— Так и среди врачей полно тех кто только за деньги лечит, — чуть обидевшись за Петра Николаевича, возразила Даша, — но ты же ко мне пришла.

Теперь замолчала Ирина. Они молчали две эти девушки такие похожие и совсем разные. Одна сломленная и отравлена наркотиками, другая отравлена смертью людей которых она убила и близкой смертью тех кого готовилась убить. Они живут в России начала третьего тысячелетия и обе отравлены судьбой этой страны.

С обхода палат в ординаторскую стали возвращаться врачи. Ирина тихонько вышла, Даша дожидаясь когда освободится ее отец, заполняла истории болезни, машинально отвечала на вопросы, механически улыбалась звучащим шуткам и рассказанным анекдотам.

— Дарья Сергеевна, — уважительно обратилась к Даше зашедшая в ординаторскую дежурная молоденькая медсестра, — вас Сергей Александрович зовет.

Заведующий отделением Сергей Александрович Мишин разбирал и быстро подписывал бумаги на своем столе. Вал бумажной волокиты нарастал и чем больше сокращалось финансирование медицины, чем быстрее снижалось качество и количество медицинской помощи, тем стремительнее росло количество отчетов, планов, графиков, в которых требовалось показать, что всё хорошо, ну просто всё отлично и надо продолжать оптимизировать и минимизировать бюджетные расходы и уж тогда то… Почувствовав сильнейшее раздражение Мишин отшвырнул очередной лист бумаги. «Эффективные менеджеры, — как матерное ругательство вполголоса выплюнул он слова, и обращаясь не известно к кому добавил, — Кретины! Болезни не лечат отчетами о благополучии, стабильности и всеобщём бумажном благоденствии».

Медицина медленно агонизировала и мучительно умирала, и дело было даже не в недостатке финансирования, страшное было то, что старую гвардию врачей стали заменять эффективные менеджеры с дипломами медицинских академий, они не лечили, они предоставляли по прейскуранту медицинские услуги, только и всего. Многие из этих специалистов учились за плату и теперь старались как можно быстрее вернуть потраченные на получение дипломов деньги, а дальше получать стабильно растущую прибыль с вложенного капитала. Качество лечения ухудшалось, его стоимость неуклонно возрастала. Общий неуклонно снижающийся уровень квалификации врачей, заметно сказывался даже в дорогих частных клиниках. А в остальных… В приемных отделениях государственных и муниципальных больниц нуждающихся в помощи иногда не осматривают часами, младший персонал замотанный тяжелой работой и озлобленный нищетой, хамит больным, врачи бывают цинично безразличны. Эффективный менеджмент благополучно уничтоживший производственный сектор экономики, медленно, но верно уничтожал последнее, что осталось образование и медицину.

Иногда от бессилия хотелось выть, чаще материться и работать дальше. Сергей Александрович тяжело вздохнул и взяв отброшенный лист отчета, стал его заполнять. В дверь кабинета несильно постучали.

— Даша, — недовольно с нерастраченным раздражением сказал Сергей Александрович, зашедшей дочери, — мне звонили из медакадемии, ты стала пропускать занятия. Это не допустимо. Я не лезу и не собираюсь лезть в твою жизнь, но мне непонятно, что тебя молодую девушку может связывать с Петром.

«Убийство» — чуть не сказала Даша, и промолчала.

Сергей Александрович, посмотрел на дочь и легонько вздохнул. Как изменилась! Лицо совсем другое стало, была милая, родная, в меру своевольная, чуточку капризная девочка, а теперь у молодой женщины напряжено спокойное, волевое лицо, как у хирурга на сложной операции. Он не знал, что именно такое выражение бывает и у него, когда он стоит за операционным столом.

— Если у вас, — заметно сбавил тон Сергей Александрович, — такие уж доверительные, — он интонационно саркастически подчеркнул слово «доверительные» — отношения, то по крайней мере убеди этого старого больного кобеля начать лечение.

— Про кобелиные «подвиги» своего друга тебе папочка наверно лучше меня известно, — едко бросила Даша, и подозрительно, — Вы может на пару по девочкам ходили, а?

Глядя на вытянувшееся, смущенное лицо отца Даша негромко искренне засмеялась. Этим смехом как родниковой водой смыло с нее напряжение, раздражение от отцовских поучений и свою уверенную готовность к резкому ответу.

— Папочка, — уже нежно и ласково продолжила говорить она, — ты напрасно беспокоишься, с Петром Николаевичем просто интересно общаться. А по остальному не волнуйся, я яблочко зимнее и голову от мужиков терять не намерена. Рожать тебе внуков буду только от нормального, здорового мужика с хорошей наследственностью. Еще и предварительных анализов от него потребую.

— Все шутишь Дашка, — ответно улыбнулся повеселевшей дочери Сергей Александрович, — но как врач за ответ ставлю тебе «два», любовь это такая биохимия, сразу мозг отключает, тут уж не до анализов.

В кабинет не постучавшись зашел пухлый невысокий одетый в дорогой спортивный костюм пациент.

— Доктор, — сразу от порога, властно капризным тоном потребовал он, — пусть меня в другую палату переведут, в этом вонючем нужнике я находиться не буду и срать в общем туалете не собираюсь.

— В моем отделении это единственная одноместная палата с телевизором и кондиционером, — сдержанно ответил Сергей Александрович Мишин, — А вы имеете полное право покинуть больницу и переселится в номер — люкс пятизвездочного отеля. И пусть полостную операцию вам проводят его менеджеры.

— Мне что главному позвонить, — надменно с угрозой процедил пациент, — чтобы тебя в чувство привели?

— Звоните, — разведя сцепленный в замок ладони рук и пренебрежительно улыбнувшись разрешил Мишин и с холодной издевкой добавил, — и сообщите ему, что по результатам анализов, вам необходимо экстренное оперативное вмешательство. Время сутки. Желаю вам за это время найти другого, более компетентного врача, чем я и мои коллеги.

— Я же пошутил доктор, извините, — сразу меняя нагловатый тон пошел на попятную пациент и испуганно пролепетал, — что всё так плохо?

— Идите и готовьтесь к операции, — ледяным «докторским» тоном сказал Мишин, — и не забудьте, сутки вам жрать категорически запрещается. Для очистки кишечника вам будут делать клизму, при этой процедуре воздержитесь от хамства персоналу. И ещё помните, если «тыкать» при обращении ко мне будете вы, то мне это безразлично, а вот если во время операции тыкну я, то последствия будут намного более серьезными.

— Вот ведь тварь, — с брезгливым отвращением глядя за закрывшуюся за пациентом дверь, вполголоса заметил Сергей Александрович, — так и тянет забыть ножницы у него в брюхе, а потом зашить.

— Папа? — удивленно подняла брови Даша.

— Три года назад, ты тогда только в академию поступила, этот тип выиграл губернский конкурс на поставку медикаментов. Хапнул миллионы. А все поставленные импортные лекарства были давно просрочены. Наш старший провизор Клавдия Васильевна их исследовала в лаборатории и дала заключение об их непригодности. Ей тогдашний главный врач приказал молчать. Врачи ничего не зная назначали эти лекарства к применению. Умерли люди. Эта мразь легко отвертелась. А врачей обвинили в преступной халатности. Провизора тоже арестовали, все её докладные и результаты исследований исчезли. На следующий день после ареста Клава умерла в камере от сердечного приступа. Я тогда просил Петра взять на себя защиту наших врачей. Прокурор просил для них по семь лет, Петру удалось вытянуть своих подзащитных на условное до двух.

Сергей осекся и глядя мимо дочери договорил:

— После оглашения приговора, мать умершего в больнице мальчика, плюнула Петру в лицо прямо в зале суда.

Сергей Александрович вышел из-за стола, отвернувшись от дочери подошел к окну и глухо сказал:

— Я врач, я не могу уничтожить эту тварь на операционном столе. Но рано или поздно он ответит.

Даша стиснув зубы смотрела на опять повернувшегося к ней лицом отца, а тот:

— Ты знаешь дочка, я атеист и любую религию положительно оцениваю прежде всего за ее великолепный психотерапевтический эффект, но иногда мне хочется верить, что Бог есть и этих тварей ждет возмездие в этой жизни и муки в преисподней.