Не дожидаясь возвращения, он сам побрёл к цитадели. Войдя внутрь, ему предстала прекрасная картина, не зная почему, но ему нравилось, когда люди тренировались у лучших мастеров. Здесь раздавался звон сабель, крики наставников, кто-то, отдыхая после изнурительной тренировки сел на лавочку и переговаривался со своим другом. Ступая тихо словно рысь, он пошёл лёгким шагом к главному зданию, где у входа стояли двое стражников.

- Новичок? – спросил один из стражников, на голову был одет капюшон, так что лица не было видно.

Замешкавшись, Умар пытался вспомнить работал ли он на них. Может он впервые в жизни будет у них работать, он решил ответить:

- Да, иду на поступление.

- А ты прошёл испытание? – спросил другой.

- Извините, но мне нужно пройти.

- Нет, - сказал, как отрезал первый. Там внутри цитадели раздались звон меча и крики людей, из здания начали выбегать слуги.

Стражники перепугано обернулись, но не сошли с места, ведь там было много стражников. Не выдержав, Умар с криком достал саблю полоснул первого, потом второго он пронзил насквозь. С обнажённым мечом он вбежал в здание. На втором этаже разгоралась драка, звон мечей не прекращался, кто-то перелетал через невысокое ограждение наверху. Кто-то с хрипами скатывался по лестнице.

Младший брат заметил там, наверху, Хамида, который так ожесточённо отбивался от врагов. Умар побежал к лестнице, в метрах от него падали ассасины с обеих сторон. Они как волна откуда-то появлялись и появлялись. Умар с разбегу сбил с ног одного ассасина и проткнул его саблей. Вскоре и он вступил в бой, разя врагов направо и налево, да так, словно не один год выучки был, он сражался на уровне мастера ассасина. Отбиваясь и контратакуя, он столкнулся с кем-то спиной к спине. За спиной раздался приглушенный голос:

- Аль-Муалим, твой новый Старейший.

- Умар ибн Ла-Ахад, - описав неполную дугу, ответил он. Голова врага слетела с плеч.

Следующий получил режущий удар по рёбрам, он был не смертельным, но последующий удар оказался последним для него.

Впереди Умара раздалось шипение. Хамид упал на колени, его плечо было пробито насквозь, из раны показался меч, который медленно высовывался из плоти. Старший брат упал лицом вниз. Умар ибн Ла-Ахад, закричал и его лезвие врезалось убийце в солнечное сплетение, задыхаясь, тот сполз по сабле и упал плашмя на спину.

Пол залила кровь, которая струйками стекала по лестнице, образовав там, внизу лужицу. Младший брат вытер лезвие об одежду поверженного врага, закинул саблю в ножны и медленно подошёл к Хамид, который раз через раз дышал немного дрожа. Умар перевернул соратника, который на самом деле был братом, но об этом он забыл, так же, как и о своём имени.

- Умар… - простонал Хамид, протянув окровавленную руку к его лицу, - ты мне за всё, то время что мы были соратниками, стал для меня как родным братом… - он даже при смерти врал, а потом прошептал, - почему я этого раньше не понял…

Его рука бессильно упала на пол, пустые, без капли жизни глаза закатились. Ассасин склонил над своим братом голову. Он сам не знал почему, но он почувствовал душевную, братскую, кровную потерю, словно перед ним лежал не брат по оружию, а брат по крови. По щеке скатилась слеза, потом следующая, он плакал, из-за потери, душу раздирали.

- Спи спокойно, Хамид, - вытерев слёзы и закрыв глаза соратнику, прошептал Умар.

Глава 12

Возвращение домой

05:50

3 июня, 1090 год

Аламут

После очередного, этим летом, задания, ассасин по имени Умар, возвращался домой и, как обычно, с хорошими вестями. Своим опытом он радовал нового Старца Горы - Аль-Муалима, которой только и делал, что хвалил мужчину после каждого задания.

Умар оставлял в городах востока заметные метки – смерти прислужников тамплиеров, которые не первый раз докучают ассасинам. Мужчина пробыл на службе у Старейшего уже два года, и не было ни одного промаха на заданиях.

Спешившись, ассасин направился до главных ворот, сделанным чисто из дерева высотой в десять метров, стены тоже были из того же материала, построены они были между двумя обрывами скал. Пройдя мимо защитного сооружения, Умар направился к одноэтажным домикам у колодца. Неспешным шагом он продвигался к своей небольшой хижине построенной из глины и дикого камня. Над горами вставало рассветное, красное солнце, осветившее своим багровым цветом зелёные деревца и многие домики, а самое главное златоглавую цитадель. На улицах не было людей, все ещё, то ли мирно спали, то ли готовились к выходу.

Вскоре мужчина дошёл до своего неприметного домика, распахнул дверь. Изнутри потянуло затхлой сыростью, Умар редко заходил домой, а если и заходил, то только выспаться и набраться сил. В этот раз он пришёл с теми же целями. У молодого воина жены не могло быть из-за недостатка времени. Но как-нибудь нужно было бы ему отойти на отдых деньков на десять и как раз за это время подыскать себе жену.

Тихо и аккуратно прикрыв дверь и поставив на защёлку, он лёг на одноместную кровать. Жёсткая, льняная, набитая неизвестно чем подушка, врезалась ему в голову. Это было ни по чём изнурившемуся ассасину, который третьи сутки не спал. Как только его глаза закрылись, он сразу же окунулся в забытьё, в самый лучший подарок Аллаха – сон.

18:27

3 июня, 1090 год

Аламут

Наступил вечер. Люди с самого утра, не прекращая, метались по городу, кто на базар, кто по делам, кто с работы, в гости, на прогулки. Самое удачное время было в этот момент, ни холодно, ни жарко. Как раз, в этот самый момент, Умар открыл глаза. Он чувствовал себя бодро и полным сил, хоть каменные стены Святого Иерусалима валяй.

Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью свежий воздух, он понял что роднее этого места он в жизни не найдёт, а коли так, то его нужно беречь как зеницу ока. Потянувшись, он двинулся к великой цитадели Аламута. Он добрался до главной дороги и, смешавшись с толпой, двинулся вперёд к Старейшему.

Невдалеке запахло сыростью. Грозовые тучи собирались на горизонте, кое-где мелькала молния, раздавался отдалённый рокот грома, южный ветер гнал их к городу, причём, с невероятной скоростью.

Ассасин прошёл мимо главной площади, где разрывался глашатай, рассказывая положения в Иерусалиме, где последнее время бушевали эпидемии, после, Умар миновал двухэтажные дома, миновал ассасинов выстроенных в колонну между штандартами гильдии. Небольшой тропкой взошёл вверх до врат. Проскользнул всё тем же тихим шагом мимо отряда стражников-ассасинов в ворота и направился к главному ходу в цитадель.

После первых успешных заданий, которые он исполнял с большой скоростью, о нём начали шептаться соратники, даже сейчас, не скрывая этого, обсуждали его приезд. Но что если и вправду, он самое сложное задание выполняемое неделями, мог закончить за один день. Конечно, в этот раз ему попалась задача не из лёгких, которую он исполнял трое суток и на четвёртые вернулся домой.

Пройдя небольшое количество разбившихся группок ассасинов, что безмятежно разговаривали о тех же происшествиях в Иерусалиме, побаиваясь, что это коснётся и их, Умар вошёл в здание. Почему-то, но он не боялся каких-то болезней, эпидемий, он был настоящим человеком своего дела, а его дело всегда было связано с возможностью встретить смерть воочию.

Солнце, что близилось как закату, мягко разливало свои оранжевые лучи в окна цитадели. Умар взошёл по лестнице, приостановился, пропуская процессию с кучей книг, которые потом будут расставлены по полочкам, он поднялся выше и двинулся к столу, на котором уже лежал какой-то пергамент. Скорее всего, это было очередное задание Умара. Аль-Муалим, гордо подняв подбородок, смотрел в окно и, услышав шелестение мантии ассасина, он обернулся.

- Брат мой, здравствуй! - явно не скрывая радости, воскликнул Старейший. Да, он не был стар, глава был ровесником Умара, но то, что он добился таких высот в такие годы, было похвально. Иссиня чёрная борода Аль-Муалима ещё сильнее отросла за всё это время.