Вместо Дженнингса из Англии направлен коммодор Уоджер. 26 апреля 1707 года он прибыл на Мадейру с 7 линейными кораблями и 1 брандером. 5 июля пошел дальше и 9 июня прибыл на Антигуа. В конце месяца он соединился с Керром на Ямайке, но много времени ушло на беспрестанные военные советы, подготовку кораблей и выздоровление моряков. В августе же Керр отправился домой. Уоджер вышел в море в конце ноября, когда узнал, что дю Касс еще на Мартинике, а галеоны испанцев еще не готовы к отправке. По данным разведки, у французов было 10 кораблей, а с приватирами — все 28! Англичане быстро ретировались в Порт-Ройал, где со страхом ожидали атаки кораблей Людовика, меж тем дю Касс проследовал в Гавану, откуда должен был сопровождать «серебряный флот».
16 февраля 1708 года Уоджер отплыл к Порто-Белло, однако вскоре вернулся на Ямайку. По данным разведки, 19 мая галеоны уже приплыли в Гавану, Уоджер разослал наблюдателей по всем направлениям, и 28 мая англичане обнаружили 12 галеонов, 2 шлюпа, 1 бригантину и 2 французских судна недалеко у Порто-Белло. На закате Уоджер смог нагнать конвой и на всех парусах бросился в атаку. Бой был очень жарким, через полчаса взорвался 64-пушечный «Сан-Хосе», причем горящие обломки чуть не подожгли флагман англичан — «Экспедишн». Позже Уоджер узнал, что на «испанце» было 5 или 6 миллионов песо[51]. «Кингстон» атаковал 64-пушечный «Генерал-адмирал», но тот, пользуясь темнотой, смог уйти. В результате британцы смогли захватить только один галеон, на котором оказались всего лишь 13 тысяч песо, 14 слитков серебра и какао. Второй 40-пушечный испанский корабль, «Кингстон» и «Портленд» загнали на берег и сожгли; он также оказался без денег, только с грузом какао.
Позже оказалось, что дю Касс, зная о попытках Уоджера захватить «серебряный флот», решил послать «конвой-приманку», который не вез никаких денег. Английский адмирал клюнул на эту уловку и атаковал караван из Порто-Белло. К чести испанских капитанов надо сказать, что они ничего не сказали Уоджеру, который до конца войны был уверен, что сражался с настоящим la Flota de Oro. Дю Касс же отплыл из Гаваны в конце июня и через 3 месяца прибыл в Кадис
В середине лета Уоджер, ставший к тому времени контр-адмиралом, получил приказ отправить 5 кораблей домой («Экспедишн», «Виндзор», «Ассистенс», «Долфин», «Дюнкирк Прайз»), но на помощь к нему из Англии прибыл кэптен Эдвардс с «Монмаутом», «Жерсеем» и «Робаком». По пути в Плимут «Дюнкирк Прайз» недалеко от Кубы налетел на скалу и разбился. Ситуация усугубилась тем, что к месту аварии подошел французский фрегат, который начал обстрел корабля. Однако внезапный штиль сыграл с французом злую шутку — 12 шлюпок устремились к фрегату, и вскоре лейтенант Пэрвис поднял на нем «Юнион Джек». За это дело лейтенант Пэрвис стал флаг-капитаном Уоджера 1 января 1709 года провели военный совет. Все капитаны высказывались против активных действий, особенно взбудоражил военных слух о том, что вскоре к Ямайке подойдет эскадра Дюгэ-Труэна, которого англичане, несомненно, побаивались. Все же Уоджер решил выделить несколько кораблей в крейсерство у Подветренных островов. Операция оказалась довольно удачной — было захвачено много призов, потерян был только 42-пушечный «Эдвенчер», который капитулировал в бою с французским корсаром, потеряв 100 человек убитыми (в том числе и капитана).
1 апреля у Бастиментос английский корабль «Портленд», шедший с торговыми судами, столкнулся с французскими приватирами «Ковентри» (50 орудий), «Миньон» (50), одним 36-пушечным фрегатом и 16-пушечным голландским призом. Конвой смог уклониться от боя, но 6-го французы опять нагнали караван. «Портленд» вступил в бой с «Ковентри», смог сбить на нем мачту, но, поскольку на корсаре было много мушкетеров, британец не решился на абордаж. В конце концов «Ковентри» сдался, но корабль оказался в очень плохом состоянии и вскоре был пущен на слом
21 сентября Уоджер вернулся в Портсмут, оставив на Ямайке кэптена Тревора на «Кингстоне». 20 января в Порт-Ройал прибыл кэптен Спэн с 3 линкорами, но, несмотря на усиление вест-индской эскадры, никаких боевых действий не велось. Поэтому 24 августа 1710 года из Портсмута в Карибское море отплыла эскадра коммодора Литлтона с «Жерсеем», «Веймутом» и «Мидуэй Прайзом», которая прибыла на Ямайку лишь 2 ноября. Литлтон хотел произвести набег на Картахену, но не решился. В январе 1711 года из Плимута прибыл «Фалмут», но и это не сподвигло англичан на активные действия. Только в мае корабли вышли в море. Кэптен Вернон[52] на «Жерсее» смог захватить 30-пушечный французский фрегат. В это время для сопровождения очередного «серебряного флота» пришел дю Касс с 5 линкорами и 2 фрегатами. Литлтон поспешил к Картахене, где грузились испанцы. 14 июля англичане, имевшие 5 кораблей и 1 шлюп, столкнулись с караваном дю Касса. Литлтон, имевший равное с французом количество кораблей, поднял испанские флаги и смог обмануть отставший 24-пушечный галеон с грузом какао и шерсти, который был взят на абордаж. Денег же не оказалось. Из допросов пленных выяснили, что вся звонкая монета находится на 60-пушечном флагмане дю Касса. Литлтон, имевший корабли не более чем на 50 пушек, решил уклониться от драки. 25 ноября на Ямайку прибыл французский приз «Тетис», который захватили «Виндзор» и «Веймут».
В январе 1712 года Литлтон вышел к Гаити, где блокировал Пти-Гоав до мая, когда до него дошли слухи о перемирии. В целом можно сказать, что английский вест-индский флот, несмотря на большие силы, всю войну занимался откровенной ерундой. Он пропустил все «серебряные флоты», не смог захватить ни одной крепости и понес довольно большие потери как в кораблях, так и в людях.
Одним из самых значительных событий в Вест-Индии стал, конечно же, поход эскадры Кассара. На этом господине мы еще остановимся в Приложениях. В 1712 году с кораблями «Нептун», «Темерер», «Руби», «Парфет», «Весталь», «Медюз», флейтами «Принс де Фриз» и «Алигр», а также и двумя кайками, «Анн» и «Мари», он отплыл к берегам Америки с целью разорить колонии англичан, голландцев и португальцев. Первыми попали под горячую руку Кассара острова Зеленого Мыса — город Сантьяго был взят за 4 часа, и на него была наложена контрибуция в 3 миллиона ливров золотом. Свои требования корсар подкрепил десантом из 1000 моряков.
Получив деньги, Кассар отплыл к Антигуа, где бомбардировал английскую колонию. В результате англичане согласились выплатить около 2,5 миллионна ливров золотым песком и сахаром. Далее он проследовал к Суринаму, потом к острову Святого Евстафия, а также к Кюрасао. Со всех колоний были собраны богатые выкупы, в общей сложности — более 3 миллионов ливров, а также 15 000 голов сахара. В 1713 году Кассар вернулся во Францию, где был произведен в капитаны 1-го ранга и награжден орденом Святого Людовика. Корсар получил от короля свою долю добычи, но — в ассигнациях (625 000 ливров), которые вскоре совершенно обесценились.
Взятие Рио-де-Жанейро отрядом Дюгэ-Труэна, безусловно, следует отнести к самым безумным, но успешным предприятиям. Что же понадобилось ему за 5000 лье от Франции, в бразильском Рио-де-Жанейро, которое находилось так далеко от места основных боев?
Причин здесь несколько. Прежде всего бедственное положение знаменитейшего корсара Франции — Рене Дюгэ-Труэна. Дело в том, что для этого человека, не раз рисковавшего своей и чужой жизнью, корсарство было всего лишь бизнесом, который приносил не только почет и уважение, но и неплохие деньги. Вот деньги-то как раз и грозили кончиться. После битвы у Малаги флот Франции прекратил активные действия в Средиземном море, и англичане, перебросив часть эскадр из Леванта, наконец-таки занялись французскими корсарами, так терзавшими британскую торговлю. Уже в 1707 году вице-адмирал Лик организовал систему постоянных конвоев с сильным охранением и заблокировал корсарские порты Франции — Дюнкерк, Сен-Мало и Брест. На следующий год произошла самая великая конвойная битва — сражение при Уэссане, в результате которой эскадрам Дюгэ-Труэна и Форбэна удалось уничтожить или захватить 4 из 5 британских кораблей охранения, значительно более сильных, чем французские корабли. Однако, хотя англичане и получили неприятный щелчок по носу, систему охранения торговых караванов все-таки отладили. Для корсаров это стало началом конца. После введения единой системы конвоев моря опустели, корсары и их «спонсоры» разорялись один за другим, начало сбываться пророчество покойного адмирала Турвилля — английский регулярный флот без труда вымел каперов из вод Европы, а вот французского флота, готового принять вызов, к тому времени уже не было. К 1710 году Дюгэ-Труэн просто был банкротом (о чем он скромно умолчал в своих воспоминаниях). Содержание эскадры из 3 линкоров и 4 фрегатов никогда не обходилось дешево, негоцианты и арматоры, вложившие деньги в его предприятие, также требовали своих процентов, а взять призы в прибрежных районах Англии уже было невозможно. Поэтому рейд на Рио-де-Жанейро был для Дюгэ-Труэна возможностью расплатиться с кредиторами и экипажами кораблей.