Строго говоря, теперь, когда я все выяснила, самое время было откланяться. Однако, то же прекрасное качество, которое подводило хрестоматийных кошку и Варвару, не дало мне исчезнуть, не влезая в чужие дела.

— Получается, киллер тебе электричество пытался испортить и сам по неосторожности попался?

— Нет, думаю, электрическую ванну мне пытались сделать мои молдавские друзья, а наш местный мафиози решил подстраховаться и послал киллера. Или наоборот. Но в любом случае, я влип. Хотя с другой стороны, мне повезло, что тот, второй, зашел до моего прихода. Так что теперь у меня есть немного времени, что бы исчезнуть.

— А почему не в прокуратуру? У тебя ведь все доказательства или что там.

— Доказательства — у редактора. К тому же у меня — не самые теплые отношения с законниками. Нет, не в том смысле — он поймал мой взгляд, остановившийся на сумке, в которую он за время нашего разговора, по-моему, успел собрать полквартиры, а сейчас запихивал пачку банкнот, вытащенную из-под дивана.

— Это действительно моя квартира. Просто оставаться здесь после всего случившегося небезопасно. А что касается прокуратуры и милиции, то я про них всего-навсего как-то репортаж делал. — Он виновато пожал плечами.

— Видимо не просто репортаж. Бандиты, политики, прокуратура, а есть в этом городе хоть кто-нибудь, с кем ты не успел испортить отношения?

— Конечно, есть! — он на секунду задумался — С тобой, например.

— Отличное достижение!

— И с Максом, — не обращая внимания на ехидство, невозмутимо добавил он. — К нему я и отправлюсь сейчас.

— А как он отнесется к твоему появлению с киллерами на хвосте?

— Никак. У него сейчас заказ в Сочи, а ключи он оставил мне — рыбок кормить.

— Может и тебе тоже, того в теплые края отправиться?

— Очень хотелось бы, но если они на 2-х киллеров разорились, то уж за вокзалами и аэропортами и подавно присматривают, да и ДПС я не очень-то доверяю. Слушай, я тебя гружу своими проблемами, а тебе, наверное, это совсем не интересно, — внезапно спохватился он.

— Нет, что ты — ответила я из вежливости, и сама с удивлением поняла, что мне почему-то действительно интересно. Возможно, это была глупая сентиментальность, но мне захотелось, чтобы свидетель моего исторического возникновения из небытия остался в живых. Или, вероятнее всего, это опять проявлялась природная склонность лезть с помощью к тем, кто меня об этом не просил.

— И что ты собираешься делать дальше?

— Понятия не имею. Наверное, буду бороться своими силами.

Мне показалось, что он изо всех сил делает хорошую мину при плохой игре.

— А конкретнее?

— Ну я снова соберу доказательства и припру их всех к стенке. А потом можно и в прокуратуру.

Звучало, конечно, романтично, но как-то безнадежно.

— А более подробного плана нет?

— Пока нет, но я что-нибудь обязательно изобрету — он задумчиво смотрел на сумку, забыв, видимо, для чего ее собирал. — Только вот придумаю с чего начать.

— Для начала, я бы все-таки убралась отсюда — внесла я свой вклад, начиная втягиваться в детективный сюжет. И вообще, у меня в голове уже роились великолепнейшие планы по борьбе с мафией. Только вот моего совета пока никто не спрашивал, а совсем уж откровенно навязываться в консультанты не хотелось

— Хорошая идея. Это и будет первый пункт программы. — Сказал он, застегивая сумку — Кстати, меня Женей зовут. Даже при этих обстоятельствах мне было очень приятно познакомиться.

- Даша. Желаю удачи. — Нет, ну до чего же не хотелось бросать интригу на полпути…

— Спасибо.

И уже направляясь к выходу, он остановился и обернулся ко мне:

— Послушай, у меня появилась мысль. Конечно глупая, но, если у тебя нет неотложных планов на ближайшее время, может, мы могли бы встретиться?

— Встретиться?! По-моему, у тебя других проблем выше крыши!

— Знаю, но если бы ты была обычной девушкой, то я просто попросил бы у тебя телефон, и позвонил бы потом, в более подходящее время, а вот что полагается делать, если хочешь продолжить знакомство с духом — не представляю. Хочешь, запиши мой.

— Боюсь, это тоже не сработает.

— А если, вопреки всем нормам приличия, ты проводишь меня, то потом сможешь заглянуть в гости, если будет желание?…

То ли я совершенно одичала от одиночества, то ли он выглядел совсем уж потерянным, но поскольку в моих ближайших планах на ближайшие лет 100 действительно стояли прочерки, я имела глупость согласиться.

В машине я, наконец, рассмотрела его подробно. Где-то около 23–25, прямой нос, темные брови, зеленые глаза, довольно длинные русые волосы в живописном беспорядке. Красивый, ничего не скажешь. Правда, абсолютно не в моем вкусе. Да и какая мне, в сущности, разница? К тому же, я давно успела уловить закономерность, что настолько одухотворенные лица оказываются почему-то у самовлюбленных стопроцентных ничтожеств, пять минут общения с которыми равняются месяцу в колонии строгого режима.

Правда, мне достаточно быстро пришлось признать, что с самовлюбленными ничтожествами я погорячилась. По крайней мере, в отличие от подавляющего большинства собратьев по полу, Женя не завел традиционный разговор «до чего классная у меня машина!» А каждый представитель этого самого сильного пола, встречавшийся мне за мою недолгую жизнь, обычно считал эту тему идеальной и неисчерпаемой. И казалось бы, почему? Ведь собственные машины были у единиц. Но на практике, это ничего не меняло, тогда это звучало так «Вот будет у меня классная машина…».

Мой же новый знакомый оказался представителем редкого вида и «автотест» прошел без проблем. А уже одного этого было достаточно, что бы я почувствовала к человеку симпатию. Хотя, возможно, я сужу пристрастно — ведь не смотря на все мои усилия образоваться по этой части, для меня существовали только три марки автомобилей — антикварные Жигули-Москвичи не позже 80 года выпуска, грузовики-автобусы и остальные машины. Да, еще был шанс, что я смогу опознать Кадиллак, но при условии, это будет розовый кабриолет с Элвисом за рулем.

Дальше — больше. Ко всему прочему, у Жени неожиданно обнаружилось наличие интеллекта, что скорее настораживало, чем радовало. По идее, в подобные истории попадают отважные, но безмозглые охотники за сенсациями. Но тут был явно другой случай. Складывалось впечатление, что жил-был тихий журналист, строчил, не выходя из дома, статьи о культуре и природе, и тут такой поворот… Удивительно, как к нему вообще попала эта бомба! Правда, узнать подробности его злоключений я не успела, потому что разговор плавно перешел на меня.

— Дарья, можно нескромный вопрос, как это все произошло? Я имею в виду, как ты стала… призраком — он как-то неуверенно произнес последнее слово.

— Ничего страшного. Призраком так призраком. Будем называть вещи своими именами.

— Да просто все-таки с трудом верится

— А в киллеров и бандитов верится легче?

— Легче. Но в тебя верить приятнее. — у него была обаятельная, хоть и замученная улыбка.

— Это пока я не клацаю клыками и не вгрызаюсь в артерии. — зловеще прошипела я. Машина вильнула, он резко крутанул руль.

— Шутка — поспешила добавить я

— Яма — пояснил Женя. Да, напрасно я переживала, дело было действительно в яме. Журналист, видимо, всегда журналист, судя по блеску в глазах и энтузиазму, с которым он продолжил засыпать меня вопросами

— При жизни ты интересовалась эзотерикой? Была верующей? Какой конфессии? Что ты почувствовала, когда это случилось?

— Понятия не имею. Все, как в фильме — шла, попала под машину, очнулась и вот…Перешла на новый уровень игры. Иногда я думаю, что это вообще какая-то патология. По крайней мере, никого себе подобного я так и не встретила.

Так, слово за слово он вытянул из меня всю историю моей призрачной жизни. Причем весьма профессионально. До этого я удивлялась, почему люди возмущаются тем, что в газетах печатают их интервью, где они пускаются в откровенности. Я всегда считала, что если не хочешь, что бы о чем-то писали, не говори этого. Но, столкнувшись с Женей, поняла, что есть специалисты, которые могут заставить тебя высказываться о том, о чем минуту назад ты и не подумал бы распространяться. Он умел спрашивать и слушать. Опасная комбинация. В результате я выложила все — о том как не вовремя встретила собаку, о том, что моей семье оказалось наплевать на мою смерть, и о том, каково это носиться вне времени и материи, не имея возможность не только поговорить с людьми, но даже перевернуть страницу книги или почувствовать собственное тело. В общем, выплакалась в жилетку по полной программе.