Глава первая
ПЕРВАЯ БРИТАНСКАЯ СУБМАРИНА, СОЗДАННАЯ С ПОМОЩЬЮ ИРА
Для большинства офицеров и матросов славного флота девятнадцатого столетия сама идея подводного корабля была воистину дьявольским изобретением, от которого, по словам одного французского моряка, «нас не могла спасти никакая человеческая предусмотрительность». Образ темного, скрытого от солнца судна, безмолвно крадущегося в глубине и готового взорвать их корабли, наполняла сердца моряков ужасом и ненавистью. Их чувства очень точно выразил на рубеже девятнадцатого столетия третий морской лорд британского Адмиралтейства адмирал сэр Артур Уилсон. К этому моменту стало очевидно, что фантастические проекты подводных судов, еще вчера казавшиеся неосуществимыми, вот-вот станут реальностью: французы уже объявили конкурс на разработку подводной лодки водоизмещением в двести тонн и дальностью хода на поверхности в сто миль. Узнав об этом, сэр Артур заявил прямо, что такие лодки, «подлые, бесчестные и, черт возьми, не английские; служить на них недостойно джентльмена. Если члены команды такой лодки будут взяты в плен, их следует повесить как пиратов»
На протяжении многих десятилетий сменявшие друг друга руководители Адмиралтейства упорно придерживались мнения, что создание подводных лодок представляет колоссальную угрозу для господства Британии на море. В этом они были правы, однако со временем игнорировать проблему строительства нового типа военных кораблей стало невозможно. Год за годом проекты подлодок становились все более совершенными, и следует заметить, что лучшие из них были разработаны изобретателями и поддержаны финансистами, страстно ненавидевшими Британию — например, членами Братства фениев [2]. Это сообщество, прямой предшественник нынешней ИРА, имело свои фонды в Америке и первоначально финансировало человека, создавшего первую британскую подводную лодку.
Государства-колонизаторы, распространяющие свое влияние по земному шару, всегда испытывали нужду в новых наступательных видах вооружения, в боевых машинах. Это, очевидно, и привело к рождению еще в глубокой древности мысли о лодках, которые могли бы перемещаться под водой. По дошедшим до нас свидетельствам античных историков, в 337 году до н.э. Александр Македонский спускался на дно моря в стеклянной бочке.
Оригинальные наброски, напоминающие настоящее подводное судно и, кстати, замечательно похожие на первые субмарины, были сделаны в 1578 году в работах англичанина Уильяма Бурна. Однако остается неясным, удалось ли построить такой корабль в XVI веке.
Первым реально осуществленным проектом подводной лодки стала покрытая просаленной кожей деревянная гребная шлюпка (галера), созданная по проекту голландского инженера Корнелиуса ван Дреббеля и продемонстрированная в Англии в 1624 году. Ван Дреббель построил по меньшей мере три такие лодки при поддержке короля Иакова I, который, согласно свидетельству, предпринял подводное путешествие по Темзе от Вестминстера до Гринвича Лодка Дреббеля имела длину около четырех с половиной метров, приводилась в движение двенадцатью гребцами — по шесть с обоих бортов судна. К сожалению, описания конструкции обрывочны, чертежи не сохранились, однако известно, что для погружения Дреббель использовал мешки из козлиной кожи, наполненные водой; для возвращения на поверхность мешки следовало опорожнить сжиманием
Многие инженеры создавали в последующие годы более прочные и жизнеспособные модели кораблей для плавания под водой, но флотские командиры не выказывали ни малейшего энтузиазма в отношении этих проектов. Интересно заметить, что уже первая попытка использования подводного аппарата в военных действиях нанесла чувствительный урон британскому флоту. Во время войны за независимость Америки (1775-1783) молодой выпускник Йельского университета, Дэвид Бушнелл, воодушевленный стремлением посвятить себя борьбе за свободу молодого государства, сконструировал подводную лодку на одного человека, которую назвал «Тертл» («Черепаха»). Построенный из дерева аппарат в форме яйца приводился в движение вращаемым вручную винтом. Лодка Бушнелла была также оснащена устройством, которое можно назвать первой торпедой — 68-килограммовым бочонком с порохом. «Тертл» предназначалась для нападения на английские корабли, участвовавшие в блокаде Нью-Йоркской бухты в 1776 году. Главной целью атаки был выбран величественный и мощный флагман британского флота — 64-пушечный фрегат «Игл». Субмарина учитывая скорость, с которой она была построена, оказалась неожиданно эффективной.
Атаку должен был произвести доброволец — сержант Эзра Ли, который с наступлением темноты отправился к своей цели, качаясь на волнах. При этом из-за перемены погоды он на какое-то время сбился с курса, но ему удалось достичь британского фрегата. «Черепаха» нырнула, чтобы зайти под судно. Однако выполнение этой части операции заняло больше времени, чем предполагалось. Исчерпав запас воздуха, Ли вынужден был подняться на поверхность, где его судно заметили с британской патрульной шлюпки. Тогда Ли отвязал бочонок с порохом, который взорвался при помощи мощной реторты, и под прикрытием взрыва скрылся. Хотя выполнение задания «Тертл» не было доведено до конца, Джордж Вашингтон записал, что это было «гениальным предприятием». Вообще, на страницах этой книги будет описано немало подобных случаев из истории подводного флота (некоторые — поразительно похожие); участие в этих событиях принесло вожделенный Крест Виктории многим морякам.
Более серьезная попытка была предпринята в 1800 году, когда блестящий американский изобретатель ирландского происхождения Роберт Фултон построил подводную лодку «Наутилус», корпус которой был обшит медью. Фултон родился в Америке" в Пенсильвании, а в 1780 году отправился в Англию, чтобы изучать там живопись. Однако вскоре в нем проснулась глубокая антипатия к стране, с которой испокон веков враждовали его предки. Мало-помалу интересы Фултона обратились от искусства к наукам, в частности, он разработал новую систему каналов, прежде чем сосредоточился на идее подводной лодки. Фултон понимал, что такую лодку можно использовать против британского флота; он был уверен, что близок к созданию абсолютного оружия. В 1796 году Роберт Фултон отправился во Францию, где распространил заявление, что у него есть средство, при помощи которого можно уничтожать корабли заклятого врага французов — англичан. Сначала проект Фултона был отвергнут, однако изобретатель проявил настойчивость, и она была вознаграждена, когда в 1799 году началось возвышение Наполеона. После того как Нельсон разбил французов в битве в заливе Абукир, Наполеон поручил Фултону строительство разработанной им субмарины, имеющей длину 64 метра и форму пули. Под водой лодка Фултона, так же как и судно Бушнелла, приводилась в движение вращаемым вручную винтом. Во время первых испытаний Фултон и трое механиков опустились на глубину в 7,5 метра Впоследствии изобретатель добавил съемную мину, чтобы продемонстрировать свою теорию тайного нападения на корабль. Но в этой части эксперимент не удался. К тому же Наполеон был разочарован тем" как медленно продвигается дело" и в итоге пришел к мнению, что Фултон — заурядный мошенник и шарлатан.
Неудача не смутила Фултона и не заставила потерять присутствие духа. Вернувшись под вымышленным именем в Англию, он сумел представить свое изобретение вниманию самого Уильяма Питта, премьер-министра Великобритании. Адмиралтейство получило приказ немедленно рассмотреть предложения Фултона и заняться проведением опытов. Перспектива строительства подводной лодки не вызвала воодушевления у руководителей морского ведомства, а вот идея о применении морских мин их заинтересовала. В 1805 году Фултон устроил демонстрацию разработанного им оружия, укрепив мину под корпусом 200-тонного датского брига «Доротея». От взрыва корабль разлетелся на куски; Питт, узнав о результате, захотел немедленно купить чертежи фултоновской субмарины и распорядился предложить изобретателю 100 000 фунтов стерлингов. Однако Адмиралтейство категорически воспротивилось этому намерению. Первый лорд Адмиралтейства, граф Сент-Винсент, подверг решительному осуждению подводные лодки. Граф заявлял: «Питт был величайшим дураком, какой когда-либо существовал. Он поощрял способ ведения войны, который не принимали моряки и который, при условии его успешности, мог бы лишить этих людей их занятия». Это мнение фактически предопределило судьбу подводного флота Британии на протяжении всего девятнадцатого века.