Взгляд остановить. Сесть. Оттолкнуться ногой от пола. Покружиться. Встать. Улыбнуться. Раскланяться. Аккуратность и лоск. Спокойствие и здравый смысл.

Кажется, поверила. Чуть дернула плечами, поправила челку и пошла дальше.

Тэйка облегченно вздохнула.

Еще минут двадцать нужно проторчать здесь, пока в колледже не начнутся занятия. А ноги уже подгибаются от усталости. И почему-то чешется левая бровь. Но нельзя сделать ни одного неверного движения. Вот уже прокрутила на стульчике два лишних оборота, сбила ритм и привлекла внимание какой-то дамы. Впрочем, та вдруг чего-то испугалась и поспешно зашагала дальше, сделав вид, что ничего не заметила.

Близнецы!.. Вот уж кого совсем не хочется видеть. И откуда они взялись? Идут, глазеют по сторонам и сейчас непременно увидят ее. Так и есть. Остановились. Пристально смотрят и от удивления хлопают ресницами. Сквозь стекло доносятся звуки улицы, только чуть приглушенно. Но то, что говорят возле куба, слышно хорошо.

— Ничего не понимаю, — недоуменно сказал Альт. — Эта девчонка – копия Тэйки.

— Тэйка и есть, — хмыкнул Чарли. — Не видишь разве – моргает.

— Но зачем она здесь?

— Автомат сломался, вот и подзарабатывает.

— Неужели ей не хватает на пропитание?

— Наверное, просто скряжка. Копит деньги к свадьбе, — хмуро буркнул Чарли, совершенно разочарованный в Тэйке. Надо же, они считали ее лучшей девчонкой в классе! А оказывается, она совсем, как бледнолицый Джой, который мечтает стать мультимиллионером и из кожи вон лезет, чтобы сколотить капитал – даже на завтраки не тратит деньги. Но ведь главного, как говорит тетушка Кнэп, за деньги не купишь. Правда, при этом она умалчивает, что подразумевает под главным, и лишь непонятно улыбается.

Альт досадливо кусал губы. И это ей, Тэйке, они отдали камушки, подобранные на песчаной полоске Пустыни! Это она до сих пор казалась самой красивой девчонкой в колледже! Это ее хотели они сегодня пригласить на премьеру в цирк! А она стоит и вертится, как заводная, в своей стеклянной коробке. Нет, что-то здесь не то…

— Разве у нее лицо жадины?

— Эти длинные ресницы еще ничего не значат, — сказал Чарли. — Вспомни сказку тетушки Кнэп: симпатичный кузнечик может однажды превратиться в саранчу, а противная гусеница стать прелестной бабочкой. Ой, смотри, — осекся он.

Тэйка на миг прекратила свой безмолвный танец. Она стояла широко раскрыв глаза, словно хотела что-то сказать. Но тут же, спохватившись, принялась опять садиться, вставать, улыбаться… Симпатичный кузнечик… В саранчу… Что они понимают, эти благополучные мальчишки? Обидно. Так обидно, что даже щиплет в глазах. Нет, нельзя! «Слезы недостойны сондарийца», — как поется в песне. Губы растянуть в улыбке. Сесть. Оттолкнуться ногой от пола. Сделать два оборота. Встать. Улыбнуться. Раскланяться. Аккуратность и лоск. Спокойствие и здравый смысл.

Урок начался с традиционных вопросов и ответов:

— Что такое образец?

— Образец – единица внешней и внутренней формы настоящего сондарийца.

— Главные черты внешней формы?

— Аккуратность и лоск.

— Главные черты внутренней формы?

— Спокойствие и здравый смысл.

— Чем отличаются звездочёты и синеглазые от настоящих сондарийцев?

— Цветом глаз и глупой любовью к звездам..

Потом мисс Жэфи провела небольшую разминку, рассчитанную на практическую сметку и сообразительность. Вопрос «Сколько ночных пижам у бизнесмена Гондража?» рассмешил детей, но классная дама строго застучала указкой по столу, и все притихли.

— Наверное, довольно много, потому что Гондраж очень преуспевает и ему ничего не стоит купить пол-универмага, — с важной серьезностью ответила отличница и зазнайка Лари Бакет.

— А почему он преуспевает? — не унималась мисс Жэфи.

— Потому что больше всех спит, — брякнул Альт и покраснел.

— А спит больше всех тот, у кого дела идут отлично, — поспешил на помощь брату Чарли.

— Как всегда, один за одного, — хмыкнула мисс Жэфи. — И как всегда, не пойму, кто из вас Альт, а кто Чарли.

— У нас даже пальцы точь-в-точь: и родинка на левом мизинце, и ногти с белыми капушками, — похвастался Чарли.

— Выходит, ты – это я, а я – это ты? — негромко спросил Альт.

— Конечно, — кивнул Чарли.

Тэйка сидела за партой, как ни в чем не бывало. Будто вовсе и не она ранним утром стояла в стеклянном кубе. Искоса поглядывая на нее, близнецы размышляли: уж не обознались ли они?

Урок шел своим чередом. На партах появились карандаши, ножницы, клей.

— Мисс Жэфи, пожалуйста, кусочек малиновой бумаги!

— А мне оранжевой. Получится жаркий акцент, который вам так нравится.

— Скажите, это правда, что некоторые люди ощущают вкусовые качества цвета?

— Мисс Жэфи, вы задремали…

— А? Кто сказал, что я сплю? — классная дама встряхнулась и зорко оглядела класс. Ее тоненький голосок никак не соответствовал мощной, расплывчатой фигуре и казался таким ненастоящим, что дети не могли привыкнуть к нему и всякий раз невольно вздрагивали.

— Тихо! — пискнула мисс Жэфи. — Кому не хватает бумаги, подойдите к столу. Кто спрашивал, есть ли у цвета вкус? Ты, Джой? Конечно, есть. В этом можно убедиться, заглянув в кондитерский магазин на улице Жареных Уток.

По классу пробежал смешок, и мисс Жэфи поспешно добавила:

— Впрочем, туда дозволено ходить только взрослым – за продуктами для разных банкетов. А дети из порядочных семей туда не заглядывают. Однако на днях, говорят, кое-кого видели на этой грязной улице. — Она впилась взглядом в близнецов, которых терпеть не могла.

Мисс Жэфи страдала сахарной болезнью, и ее постоянно клонило в сон. Альт и Чарли прекрасно знали из чего состоит живой организм, но порой верили, что мисс Жэфи однажды превратится в сахар, — сначала должны были засахариться ноги, потом туловище, руки, и, наконец, вся полная фигура мисс Жэфи станет огромной блестящей глыбой сахара. Всякий раз, когда она клевала носом, близнецы пытались узнать, как далеко зашел этот процесс, подкрадывались и легонько прикасались к ее рукам – может, они уже сахарные? Учительница испуганно вздрагивала и готова была разорвать мальчишек за такое нахальство. С облегчением и некоторым разочарованием мальчики отбегали назад: мисс Жэфи по-прежнему была мягкой и пухлой, так что со временем они стали фантазировать: не суждено ли ей превратиться в торт?

Ее реплику о встрече на запретной улице мальчишки пропустили мимо ушей и тем самым вывели мисс Жэфи из себя. Она вскочила, сжала пухленькие кулачки и пропищала своим ненатуральным голоском:

— Свались я с третьего этажа – не взглянули бы: жива или разбилась!

— Отчего же, взглянули бы, — проворчал Чарли. — Если бы не разбилась, выбросили бы еще.

Он подумал, что сказал это тихо, однако класс грохнул со смеху. И что самое неприятное – мисс Жэфи услышала его. Квакающие звуки вылетели из ее рта, она обмякла и плавно, как пивная пена, осела на стул.

— На три часа!.. В кабинет Искусств! Обоих! — чуть слышно выдавила она.

«В любой день, только не сегодня!», — хотели возразить близнецы. Но тут загудела сирена, и классная дама поспешно выплыла из класса.

Мальчики огорченно стукнули по парте кулаками. С самого утра они сидели, как на иголках, с нетерпением дожидаясь последнего урока. Скорее, скорее бы прибежать домой, пообедать и отправиться в цирк. И вот такая неприятность…

— Посидим для вида и сбежим, — сказал Чарли.

Двери кабинета Искусств были размалеваны черными концентрическими кругами и разноцветными квадратами. Близнецы с любопытством разглядывали стеллажи, заставленные экспонатами последней выставки «Взор вовнутрь», когда раздался щелчок замка.

— Ключ у меня. Открою ровно через три часа, — пропел ехидный голос.

Лучше бы его и не слышать! Победно позвякивая ключами, за дверью стояла воображуля, дочь полицейского – Лари Бакет. Они поняли, что попались в ловушку.

— Зря мы до сих пор не отлупили эту остроносую, — пожалел Альт.