От жестоких насилий
избавь нас, Господь.
От любителей бойни и от нашествий
избавь нас, Господь.
От секретных агентов
избавь нас, Господь.
От Европы, о нашей свободе пекущейся,
избавь нас, Господь.
От ее притязаний
избавь нас, Господь.
От чиновников ревностных также
избавь нас, Господь.
От политики колониальной
и от монополий
избавь нас, Господь.
От знатоков африканской проблемы
избавь нас, Господь.
От ханжей-победителей, от лихоимцев
избавь нас, Господь.
Успокоение дай всем погибшим во имя господ.
Наши песни и наши надежды верни.
Истреби нашу алчность и нашу
доверчивость — все,
что к рабству приводит
народы. Аминь!
Небо мое, этот вечер — улыбка ребенка,
небо мое, этот вечер — улыбка любимой.
Мирное небо мое,
африканское небо мое.
Это — скрижаль. Мы напишем на ней
эпопею.
Небо мое, этот вечер — напевы пернатых,
небо мое, этот вечер — как ты, мне дарован.
Мирное небо мое,
африканское небо мое.
Может быть, снова ее, долгожданную,
встречу,
может быть, снова его, долгожданного,
встретишь.
— Денег не надо, — скажи, — чтоб вернуться
в селенье,
месяц небесный, — скажи, — колесницею
быстрой
сквозь синеву и созвездья
доставит к порогу.
Мирное небо мое,
африканское небо мое,
небо моей любви.
Небо мое, этот вечер как матери ласка,
небо мое, этот вечер как взор беззаботный.
Это — скрижаль. Мы напишем на ней
эпопею.
Небо мое, в этом вечере блеск твой
и запах,
небо мое, в нем твоя красота колдовская,
небо мое, он, как наша любовь, безграничен.
Мирное небо мое,
африканское небо мое,
небо моей мечты.
Я бы хотел подарить
к празднику
матери старой — платок,
другу — набедренную повязку.
Я бы хотел хоть разок,
маленькая моя,
к празднику тебе принести
в сказочных пестрых обертках,
кулек французских конфет.
Я бы хотел!..
День пробегает за днем,
год за годом…
Я бы хотел!..
Чувствую: что ни день — я старею,
все белей голова,
все меньше зубов,
а болезней все больше.
Я бы хотел!..
Что ни час, что ни шаг — все ближе к могиле.
Так и умру, как будто
не жил никогда, и не будет
улыбки,
улыбки Забвенья,
улыбки Мира, улыбки Жизни
на губах человека…
Я бы хотел… Я бы хотел…
Жизнь моя!
Руки — свободные,
живые руки,
умеющие обнимать,
а не душить,
дарить,
а не отнимать.
Руки, созданные,
чтобы выстукивать ритм,
чтобы очистить от злобы мир.
Руки — разлапистые, корявые,
заскорузлые руки
каменотеса,
лесоруба,
землекопа,
рыбака,
поденщика на плантациях кофе,
хлопка
и сахарного тростника,
изможденные трудом,
закаленные на ветру,
обожженные дочерна!
Руки говорят
откровенно и до конца,
докапываются до корней,
взметаются ввысь,
встречаются,
соприкасаются,
сжимаются в братском пожатье.
Кулаки, словно набухшие почки,
символ жизни, символ единства.
Рука ребенка, не творившая зла,
ладонь старика, отяжеленная мудростью,
пальцы женщины, излучающие состраданье…
Руки смывают усталость и пыль,
руки указывают путь,
руки рассеивают мрак,
руки — украшенье твое, человек!
Черные руки
хранят любовь,
наживают мозоли,
сметают зло,
снимают горький осадок дней,
срывают маски с фальшивых богов.
Руки, я надеваю на вас
браслеты радости и надежд!
Черные руки,
возьмите
молоток и гвозди!
Вселенная — глухая стена.
Прибейте к ней
старую надпись:
«Охота на людей запрещена!»
Руки нищих и угнетенных,
руки — от Конго до Миссисипи,
в ущельях меж небоскребов,
на дорогах, ведущих к сердцу!
Руки строителя и человека —
на земле и в небе,
при свете дня,
под звездами ночи,
в утренних росах,
в мягкости сумерек,
сегодня, вчера и завтра, —
во всем, что живет, и поет,
и кружится в танце!
Черные руки —
руки брата,
я протянул к тебе
над океанами и горами,
чтобы слились воедино
цвета наших рук,
чтобы тебя найти
и приветствовать,
Друг!