Ныне об этом факте предвоенной историй помнят разве что специалисты. А ведь он сыграл немалую роль в осложнении наших отношений с Гитлером. Речь идет о свержении югославского руководства, подписавшего договор о сотрудничестве с Германией.
К заговору приложили руку и НКВД, и наша военная разведка. В результате в Белграде появилось просоветское правительство, с которым мы немедля подписали договор о взаимопомощи. Таким образом, Сталин желал укрепиться на Балканах.
Гитлер, разумеется, узнал о происках Кремля. Реакция его была очень быстрой. Не успели высохнуть чернила на советско-югославском договоре, он двинул свои дивизии, и через две недели югославские войска капитулировали.
Вдобавок к этому Болгария, через которую прошли немецкие армии, поддержала Гитлера.
Немецкое руководство дало ясный ответ, что ему плевать на секретные протоколы Молотова-Риббентропа, в которых черным по белому было записано об обязательствах сторон проводить предварительные консультации накануне каких-либо военных действий.
Сталин не ожидал такого легкого и быстрого разгрома Югославии, но даже эти события не отрезвили «вождя народов». Он верил в свою удачу.
Последнее предупреждение Гитлер сделал Сталину в мае 1941 года. Немецкий самолет «юнкерс», нарушив наши воздушные границы, незамеченным пролетел над советской территорией и приземлился в Москве на одном из аэродромов. Так что Руст был далеко не оригинален. В ответ на полет «юнкерса» — волна арестов, расстрелов, но не более того. Гитлер еще раз убедился, сколь слаба Красная Армия.
А мы еще жили ворошиловской теорией о том, что «будем бить врага малой кровью и на чужой территории».
«16 июня… Берия вызвал меня к себе, — пишет в своих воспоминаниях Судоплатов, к тому времени заместитель начальника нашей разведки, — отдал приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении…
В данный момент нашим первым заданием было создание ударной группы из числа опытных диверсантов, способных противостоять любой попытке использовать провокационные инциденты на границе как предлог для начала войны. Берия подчеркнул, что наша задача — не дать немецким провокаторам возможности провести акции, подобные той, что была организована против Польши в 1939 году, когда они захватили радиостанцию в Гляйвице на территории Германии. Немецкие провокаторы вышли в эфир с антигерманскими заявлениями, а затем расстреляли своих же уголовников, переодетых в польскую форму…»
Что и говорить, яркое свидетельство. До войны оставалась всего неделя, а Берия заботится о создании особой группы для противостояния провокациям. На сей раз немцы не искали провокаций. Они просто нанесли мощный удар, к которому мы не были готовы.
Где была в этот момент разведка? Там же, где и вся страна. Оправившись от шока, «вставала на смертный бой».
Великая Отечественная война стала великой и для разведывательно-диверсионной службы нашей страны.
Гитлер нужен живым
В войну наша разведка и в частности диверсионная служба, вступила крайне ослабленной после сталинских репрессий. К счастью, некоторым ценным агентам, их налаженным связям удалось уцелеть. Это относилось, в первую очередь, к Германии. В штабе ВВС вермахта «осела» группа Шульце-Бойзена, в министерстве экономики действовал агент Харнак, в гестапо (единственный, кого удалось завербовать НКВД в этой службе) — агент Леман.
В 1940 году в активе разведки оказались известная в ту пору актриса Ольга Чехова и князь Януш Радзивилл. Некоторые агентурные позиции сохранились также в Польше, в Италии, в Скандинавии.
За два года до начала войны была восстановлена связь с агентом «Друг». Некогда этот человек был крупной фигурой в Германии. Он являлся правой рукой Рема — шефа фашистских штурмовиков. После расстрела Рема его бросили в тюрьму, но со временем освободили и даже предложили должность генерального консула. Правда, подальше от Германии, — в Шанхае. С «Другом» работали сотрудники внешней разведки на Дальнем Востоке.
Не лучшим образом обстояло дело с разведывательно-диверсионными кадрами внутри страны. Уже первые недели, месяцы войны показали: воевать придется на своей террито-
рии, немалой кровью. Значит, возникает острая необходимость в специалистах партизанской войны.
Увы, к тому времени сеть диверсионных школ была разрушена, лучшие партизанские кадры «гнили» в бериевских подвалах. И среди них будущие Герои Советского Союза — Медведев, Ваупшасов, Карасев.
Однако фронтовая обстановка, стремительное продвижение немцев в глубь страны заставляли предпринимать срочные меры.
Уже через две недели после начала войны в НКВД создано специальное подразделение — Особая группа при Наркоме внутренних дел. На группу возлагались задачи по организации партизанских действий, созданию эффективной агентурной сети на оккупированных врагом территориях и, разумеется, проведение диверсионных актов в тылу фашистов.
Сразу же после создания Особой группы было развернуто боевое соединение. Поначалу оно носило наименование войск Особой группы, потом переименовано в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН НКВД СССР).
Бригада формировалась из спортсменов, а также добровольцев-иностранцев, интернационалистов. Достаточно сказать, что ОМСБОН была последним резервом руководства страны на случай прорыва немцев в Москву. В 1941 году бойцы этого соединения занимали оборону в центре столицы, на подступах к Кремлю. Но об этом в отдельной главе нашего повествования.
Тем временем война катилась на восток, и вскоре стало ясно: малая по своему составу Особая группа не в силах справиться с возрастающим объемом задач.
В октябре 1941 года группа разворачивается в отдел, который по-прежнему замыкается на Берию.
А в 1942 году отдел реорганизован в 4-е управление.
Надо сказать, что война заставила Сталина несколько иначе взглянуть на разведку и диверсионную службу. Реорганизации и усилению подверглись практически все разведорганы страны — разведуправление Генштаба Красной Армии (теперь здесь было два управления), разведка НКВД (1-е и 4-е управления), а в 1943 году свой диверсионный отдел создал и СМЕРШ (военная контрразведка). Подобный орган действовал и при Центральном штабе партизанского движения.
Что же сделано нашей разведывательно-диверсионной службой за годы войны?
Рассказать хотя бы о самых известных, громких делах специалистов этой службы означало бы написать многотомную историю. Однако то, что сегодня известно (как считают ветераны-диверсанты), это лишь вершина айсберга.
И все-таки несколько слов о главном, наиболее ярком, героическом…
Прежде всего, о подготовке покушения на Гитлера. Сегодня уже не секрет, что с началом войны как советские, так и германские спецслужбы готовили «покушение века».
…Сентябрь 1944 года. У поселка Карманово, что на Смоленщине, дождливой ночью старший лейтенант милиции Ветров останавливает мотоцикл, на котором едут двое — майор со звездой Героя Советского Союза и женщина, младший лейтенант.
Все документы безупречны. Более того, майор П.Таврин из СМЕРШа. В войну офицерам-смершевцам такого ранга не принято задавать вопросы. И все-таки Ветров поинтересовался: «Из Прибалтики едете?»
Это вызвало крайнее недовольство майора, но милиционер спросил неспроста. Ему показался подозрительным вид майора и его спутницы. Они были слишком… сухими. Всю ночь лил дождь, военные в дороге и тем не менее совсем не промокли.
Старший лейтенант решил проверить эту парочку еще и потому, что пришло сообщение: над линией фронта обстрелян немецкий самолет. Кто знает, не десант ли? И милиционер, приложив ладонь к козырьку, вежливо попросил майора заехать в поселок, сославшись на то, что надо сделать на документах служебную отметку. Заехали. В райотделе майор показал телеграмму из Москвы. В ней действительно было написано, что Таврина вызывали в центр.