Поиск
В ДОРОГЕ
«Било двенадцать…»
Перевод М. Квятковской
Било двенадцать… двенадцать раз
заступ вдали простучал.
Я вскрикнул: — Пробил мой час!
— Ты не бойся, — шепнуло молчанье, —
ты не увидишь, когда последняя капля
в клепсидре{32} блеснет прощально.
Ты все еще будешь спать
на своем берегу печальном,
а проснешься — увидишь: к новому берегу
челн твой причален.
* * *
«Мы создаем во сне…»
Перевод В. Андреева
Мы создаем во сне
над скудной землей печальной
лабиринты, тропинки, сады:
в цветенье, во тьме, в молчанье;
паденье… стремление ввысь…
надежды… воспоминанья…
Невысказанная грусть,
призрачные созданья —
фигурки нашего сна,
склоненные над дорогой;
виденья цветущей земли…
тропинки… далеко… далеко…
* * *
«Время — нагой терновник…»
Перевод Л. Боровиковой
Время — нагой терновник —
медленно зацветает
в излуке нищей долины,
на голом камне дороги.
И чистый голос молитвы
звучит, измученный, снова;
и возвращается в сердце
слово, светлея скорбно.
Утихло древнее море.
Погасла грозная пена
исхлестанных побережий.
Бриз плывет над полями.
И, в исцеленном мире,
в мире обетованном,
под одиноким небом
тень твоя воскресает.
* * *
«Солнце — огонь неистовый…»
Перевод В. Андреева
Солнце — огонь неистовый,
а луна — нежна и смугла.
На кипарисе старом
голубка гнездо свила.
Мирт над белой дорогой
слоем пыли покрыт.
Вечер и сад. Как тихо!
И чуть слышно вода журчит.
* * *
«Вечереет. Туманная дымка…»
Перевод В. Столбова
Вечереет. Туманная дымка
на бесплодную землю легла.
Роняют звонкие слезы
старые колокола.
Дымится стынущим жаром
западный край земли.
Белые призраки — лары
поднялись и звезды зажгли.
Час мечты наступает.
Открывайте балкон! В тишине
вечер уснул, и в тумане
колокол плачет во сне.
* * *
«Быть может, дымкой золотых курений…»
Перевод М. Квятковской
Быть может, дымкой золотых курений
твою молитву встретит этот день,
и в новом полдне сбывшихся прозрений
твоя, о путник, сократится тень.
Нет, праздник твой — не синь дремотной дали,
а здешний скит на берегу реки;
ты не истопчешь за морем сандалий,
не побредешь пустынею тоски…
Она близка, паломник,
зеленая страна твоих видений —
цветущая, святая; так близка,
что можно пренебречь тропой и тенью,
в подворье встречном не испить глотка.
* * *
«В твоих глазах я вечно вижу тайну…»
Перевод В. Андреева
В твоих глазах я вечно вижу тайну,
подруга, спутница моя.
Безмерный свет из черного колчана —
любовь ли, ненависть? — но манит он меня.
Со мной идти — пока с моих сандалий
сухая не осыплется земля.
Ты на моем пути — вода иль жажда? —
неведомая спутница моя.
* * *
«Бывают уголки воспоминаний…»
Перевод А. Гелескула
Бывают уголки воспоминаний,
где зелень, одиночество и дрема, —
обрывки снов, навеянных полями
вблизи родного дома.
Другие будят ярмарочный отзвук
далеких лет, полузабытой рани —
лукавые фигурки
у кукольника в пестром балагане.
· · · · · · · · · · · ·
Навеки под балконом
оцепенело горькое свиданье.
Глядится вечер в огненные стекла…
Струится зелень с выступа стенного…
На перекрестке призрак одинокий
целует розу, грустный до смешного.
* * *
«В тени церковная площадь замшела…»
Перевод Н. Горской
В тени церковная площадь замшела,
на святые старые камни упрямо
взбирается мох. На паперти — нищий…
И душа его старше этого храма.
Он по ступеням медленно всходит —
в утреннем холоде, рано-рано —
и застывает в каменной нише,
и стынет рука под рубищем рваным.
И глаза его — темные два кострища —
глядят, как мелькают в храме
белые тени, — при ясной погоде, —
белые тени — святыми утрами.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: