— Более-менее, — уклончиво отвечала я. Не грузить же ее в таком состоянии своими проблемами.

— Тогда давай завтра, а? — взмолилась она. — Может, хоть немного очухаюсь.

VII

Мишу я не смогла выловить и на следующий день. По мобильному он на мои звонки по-прежнему не отвечал, а на работе его мне сообщили, что ближайшие две недели он в отпуске. Испарился, так сказать, человек бесследно. Унижаться до обзвона знакомых я не собиралась. Не хочет встречаться — не надо. Если через две недели не объявится, сама решу, что сказать Тошке. А если Мише не понравится мое объяснение, пусть пеняет на себя.

Вечером мне опять позвонил Сергей:

— Я просто, Катя, узнать, не возникли ли у тебя какие проблемы.

Ясное дело, решила я, Михаил сам к телефону подходить не желает, однако, видимо, стал волноваться, по какому поводу я его добиваюсь. И отправил на разведку старого друга. И прекрасно: сейчас он у меня получит! И так вкрадчиво спрашиваю:

— Тяжкая ноша — старая дружба, да? От имени и по поручению звонишь?

В трубке обиженно засопело:

— Катя, не хочешь со мной разговаривать, я не настаиваю. Но звоню исключительно по собственной инициативе, от чистого сердца. Знаю ведь: ты одна. Мало ли что...

— А почему, интересно, твой лучший друг от чистого сердца не позвонит? Я для него, разумеется, теперь пустое место, но здесь, видишь ли, еще такая маленькая чепуха, к нему относящаяся, осталась, как его сын.

— Катя, поверь, я с Михаилом не разговаривал с начала прошлой недели.

— Вот как! — с еще большим сарказмом воскликнула я. — Неужто дружба пошла на убыль.

— Напрасно смеешься. Мне последнее время как-то не очень приятно с ним общаться. Так что не бойся. Я звоню не по его поручению, да и о тебе не собираюсь ему докладывать.

Вроде он произнес это вполне искренне, но мне все равно не верилось. Откуда вдруг такое расположение ко мне?

А Сергей продолжал:

— Катя, только не стесняйся. Если тебе нужны деньги, могу дать, а отдашь когда захочешь.

— Спасибо, нам с Тошкой пока вполне хватает. Я сама зарабатываю, да и от Миши кое-что осталось.

— А-а, — по-моему, он даже расстроился.

— Если потребуется, я тебе скажу, — решила успокоить его я. Кто знает, вдруг и впрямь припрет?

— Обязательно скажи. — Он заметно приободрился. — И еще, если вот машина нужна в сочетании с грубой мужской силой... Ну, там за продуктами съездить, полочку какую повесить... В общем, Катя, я на все с удовольствием готов.

Для выполнения миссии лучшего друга это было, пожалуй, сильновато, и последние слова Сергея поневоле заставили меня глубоко задуматься. Он что, на общение со мной навязывается? Действительно сам по себе, или это все же Мишина просьба переключить брошенную жену на себя, в терапевтических, так сказать, целях?

— Катя, не пугайся! Я очень хочу тебе помочь! И мне совсем не трудно! И Михаил совершенно ни при чем. Он вообще о тебе даже не думает. Это просто я очень хочу тебя видеть.

Его напор на самом деле начинал меня пугать. Что изменилось? Может, его загипнотизировали? Ну да, я разгипнотизировалась, а Сергей наоборот. А если его именно это и привлекло? Я же теперь вроде как свободная женщина, а им ни разу не охваченная. И мучиться, как завести знакомство, не надо. Давно друг другу представлены.

Чтобы хоть этот вопрос разрешить, брякнула напрямик:

— Сергей, как-то я раньше не замечала с твоей стороны особой радости, когда ты меня видел.

Он замялся.

— Катя, ты понимаешь... — Длинная пауза.

— Что я должна понимать? — поторопила, не выдержав.

— Хочешь честно, да? — Ну, прямо третий класс школы!

В тон ему откликаюсь:

— Валяй честно.

— Ты... мне... всегда очень... нравилась. — С усилием выдавил он из себя. — Если бы мы с Михаилом друзьями не были, то давно бы уж...

Вот это открытие! Выходит, он мне все эти годы хамил, чтобы Миша не заподозрил в нем какие-то чувства ко мне. Воистину, век живи, век учись и все равно дурой останешься.

— Сережа, а если я Михаилу твои слова передам?

— Да сколько угодно! — воскликнул он. — Теперь уже скрывать незачем! Ох, какой-же он пень! Такую женщину оставил! Но, Катя... уж если честно так честно, да? Я ему даже благодарен.

Я еще сильнее насторожилась, ибо совсем не была убеждена, что мечтаю ровно о том же, о чем Сергей. И, стремясь хоть немного увести его от темы, поинтересовалась:

— А Сабина Фыгина, выходит, тебе не нравится?

— Откуда ты про нее знаешь?

— А я все, что мне надо, знаю!

— Миша сам рассказал? Он же вроде пока не собирался!

Ага! Проболтался, голубчик. Значит, Миша меня с ним подробно обсуждал!

— Не Миша, — произнесла я вслух. — Он пока молчит, как партизан. Боится, видно, признаться.

— Боится, жутко боится, — подтвердил Сергей. — Он сперва вообще не собирался от тебя уходить. Но потом она поставила его перед фактом.

Так, так, вот молодчина! Снова проговорился! Вот вам и крепкая мужская дружба.

— Перед каким фактом? — невинным голосом переспросила я.

Только после этого до Сергея, видно, дошло, что он совершил оплошность, и он принялся мямлить какую-то невразумительную чушь.

Впрочем, я-то догадывалась, перед каким таким фактом могла поставить Мишу Сабина, что он столь позорно сбежал из дома. И я решила окончательно загнать Сергея в угол:

— Имеешь в виду ее беременность?

— И это знаешь, — охнул он. — Но откуда? Они же пока от всех скрывают.

Во дурень! На понт его взяла, он и купился!

— То, что знают трое, знают все, — хихикнула я.

— А кто третий? — не понял он.

— Ты.

— Да я же могила. Ни одной живой душе не говорил.

Я зашлась от хохота.

— Мне только что сказал!

— Ах ты, черт! Ведь ты не знала!

Мне его даже сделалось жалко. И я, во спасение его мужского самолюбия, пустилась на маленькую ложь:

— Да, в общем, сама догадывалась. А ты просто подтвердил.