Однако, взобравшись, наконец, на долгожданную гору, ни сам советник, ни его друг, ни даже слуги не заметили на всем ее правом склоне ни могилы, ни даже какого-либо чем-нибудь примечательного камня.

Вконец измученный долгой дорогой больной советник сказал, что хочет немного отдохнуть прямо на этом месте и, закрыв глаза, погрузился в тяжелое лихорадочное забытье. Ему снились всякие кошмары, воспоминания о его бегстве с родины, а немного позже он увидел странный сон про какого-то молодого сборщика риса в залатанной одежде и продырявленной ветхой шляпе. Рядом с ним стояли его бедные мать и отец, которые что-то вполголоса говорили. Выслушав их речи до конца, советник проснулся. Первые слова, которые он произнес после пробуждения, были:

— Я не знаю, какое все это имеет отношение ко мне, но похороненные здесь когда-то люди, попросили меня воздвигнуть в их честь почетные ворота сыновней благодарности, которые их сын обещал построить в год своего тридцатипятилетия, однако не смог это исполнить, так как скоропостижно скончался от какой-то болезни.

Друг больного обрадовался и сказал:

— Тебе открылся путь к спасению, используй же его и как можно скорее отдай приказ о начале строительства.

Несколько недель, не покладая рук, трудились рабочие, чтобы успеть к юбилею советника воздвигнуть загадочную арку. А он все это время смотрел из окна на пологую гору и пытался понять, что же его так связывало с этими давно умершими бедняками. Недуг его с каждым днем шел на убыль, и к концу последнего дня строительства советник уже чувствовал себя абсолютно здоровым.

Дела его снова стали налаживаться, однако, после своего таинственного выздоровления советник никак не мог достичь душевного спокойствия — он очень хотел понять, что же все-таки с ним произошло. И однажды он решил повидать того мудреца, что посоветовал ему посетить могилы.

Монах приветливо встретил его и, не спрашивая для чего тот пришел, произнес:

— Да, многое тебя связывает с нашей страной, ведь не так давно ты жил и работал на этой земле.

Советник удивленно взглянул на мудреца, но, не смея перебить его речь, промолчал, а монах тем временем продолжал свой рассказ:

— Ты был сыном очень бедных родителей, которые только и мечтали о том, чтобы ты освоил грамоту и стал государственным чиновником. Увы, их благородным помыслам так и не суждено было осуществиться. Ты, также как и они, год за годом растил рис и надеялся, что однажды тебе все-таки удастся получить образование и добиться положения в обществе. Но шли годы, родители умерли, так и не дождавшись твоего успеха, и стоя на их могиле, ты пообещал воздвигнуть ворота почтения, в честь их самоотверженной любви и в благодарность за то, что они воспитали тебя в стремлении к знаниям. Прошло более ста лет, ты уже несколько раз сумел выучиться грамоте и всяким наукам, не однажды добился высоких постов при дворах различных королей, и теперь ты наконец-то вернулся на родную землю, чтобы сделать то, что обещал много лет назад.

— Ах, — воскликнул опечаленный советник, — как жаль, что я не знаю более точного места захоронения моих предыдущих родителей, чем правый склон этой огромной горы.

— Да, — ответил ему мудрец, — ты, как и многие люди, не можешь помнить, где жил прежде, а потому всегда старайся осторожно ступать по этой, ничего не забывающей земле, так как никогда не знаешь, на чью могилу ты сегодня наступишь.

— Ты поняла? — спросил он меня с надеждой в голосе.

— Да, — сказала я, — ты просто хочешь, чтобы я вспомнила что-то, что ты знаешь, но в силу каких-то обстоятельств не можешь мне рассказать?

— Именно так.

— Ну что ж, твои слова всегда были для меня законом. Не буду делать исключения и на этот раз. Итак, мы остановились на том, что, по твоему мнению, я должна была еще в одной из жизней встретиться с этим бородатым мужчиной, называвшим себя моим отцом. Верно?

— Да.

— Тогда, я сейчас настроюсь, все вспомню, а потом тебе расскажу. Только я ума не приложу, чем ты будешь заниматься все это время, ведь в моей квартире нельзя курить.

— Ничего, — сказал он, подойдя к стулу, — я буду просто сидеть и смотреть на тебя.

— Делай, как знаешь, — ответила я и легла на кровать.

Закрыв глаза, я задумалась: «Я снова пошла у него на поводу и решила продолжить эти странные хождения по лабиринтам воспоминаний. Куда-то приведут меня эти извилистые тропинки прежних дней? Может быть, там действительно кроется зловещая тайна, которая все эти годы стоит у нас на пути и не дает нам быть вместе? Но чем это может оказаться? И что, вообще, может противостоять любви, если она, как известно, сильнее самой смерти? Буду смотреть. И пусть мне даже придется потратить на это много дней и ночей, но, рано или поздно, я все-таки дойду до истины».

Спустя некоторое время я открыла глаза и посмотрела на него:

— Ты здесь?

— Конечно, — удивленно ответил он, глядя на меня.

— На какое-то мгновение мне показалось, что тебя больше нет, и мне стало страшно. Пожалуйста, никогда, никогда не бросай меня…

Он пересел ко мне на кровать и взял меня за руки:

— Я не уйду. Никогда. Обещаю. Даже если ты меня прогонишь, я все равно останусь рядом.

— Ты знаешь, там, где я только что была, мы не встретились. Я прожила длинную, насыщенную событиями жизнь, но без тебя. Понимаешь? Так было! И небо не упало мне на голову, и земной шар не начал поворачиваться вспять оттого что я тебя не знала! Как это так? Объясни мне!

Он грустно посмотрел на меня:

— Помнишь, что я говорил тебе? Мы не могли все время быть женаты, просто физически не могли. Мы наверняка, хоть раз, рождались вразнобой, не попадая по времени в одно и то же место. Ты уже видела такое в той жизни с шарманкой, и я никак не возьму в толк, почему же сейчас тебя это так сильно огорчило?

Я закрыла глаза и замотала головой:

— Нет, нет, ты не понимаешь. Я действительно была готова к тому, что мы можем оказаться разъединены временем или пространством, но увидела я нечто другое. В этой жизни — я чуть попозже расскажу тебе ее в подробностях — у меня не появилось ни малейшего воспоминания о нашей любви, не промелькнуло даже намека на какую-либо тоску об утраченном земном рае. Как это могло получиться? Скажи мне!

— Ну, как видно, то, что происходит между нами — это не такая уж неземная любовь, какой нам хочется ее видеть, только и всего.

— Не такая? А какая же тогда?

— Обычная, человеческая.

— И ты хочешь сказать, что человеческая любовь умирает вместе с телом?

— Во-первых, по мере того, как ты будешь вспоминать все больше и больше жизней, ты убедишься, что их «сюжеты» наследуются не постоянно. Например, то проклятье из разбойничьего леса, скорее всего, настигло меня не в следующем воплощении, а через два или три. Дело в том, что там существует некоторая инерция времени, и то, что было содеяно тобой, например, веке в тринадцатом, может вернуться как бумеранг только сейчас. Или же, напротив, то, что ты натворила вчера, сегодня уже прольется на тебя небесным ливнем.

— А от чего же это зависит?

— Всецело от твоей судьбы.

— Интересно, — хмыкнула я, — а от чего же в этом случае зависят людские судьбы?

— Остановись, — сказал он, крепко сжимая мои руки, — и не смей заглядывать туда, куда доступно смотреть только Богу.

Я помолчала и, немного подумав, продолжила:

— Значит, ты хочешь сказать, что и наша любовь могла возрождаться не каждый раз, а только через одну или несколько жизней?

— Видимо, да.

— А что еще ты хотел мне рассказать?

— То, что на настоящее бессмертие имеет право любовь совсем другого рода. Это чувства высшего порядка, не имеющие ничего общего с мирскими страстями. Но они находятся, как бы на другом уровне сознания, и ты этого сейчас понять не сможешь. То же, что ты называешь «бессмертной любовью», на самом деле является всего лишь передачей ошибок от одной жизни к другой. Душа двигается к совершенству медленно и притом различными путями. Здесь тебе дали сильное зрение, используя которое, ты должна оглянуться назад и понять, что именно там было правильно, а что нет. Поэтому лучше расскажи мне, что ты увидела, и мы вместе попытаемся разобраться что к чему.