыхнул» Тбилиси. Традиционно мирная республика была превращена в «суверенную, свободную», где «суверенен» всяк имеющий автомат. Агрессия национализма нанесла удар по институтам государственной власти, была направлена против органов правопорядка и армии. Ситуация выходила из-под контроля.

19 января «национальный фронт Азербайджана» ввел в Баку чрезвычайное положение. Въезды и выезды в город были блокированы, аэропорт и морской порты закрыты. Прекратили вещание радио и телевидение. Остановились заводы и предприятия. Баку оказался отрезанным от страны. Войсковые части и учреждения бакинского гарнизона попали, по существу, в заложники.

Кто способен действовать в подобной ситуации? Только армия и, в первую очередь, ее лучшие, мобильные силы — десантные войска.

В ночь с 19 на 20 января одновременным внезапным броском с трех направлений начался ввод войск в Баку.

Страна вползала в хаос межнациональной вражды, приближался август 1991 года.

Вскоре в эпицентре московских событий окажется Белый дом и элитные спецподразделения «Альфы» и «Вымпела» оказались дальновиднее политиков. Однако в каждом конкретном случае эта дальновидность обрекла их самих на трудную борьбу за выживание.

После событий 1991 года в водовороте бесконечных перетрубаций, по большому счету, «Вымпел» оказался никому не нужен. Его вроде бы не сокращали, но и необходимости его существования никто не подтверждал. Командир подразделения Борис Петрович Бесков чувствовал этот вакуум. Как мог, боролся, доказывал необходимость «Вымпела».

Вот как он вспоминает о тех непростых днях. «Мне тогда много приходилось ходить по высоким кабинетам. Помню, назначили начальником Первого управления Фесенко. Пришел я к нему, говорю: «Вы сейчас создаете управление, разведку, возьмите к себе «Вымпел»». «Ну, Борис Петрович, — отвечает он мне, — сейчас политика другая. В этих политических условиях мы не можем вас к себе взять».

Для них политика, как девичий сарафан, утром вы надеваете один, вечером — другой. Подразделение должно оставаться, независимо от маскарада».

Думаю, что прекрасные слова сказал Борис Петрович, очень тонкие и емкие: подразделение «Вымпел» должно оставаться всегда в действии, независимо от политического маскарада.

Увы, случилось так, что в те дни, судорожно пытаясь сохранить свои руководящие кресла, многие шарахались от группы, как черт от ладана. Еще бы, разведывательно-диверсионное подразделение, да еще предназначенное для работы за рубежом. Это какая же компрометация для демократической власти. Оглянулись бы на вожделенную Америку, там никто и в мыслях не держал закрывать или перепрофилировать небезызвестную «Дельту». Всякое правительство, приходящее к власти, делало только одно — укрепляло спецподразделение.

У нас же в страхе пытались откреститься от «Вымпела». Правда, тогда, в девяносто первом, руки еще не дошли, чтоб «задушить» подразделение. Решили изменить его профиль. Оказалось, за рубежом у нас не было своих интересов, и потому сделали вторую в стране группу антитеррора, только с целью противодействия ядерному терроризму.

Что ж, дело нужное. В среде «вымпеловцев» решили сделать все по уму — и свое главное дело не забывать, кардинально не ломать программы, и освоить новые задачи.

Однако появились новые трудности.

Рассказывает Борис Петрович Бесков:

— Мы писали очень много разных записок, как нас можно использовать. Было сложно, ведь министром пришел Баранников, который совершенно не знал нашей специфики. Поручил заниматься нами Фролову. Это бывший партийный работник из Свердловска, потом он работал в МВД. Оттуда его Баранников и взял в Комитет.

Вот я сам и попросился к нему. Звоню: могу ли я прийти на прием? Можете. Я приехал с документами, объясняюшими, что это за подразделение, каковы его возможности, задачи использования.

Вошел в кабинет, и Фролов мне сразу задает вопрос: «Ну, что у вас там, полк, что ли?»

Ну что тут скажешь? Предложил почитать справку, сказал, что готов ответить на любой вопрос. Почитал он, и в результате — ниче-го!

А потом началось совсем непонятное. Офицеров элитного, уникального спецподразделения стали по приказу Баранникова использовать для охраны только что построенных домов в Раменках.

Теперь, признаться, слушаешь об этом с удивлением. Но все это было. И звонки начальника собственной безопасности, который безапелляционно приказывал посылать офицеров в подъезды домов. Оказалось, в Раменках проводят демонстрацию многодетные семьи и вот-де мамы с детьми могут захватить квартиры.

Тогда Бесков задал резонный вопрос: что должен делать офицер «Вымпела», если эти женщины, подхватив на руки детишек, действительно ворвутся в дома? Напористый баранниковский чиновник ответить не смог.

Это ускорило уход Бескова с поста начальника подразделения, но не решило проблем «Вымпела».

Новый командир подразделения Герасимов сделал немало для сплочения коллектива, сохранения группы в боеспособном состоянии.

Опомнились и политики. Осознали, в какой стране живут, правят. В стране с огромным количеством ядерных стратегических объектов: атомных станций, заводов по производству ядерных боеприпасов, подводных и надводных атомных кораблей, атомного ледокольного флота.

Политическая нестабильность усилила волну терроризма. Возникла реальная опасность проникновения бандитов на стратегические объекты. Надо ли объяснять, случись подобное, не только страна, мир мог стать на край катастрофы.

Тогда-то и вспомнили о «Вымпеле». Перед ним поставили новые задачи: борьба с ядерным терроризмом.

Однако командир подразделения, бывший спецназовец, генерал Дмитрий Герасимов рассматривал эту задачу значительно шире, Проанализировав деятельность нашей группы «А», зарубежных американских «Дельты», «Команды-6», анг-

лийской САС, он понял: как бы хорошо ни были подготовлены к эффективным действиям контртеррористические подразделения, они лишь реагируют на ситуацию.

Стало быть, понятие антитеррора куда более сложное и емкое, чем контртеррор. Ибо первое, что необходимо сделать — заблаговременно усилить защиту, меры безопасности на объектах, научить охрану распознавать врага и предпринимать необходимые действия к отражению нападения.

В этом и есть суть антитеррора.

Но как это сделать? Легко сказать — повысить защиту, меры безопасности… У охраны со времен функционирования ядерных объектов ничего подобного не происходило, и они, право же, с трудом представляли, как могут действовать террористы. Нет, это не значит, что наши ядерные объекты не были защищены. Были. К тому же несколькими уровнями защиты, включая самые сложные — электронные. Однако реального противника у этих уровней защиты, к счастью, за десятилетия так и не появилось. Но счастье могло в любой момент обратиться бедой. Вот чтобы этого не случилось, в роли противников и решили выступить «вымпеловцы».

Примеры подобных операций уже были известны в мире. После того как иранские мусульманские террористы с помощью наемного самоубийцы совершили в Бейруте взрыв казармы морских пехотинцев США, президент Рейган подписал директиву Совета национальной безопасности, известную под номером 138. В ней излагались основы нового курса борьбы американцев с терроризмом.