Нуль были похожи на гигантских младенцев. То же сучение руками и ногами, детский лепет, сложности с жеванием и загаживание подстилок. Из-за размеров за ними гораздо тяжелее ухаживать, непроизвольный удар рукой или ногой весьма чувствителен и неприятен... а массивные конечности мужчин-йети вообще опасны.

Морий злился на несдержанность больных, ругаясь себе под нос, пытался кормить их так, чтобы они не подавились, не укусили и меньше обляпались, убирал грязь и, вместе с другими санитарами, ежедневно таскал нуль за полсотни метров к речному заливу — его огородили и поставили специальные станки, в которых можно было закрепить взрослых больных и на время оставить поплескаться без риска утопления. Юноша ни разу не возмутился, ведь другие посвящённые зачастую работали наравне с ним, но не понимал, почему маги предпочитают жить в такой обстановке и заниматься таким делом, вместо того, чтобы свалить его на кого-то другого. Чем дальше, тем сильнее становилось понимание, что лес гораздо привлекательней жизни с посвящёнными. Это заставляло задуматься и признать, что ещё слишком многое в этом племени скрыто в тумане.

На второй день Морий начал замечать, что больные всё-таки пытаются хоть как-то себя контролировать. Хотя бы подать сигнал, если что-то не в порядке, передвинуться или сказать. Другой вопрос, что второе и третье практически никогда не получалось или выходило не так, как задумано. А однажды молодой посвящённый встретился со взглядом йети, которого подмывал... и увидел там горе. Невольно санитару вспомнились тяжёлые времена из собственной жизни, в том числе, во время болотной лихорадки. Морий не уберёгся от неё ещё подростком и три дня провалялся в бреду, а потом ещё два не мог даже встать. Как бы он себя чувствовал, если бы ухаживающие за ним отец с соседом кривились и морщились? Но они, хотя и поругали за безалаберность, но не презирали, хотя тогда юноша заболел по своей вине — уйдя в лес и пропустив время очередной прививки. Нуль же не могли уберечься от того, что не знали, так что даже ругать их не за что.

Несколько ночей подряд молодому посвящённому снились кошмары. Что он вдруг разучился ходить, говорить, двигаться и хоть как-то контролировать себя. Как безуспешно пытается справиться со ставшим вдруг непослушным телом, а потом приходит санитар... и с выражением злости и гадливости ухаживает за ним. От этого на глаза наворачивались слезы и пропадало желание бороться.

С тех пор Морий старался не показывать истинные чувства больным. Улыбался, шутил, старался приободрить — и с отвращением понимал, что получается наигранно и неестественно.

Почему?! Почему на лицах посвящённых нет брезгливости, даже если приходится копаться в гниющем человеке? Почему надменные полуэльфы наравне с остальными делают грязную и противную работу? Десятки, нет, сотни «почему» не давали юноше покоя.

В эту среду он не пошёл в лес, вместо этого бродя по Волгограду и заглядывая даже туда, куда раньше ему был закрыт доступ. Запретная часть города разочаровала. Вместо нарисованных воображением алтарей он нашёл уменьшённую копию орденской лаборатории, а загадочный высокий дом и вправду оказался обычным складом. Прошлое мировоззрение начало гнить и отслаиваться, но Морий всё ещё цеплялся за привычные взгляды.

На окраине юноша заметил группу людей, собравшихся возле что-то вещающего сампа. Поклонниками боли бывший махаон восхищался (из-за их силы, здоровья и талантов), но и недолюбливал (тут большую роль сыграли рассказы отца, непоколебимая самоуверенность сампов и их манеры). Эти люди тоже обладали сверхъестественными способностями, но, в отличие от посвящённых, сторонились простого народа. А ещё редко помогали, либо запрашивая такую цену, что проще сделать самим, либо требуя секса с лучшими из свободных. Естественно лучшие не хотели превращаться в шлюх — поэтому сотрудничества не получалось. Сампами гораздо легче любоваться издалека, чем общаться. Их можно уважать за то, что они получили могущество за свой, а не за чужой счёт. Сампы здоровы, сильны и красивы... если не заглядывать им в глаза. Там таится нечто неизвестное, чуждое нормальному человеку.

— Нас сослали сюда за грехи и мы должны искупить их болью и страданием, — самп легко взобрался на выступ скалы, возвышаясь над группой слушателей. — Те, кто покажут себя достойными, после смерти будут возвращены на Землю, в мир без болезней и смертей, в мир, где люди живут долго и счастливо! Но только достойные найдут спасение, остальные обречены снова и снова проводить свою жизнь здесь. Высшие силы против, чтобы мы плодили детей — они ясно доказывают это их гибелью. Мы должны не цепляться за этот мир, а искупать вину. Многие не хотят замечать очевидного, но вы-то не такие! Посмотрите: на тех, кто пытаются плодиться и лечиться, высшие силы насылают всё новые и новые бедствия. Союз ошибается, дурит людям головы и вы идёте неправильным путём! Мы же возвращаем свои души к свету — и за то высшие силы дарят нам здоровье и силу. Всегда сложно вернуться на праведный путь, но те, кто смогут и выдержат, будут награждены сторицей. А когда мы, сампы, завершим искупление и свой путь здесь, то вернёмся в мир, где никогда не будет боли. На землю обетованную.

Морий поморщился. Отец не раз говорил, что каждый продолжит жить в том, что оставит после себя. В детях или хорошем деле. Если же вести себя как советуют, то не добьёшься ничего, а значит, умрёшь окончательно. Только глупцы поверят в сказки...

Или это не сказки? Ведь нуль рассказывали, что когда-то находились в другом мире. А потом переселились в этот, да ещё в других телах. Так может, самп прав и другая жизнь существует? Слова выступающего заставили засомневаться в том, что впиталось с молоком отца. Союз всегда учил не слушать сампов, старейшие племени внушали то же самое. Но не может ли оказаться так, что союз против потому, что так желают посвящённые, а те, в свою очередь, просто хотят убрать конкурентов? Сампы получают силу из своей боли, посвящённые — из чужой, но и те и другие могущественней обычных людей. И вполне могут бороться за власть.

Вскоре Морий принял для себя решение. Даже если союз врёт, всё равно это не повод поддаваться на провокацию. Да и вообще, уж лучше посвящённые, чем сампы. Первые хоть не склонны унижать, по крайней мере, сильно, оказывая помощь. Цены вполне доступны каждому, а если нет денег, то союз всегда позволяет заменить их отработкой. Тем более, что увидев работу и жизнь посвящённых изнутри, юноша не нашёл противоречий с их словами и обещаниями. А значит, несмотря на зло, гнездящееся в племени, ему можно верить.

Гораздо позже, за обедом, Мория окликнул друг из махаонов.

— Ну ты даешь, — покачал он головой. — Никогда бы не подумал, что ты променяешь душу на богатство.

— Не на богатство, — вздохнул новоявленный посвящённый, беря ещё кусок пирога и миску зелени. — Я пытаюсь понять... и изменить мир.

Друг хмыкнул и скептически оглядел юношу.

— Заметно, как пытаешься, — усмехнулся махаон. — Аж бока себе отрастил, герой.

Морий сжал кулаки, но не ответил. Он не был дураком и слишком хорошо помнил, как сам реагировал на слова посвящённых всего несколько месяцев назад. Но не думал, что окажется на другой стороне реки.

— Ладно, не обижайся, — заметив реакцию, продолжил друг. — Ты это... как будешь готов, попросись в наш филиал работать.

Неожиданная смена темы выбила мрачные мысли из головы Мория.

— Может, ты и изменишься, — заметил махаон. — Но, всё-таки, что-то от нас останется. Я думаю, нам будет проще понять тебя, чем других посвящённых, а тебе — нас. И другие так считают.

Морий невольно улыбнулся, вспомнив родное селение, и кивнул. А потом они молча доели свои порции и разошлись.

Именно в этот день юноша перешёл на новую фазу взросления. Ему пришлось сломать самого себя и признать, что мир не делится на чёрное и белое. А ещё Морий изменил план. Если раньше он хотел уничтожить племя посвящённых изнутри, то теперь решил ограничиться ликвидацией его тёмных сторон. Например, тех же ритуалов.