Посмотреть на клуб действительно стоило. Кованые ворота, подъездная аллея шириной с проспект, ведущая к четырехэтажному особняку в псевдоклассическом стиле с колоннами, арками, лепниной. Газоны (зеленые и густые — и это несмотря на то, что на дворе стоял октябрь месяц) украшали подозрительные копии римских копий с сомнительных греческих оригиналов. Аллею освещали фонари, выполненные в виде причудливо изогнутых деревьев с лампочками на каждой ветке. Множество огоньков так же переливалось на беседках, настоящих деревьях, фасаде и воротах.

К зданию стекалась соответствующая публика.

— Даша, ты здесь? Не отстала? — Женин вопрос заставил меня нехотя материализоваться. До этого я ограничивала свое появление в свете ночью или ранним утром и желательно на пустынных улицах. Поэтому сейчас я нервно оглядывалась — не заметил ли кто этого безобразия, но, слава Богу, у всех были более интересные дела. Но все-таки было слишком светло и людно.

— И это небольшой ночной клуб? — мимо нас дефилировали дамы, судя по их нарядам и макияжу, явно не домохозяйки. — Больше похоже на дом красных фонарей

— Он там тоже есть.

— ???

— Нет, просто знаю. Ну же, идем, соглашайся, это будет твой первый светский выход, — соблазнял он. — И вид у тебя подходящий.

— Кто бы говорил, человек-змея. — проворчала я, с непривычки чувствуя себя не в своей тарелке. К тому же теперь, когда я была вынуждена делать вид, что стою на земле, разница в росте заставляла меня еще и запрокидывать голову, что тоже не добавляло комфорта. Какая там гребля, плаванье — в баскетбол надо было идти. Мог бы сутулиться из вежливости. А что касается моего вида, то я уже научилась с ним бороться. Но подумала, что сейчас не время и не место демонстрировать новые способности.

— О, извини, я забыл, комплименты на тебя не действуют.

— Тем более такие сомнительные и бездарные.

— Я повержен в прах! Тогда мне остается только одно… — он прикрыл глаза рукой в жесте глубокого отчаянья и в той же патетической манере продолжил — воззвать к твоей гражданской совести. Ты ведь обещала помогать мне, а я один боюсь идти в этот вертеп разврата! — закончил он, снова улыбаясь.

— Но там же полно людей! А если ко мне кто-нибудь прикоснется? — продолжала я наводить панику

— Я ему прикоснусь! — делая зверское лицо заправского ревнивца прорычал Женя.

— А то, что я парю над полом, ничего?

— Да никто не обратит на это внимание. Учитывая освещение в залах и глубину твоего декольте.

Видимо его легкомысленное настроение передалось и мне. Потому-то через минуту я уже с любопытством оглядывалась по сторонам. Золото, атлас, картины, зелень, опять статуи и снова колонны. Чучело жирафа в алмазном ошейнике среди монстер и пальм, символизирующих, наверное, саванну и баобабы. Все это действительно производило определенное впечатление, может и не совсем пещера Али-бабы, но тоже что-то в этом роде. Как и предсказывал Женя, наше появление прошло незамеченным. Никто не вскакивал с воплями «страшный суд настает».

— Стаса пока нет — заметил Женя обежав беглым взглядом публику. — Подождем.

Неспешно пройдя к свободному столику, он отодвинул мой стул, так что со стороны все выглядело старомодной галантностью. Правда, сразу же после этого со словами:

— Нет-нет, ты же на диете — «галантный» кавалер перехватил протянутое мне меню и вернул его огорошенному жрецу чревоугодия. А сам, не обращая внимания на удивление официанта, бегло изучив свое, заказал себе салат из морепродуктов, форель в тесте, фаршированного кальмара и нечто под конспиративным псевдонимом «Променисте», на проверку оказавшимся сухим вином. Поймав мой взгляд, пояснил:

— Не каждый день мне приходится ужинать в подобных условиях. Так что воспользуюсь случаем отойти от пельменной диеты. Расслабься. Никто не собирается тебя разоблачать.

Я намеревалась последовать этому дельному совету, тем более что приятный сиреневатый полумрак и тихая музыка действительно создавали уютную атмосферу. Однако мне помешал официант, который, чуть не задев меня, вырос как из-под земли с Жениным заказом. Я вздрогнула и издала какой-то нечленораздельный возглас. Он же истолковал это по-своему и обернулся ко мне со словами:

— Вы передумали и желаете посмотреть меню?

— Нет, нет, спасибо. — нервно ответила я, заслужив новый недоумевающий взгляд

В глубине души я, конечно, понимала, что вряд ли он станет ни с того ни с сего хвататься за меня. Ради чего спрашивается? Не для того же, что бы убедившись в моей нематериальности, поставить нас в затруднительное положение. Но все-таки почувствовала себя гораздо спокойнее, когда он наконец, удалился.

— Могу я предложить Вам фруктовый десерт? Он сдержит минимум калорий, — неожиданно прозвучал у меня над душой такой уже знакомый и надоевший голос.

— Нет, спасибо — промямлила я, ожидая, что он, наконец, удалится, но мы попали к фанату своего дела. Или он собирался выиграть номинацию «официант года» как шепотом предположил Женя

— Может, тогда апельсиновое желе?

— Нет спасибо, не люблю желе, сказать по правде, ненавижу желе

— Легкий молочный мусс?

— У девушки аллергия на молоко.

Общими усилиями атака была отбита.

— Господи, что ему от меня надо?

— Может, ты ему просто понравилась? — предположил Женька. Я только вздохнула с видом великомученицы.

Враг отступил. Но ненадолго. Наверное, проснулся уже спортивный интерес, потому что не успел Женя прикоснуться к своему кальмару, как мой мучитель тут же материализовался рядом с картой напитков в руках.

— Оставьте, выберу позже. — капитулировала я.

Он удалился с видом победителя. Не глядя, ткнула пальцем. Получив долгожданный заказ, вместо того, чтобы обрадоваться, официант пораженно изрек:

— Вы уверены, «Карибская жара»?

— Да именно «Карибская жара», двойная — улыбнулась я из последних сил, и он ретировался, покачивая головой.

— Он что издевается?! Сначала буквально силой заставил сделать заказ, а потом делает такое лицо.

— Нашла из-за чего расстраиваться! Можно подумать первый раз шизофреника встретила. — Женя уже расправился с салатом и рыбой и, любуясь креветкой на вилке, благодушно добавил — Тем более он вполне тихий и безобидный.

— Тихий?! Какие же тогда громкие?

— Раз кухонным мачете не размахивает, значит тихий. Что тебе стоило осчастливить человека? Не переживай, я выпью твой многострадальный коктейль.

Официант после всего произошедшего явно разочаровался во мне. Видимо этим и объяснялось то, что, поставив с оскорбленным видом на столик напиток, он исчез и больше не показывался нам на глаза. Коктейль же оказался чуть ли не пол-литровым бокалом какой-то темной пузырящейся жидкости, украшенной кучей сливок, крема, орехов, зонтиков, шпажек и еще черт знает чего. При виде этого шедевра барменской мысли Женин альтруизм немного увял

— А может ну его — предложил он — Ненавижу подобную мешанину.

— Ни за что! Расстроить бедного несчастного шизофреника! Как тебе не стыдно? Он наверное спать не будет, если увидит, что его старания пропали даром.

— Можно, я хоть сливки сниму?

— Снимай — разрешила я, решив быть тоже великодушной.

И дальше минут пять наблюдала, как Женя брезгливо выуживает всякие кулинарно-дизайнерские излишества из бокала, а потом, задержав дыхание, пытается одним глотком выпить содержимое фужера. Я приготовилась увидеть какую мину он сделает после этого, но эффект превзошел все мои ожидания. И когда со слезами на глазах, откашливаясь и пытаясь восстановить дыхание, он просипел внезапно охрипшим голосом:

— Господи, да что же ты такое навыбирала?!

— «Карибская жара» — оторопело ответила я.

— Да уж — все еще хрипло отозвался он — Явно не меньше сорока градусов в тени.

Теперь я поняла причину округлившихся глаз официанта. Да, для строжайшей диеты выбор был действительно диковатый.

— Мне жаль — я изо всех сил старалась придать голосу сочувственные нотки. Но ничего не получалось. Глупо, но меня разбирал смех. Знакомое с детства чувство «смешинка в рот попала». На нас уже оборачивались.