– Прошу. Пройдем в кабинет доктора Франко.

Он вышел в коридор. Гвардейцы за ним, полные бдительной настороженности. Похищение члена монаршей семьи – чрезвычайное происшествие. Арманд прошел в кабинет, впустил только Рива и закрыл дверь.

– Садись. Я лучше постою. – Он полез в карман за коричневой сигаретой, одной из десяти, отложенных на день. Рив зажег ее для него и ждал. – Я благодарен, что ты приехал, Рив. Просто не было времени сказать, как я ценю это.

– Не о чем меня благодарить, ваша светлость. Я еще ничего не сделал.

Арманд затянулся и выпустил дым, немного успокаиваясь, позволяя себе слегка расслабиться в присутствии сына своего друга.

– Думаешь, что я слишком строг с сыновьями?

– Вы лучше знаете своих сыновей.

Арманд улыбнулся:

– Ты унаследовал дипломатический стиль своего отца.

– Наверное.

– И насколько могу видеть, его ясный и трезвый ум.

«Интересно, как оценил бы такое сравнение отец», – подумал Рив.

– Слушаю, ваша светлость.

– Прошу, наедине зови меня просто Арманд. – Князь устало потер лоб. – Полагаюсь на тебя. Ты знаешь, как я отношусь к твоему отцу и к тебе. Я поступаю так из любви к дочери и уповаю на нашу дружбу, потому что у меня нет другого выбора. В сложившейся ситуации я могу доверять только тебе, Рив.

Рив внимательно взглянул на сидевшего перед ним человека. Впервые он увидел в нем не только монарха, наделенного властью, но и просто отца, который отчаянно, с трудом сдерживал свои чувства. Рив тоже достал сигарету, зажег, тем самым давая Арманду несколько лишних мгновений, чтобы обрести контроль над собой. Потом попросил:

– Расскажите мне.

– Она ничего не помнит.

– Она не помнит, кто ее похитил? – Легкая складка прорезала лоб Рива, он в раздумье уставился на свои ботинки. – Но она их видела?

– Она не помнит. Ничего, – повторил Арманд и печально взглянул на своего молодого друга, – даже собственного имени.

Рив кивнул:

– Временная амнезия – естественная вещь, после того что ей пришлось пережить. Что говорит доктор?

– Я скоро узнаю его мнение. – Напряжение и бессонные ночи давали о себе знать, на князя накатила усталость, хотя он старался не показать слабости. – Ты приехал, Рив, потому что я просил тебя, не спрашивая причины.

– Это так.

– Как гражданин Америки, ты не подчиняешься мне. И не обязан подчиняться.

Рив выпустил тонкую струйку дыма, запах табака, выращенного в Виргинии, смешался с крепким запахом французских сигарет Арманда.

На губах князя появилась многозначительная улыбка. Копия отца, подумал он. И так же как отцу, Риву Макги можно доверять. Он должен ему доверить самое дорогое на свете.

– В моем положении всегда существует возможность нападения, это сопутствующие власти элементы риска, опасность.

– Конечно. Как у любого лидера.

– Вот именно. И мои дети, как дети монарха, тоже подвергаются риску.

Арманд посмотрел на свои руки, на кольцо с фамильной печаткой. Он был рожден принцем. А сейчас был властителем страны. Но одновременно и отцом. Еще ни разу жизнь не ставила перед ним выбора – что для него главное. Он был рожден, воспитан и образован для того, чтобы соответствовать своему положению. Основой его жизни был долг перед своим народом.

– Естественно, что мои дети имеют собственную охрану, – продолжал он, с силой раздавив недокуренную сигарету в пепельнице. – Этого оказалось недостаточно. Габриелу, Бри, всегда раздражала охрана. Она упрямо отстаивала право на свободу и личную жизнь. Наверное я ее избаловал. У нас спокойная, мирная страна. Граждане любят свою правящую семью, и поэтому, когда моя дочь время от времени ускользала от охраны, я смотрел на это сквозь пальцы.

– Похищение произошло именно в такой момент?

– Ей захотелось прокатиться в машине за город. Она время от времени так делала. Бри после смерти матери была хозяйкой дворца, и многочисленные обязанности и соблюдение этикета ее настолько утомляли, что требовалась разрядка. Все произошло шесть дней назад.

Рив имел свое мнение о том, как устроена жизнь при дворе. Арманд руководил страной твердой рукой, но он был отцом, который оказался не готов к непредвиденной ситуации.

– Еще шесть дней назад прогулки вашей дочери считались допустимыми? – спросил Рив.

Арманд сдержанно кивнул. Эмоции сейчас не нужны, только трезвая голова поможет делу.

– Теперь все изменилось, – сказал он, – и, пока мы не найдем того, кто сделал это, я могу доверить моим гвардейцам только свою жизнь. Но не жизнь дочери.

Рив задумчиво стряхнул пепел с сигареты. Намек прозвучал ясно и недвусмысленно.

– Я больше не на службе, Арманд. И вашей дочери не нужен полицейский. Да и вы не захотите этого.

– Ты занимаешься частным сыском. У тебя огромный опыт, в том числе и по террористам всякого рода.

– У себя в стране – да, – согласился Рив, – но у меня нет никаких полномочий и прав в Кордине. – И добавил: – Но у меня много связей по всему миру. И я могу рекомендовать для нее телохранителя, если вы такового ищете.

– Я ищу человека, которому смогу доверить жизнь дочери, – прервал его князь властным тоном. – И он должен быть хладнокровен и беспристрастен, каким сам я не могу быть, а также обладать опытом в расследованиях, чтобы провести дело точно и до конца. Я следил за твоей карьерой. – Он быстрой улыбкой ответил на вопросительный взгляд Рива, – у меня есть связи в Вашингтоне. Твое досье безупречно, твой отец может гордиться сыном.

Рив почувствовал себя неловко при упоминании отца. Эта дружба между отцом и Армандом связывала его и делала затруднительным отказ.

– Я ценю ваше отношение, – сказал он. – Но я не телохранитель и давно не полицейский и не секретный агент. Я теперь просто фермер.

На лице Арманда не дрогнул ни один мускул, только в глазах мелькнул насмешливый огонек.

– Да, мне говорили. Если тебе угодно, согласимся с этим. Пусть ты теперь фермер. Но ты мне нужен. Как никто другой. Но я не хочу быть настойчивым, давить на тебя своей дружбой с твоим отцом. Давай пока оставим этот разговор. – Арманд знал, где стоит нажать, а где лучше отступить. – Отложим его. Прежде тебе следует повидаться с Габриелой. Будь нашим гостем. – Он встал, показывая, что беседа закончена. – Мой шофер отвезет тебя во дворец. Я задержусь здесь еще на некоторое время.

Было позднее утро, лучи солнца потоком вливались в окно, ярко освещая комнату. Рив смотрел, как они играют на полу. Ему хотелось курить. Он снова имел беседу с Армандом, когда они завтракали вдвоем. Он видел, что князь полон холодной решимости и не собирается отступать. Он вырос повелевая, властвовать было у него в крови.

Тихонько выругавшись, Рив стал смотреть в окно на величественные горы, окаймлявшие Кордину.

Какого черта он здесь делает? Его страна теперь далеко – за тысячи миль отсюда. Он бросил ферму в напряженный период пахоты и сева. Вместо того чтобы трудиться, он торчит в этой сказочно красивой маленькой стране, где воздух напоен ароматами цветов и плещет голубое море. Не надо было приезжать. Когда Арманд связался с ним, было легко отказать, сославшись на неотложные дела. Даже когда отец стал настаивать и просить за друга, он мог еще привести веский довод – его зовет фермерский долг. Но он имел глупость согласиться.

Рив вздохнул, понимая, почему так поступил. Его отец чуть ли не впервые обратился к нему с просьбой, хотя сам дал ему так много. Дружба, связывавшая Арманда, князя Кордины, и посла Фрэнсиса Макги была длительной и полна искренней привязанности. Арманд прилетал в Штаты на похороны матери Рива. Невозможно забыть, какое значение имела его поддержка для отца в тот момент.

Да и сам он никогда не забывал принцессу. Сейчас он сидел на краю больничной кровати, отвернувшись к окну. Она спала за его спиной, бледная, хрупкая и ранимая. Впервые он увидел ее, когда десять лет назад с родителями приехал в Кордину. Это был ее шестнадцатый день рождения. Ему тогда уже было двадцать, и он успешно делал карьеру, будучи вполне серьезным и трезвомыслящим молодым человеком. Тем не менее он не мог отрицать, что готов поверить в сказку, когда смотрел на ее высочество, принцессу Кордины.