Пока искали переводчика, фриц понял, что немедленно убивать его не будут (если ведет себя по-сволочному, так и буду фрицем называть! И не дай бог он и впрямь каким-то коммунистом окажется, тьфу). Нет, речи его мы не понимали, но по тону было видно, что он умоляет сохранить ему жизнь, и готов за это сделать все, что нам угодно, хоть вылизать всем подошвы языком. Да что это за тварь такая, просто любопытно, ну не вели себя так немцы, даже в конце сталинградского сидения!

   Прибежал наконец Махмуд, попытался поговорить с фрицем, и лишь руками развел - не пойму, тащ лейтенант, а язык вроде арабский, у нас мулла на нем Коран читал по праздникам. А я не мулла, на нем не говорю.

   -Арабский? - переспросил смершевец - ну кажется, я знаю, кто нам поможет.

   Капитан Юрий Смоленцев, "Брюс". Вблизи Варшавы. 28 сентября 1943.

   Представил картину: шахиды-камикадзе в зеленых повязках строем, с гранатами ложатся под наши танки, крича "Гитлер Акбар".

   -Так они фанатики или нет? - спросил Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко - товарищ Сталин обеспокоился, помня что у вас будет, нам только арабского джихада сейчас не хватало. Откуда вообще у немцев эти арабы взялись, и не один, а много?

   Наши уже на том берегу Вислы дерутся, а мы так в Праге и застряли, с тыловыми. После того дела, когда сестру Рокоссовского вывозили, еще один раз ходили на ту сторону, обеспечивали переправу - сначала разведали, затем поработали корректировщиками, я даже ни одного фрица не пристрелил. Для "винтореза" дистанция нужна, метров сто, сто пятьдесят, но не дальше - а когда по немецкому "шверпункту" массированно работают "катюши", то и за четыреста метров очень неуютно в яме лежать. А после еще штурмовики по фрицевской обороне впереди бросали напалм и кассетные бомбы, тут вообще, господи помилуй, ночью запросто можно промахнуться метров на семьсот! Это не Петсамо, где наши должны были снаряды экономить, и оттого вперед посылали нас, для корректировки, и еще снайперками выбить важные цели, наблюдателей, посыльных, телефонистов, да хоть тех, кто захочет убежать. А ведь года еще не прошло, это выходит, от Волги до Вислы дошли, в меньший срок и с меньшими потерями! Хотя со снарядами не совсем еще хорошо, 76-миллиметровых хоть залейся, а более крупные калибры в артподготовке участвуют слабо, лишь по важным целям, выручают "катюши" и тяжелые минометы, наверное их национальным оружием Советской Армии назовут. По полевой обороне, дзотам, блиндажам, траншеям работают выше всяких похвал, но корректировать их огонь особенно ночью, занятие точно не для слабонервных, рассеяние при навесном огне большое, а "Краснополь" лишь в начале семидесятых появится. А "осетр" калибром двести сорок и в полтора центнера веса при попадании оставляет яму на месте любого блиндажа, и получить это себе на голову при недолете, будет ну очень хреново.

   И мы даже не стреляли. Сначала работает артиллерия, затем наша пехота уже на этом берегу - и нам строжайший приказ по рации, немедленно назад! Вы подводный спецназ, инструмент дорогостоящий, чтобы его в мясорубке уличных боев расходовать, и перед Ставкой отчитываться, если кого-то убьют - генерал, командир корпуса так и сказал, и добавил, еще Одер впереди, там поплаваете. Так и сидим в Праге, заняли целый особняк, относительно уцелевший, а в соседях Особый Отдел корпуса, в доме, похожем на наш, так что мы на взгляд непосвященного, то ли охрана, то ли "отряд быстрого реагирования" при особистах.

   Вот только отдыхать не приходится. И дернул же черт, когда размещались-представлялись, зацепиться языками с особистами, касаемо лингвистики. Я до сих пор немецкий знаю на уровне "номер твоей части?", "кто командир?" - пленного допросить могу, сугубо по стандартному опроснику, понять и записать ответы. А подробно расспросить уже никак - вот английский знаю свободно, испанский хорошо, а Валька с Андреем даже по-арабски смогут, вышло так (не стал уточнять, что в 2012 мы в Сирию шли и наверное, там и должны были работать, и с местными общаться, оттого нашу группу и выбрали). Сказали и забыли, ну какой арабский язык на фронте сорок третьего года, а вот вышло же!

   Хотя по обстановке все на сорок четвертый похоже. На севере Таллин взят, немцев скинули в море, идут бои на Моонзундских островах и в Курляндии. Здесь наши на Висле, и взяли уже плацдармы на том берегу, тут в Варшаве, и еще два южнее. Затем фронт дугой по Карпатам, но в Румынии их уже перешли, бои в Трансильвании, в Югославии что-то непонятное, так мы за Тито или нет? Судя по тому, что там происходит, с Тито у нас пока не более чем обмен любезностями, а реальная помощь идет Ранковичу, совместно с его отрядами наши Косово освобождали, интересно, от кого?

   Кто помнит, как в Косовском крае появились албанцы? На исконно сербской земле. А это в сорок первом, когда Югославия капитулировала, Гитлер подарил "другу дуче" кусок югославской территории, примыкающий к границе Албании, тогда итальянского протектората. Туда тотчас же побежали албанцы, и вели себя в точности как крымские татары у нас, то есть активно сотрудничали с оккупантами - вот только Тито оказался добрее Сталина, после Победы землю вернул, а албанцев назад не выгнал. Или посчитал невыгодным - социализм в Югославии был с "капиталистическим" лицом, а албанцы уже тогда заняли в нем нишу дешевой рабсилы, как таджики и узбеки в знакомой нам Россиянии. Пока был жив Тито, и силен лагерь социализма, албанцы вели себя тише воды ниже травы (только плодились и размножались, так что в Косово их стало большинство - жизнь там даже в роли гастарбайтеров была намного более сытой, чем в Албании, этой "европейской северной корее"). Ну а после девяносто первого обнаглели, видя за собой поддержку Запада, и все знают, что было дальше? Хотя и Запад тоже не остался безнаказанным, получив в итоге рассадник криминала и наркомафии, как саму Албанию, так и ее диаспоры во всех европейских странах.

   Ну зуб у меня лично на мусульман! Первая настоящая война не забывается, и враги, тобой убитые, и погибшие друзья. Что спецназ СФ делал в кавказских горах - да то же самое, что морская пехота тихоокеанцев! И потому, когда я услышал про арабов, у меня буквально шерсть на загривке встала дыбом, как у бойцового пса. С недавних пор среди пленных, взятых уже после Варшавы, стали попадаться неизвестно кто - в немецкой форме, без знаков отличия "национальных" частей, на морду лица явные южане, лопочут что-то не по-нашему, но и не по-немецки. Героизма не проявляли никакого, при обыске у каждого находились наши листовки - "пропуска в плен", да не по одной, а по нескольку штук. И речи их понять никто не мог, пока не разобрали "аллах, аллах", и вспомнили про наших Андрея с Валькой.

   Ну и смеялись мы, читая протоколы допроса этих "шахидов". Потому что в обобщенном, среднестатистическом виде, они выглядели так (в переводе, слегка опустив восточную витиеватость):

   Я (имя вписать), принадлежа к беднейшему классу пролетариата, всегда был истинным адептом веры Великого Вождя Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, да пошлет ему Аллах многие лета на земле и райское блаженство на небе. Я, будучи насильно завербован сыном собаки и грязной свиньей Гамалем Абдель Насером в ряды его нечестивого войска, при первой возможности бежал, присоединившись к коммунистическому партизанскому отряду, в котором воевал против немецких оккупантов на священной земле Палестины. После разгрома отряда итальянскими карателями, я подвергался в лагере пленных жестоким избиениям, издевательствам и надругательствам, но вместо ожидаемой смерти был передан туркам, где испытал такое же ужасное обращение, после чего был передан немцам, которые заставляли меня работать, при недовольстве избивая и травя нечистыми животными в виде собак. Не сумев принудить меня ковать их нечистое железо, фашистские гиены силой заставили меня идти в их поганую шайку, чтобы сражаться со светлым воинством, однако же я изначально задумал перейти на праведную сторону...