— Дуська, но ведь живут люди душа в душу и по тридцать, и по сорок, и по пятьдесят лет. Золотые свадьбы справляют.

— Это со стороны кажется, будто у них пятьдесят лет, как один медовый месяц, прошли. А начнешь расспрашивать, выплывает: и он уходил, и она уходила, разбегались, опять сходились. Делали люди ошибки, только потом исправляли, потому что оказывалось, что для них лучше друг друга никого нет. Прощали. Вот и весь секрет многих лет счастья.

— Если ты, Дуся, такая мудрая, что же обоих своих не простила?

— Они того не стоили. Без этих подарков мне даже лучше, а хороший пока не попадается. Но ведь, подруга, у нас еще не вечер.

— Если так дальше пойдет, не знаю, — мрачно откликнулась я. — Возможно, даже не вечер, а ночь.

— Диагноз ясен: требуется добавочная порция лекарства.

Евдокия наполнила рюмки, заставила меня выпить до дна и положила мне на тарелку грибов.

— Ешь спокойно. Не отравишься. Сама собирала и сама делала.

— У себя во дворе, что ли?

— Нет, на прошлой неделе к знакомым на дачу моталась. Да к Татке. Вот, между прочим, тоже баба несчастная. Все вроде есть. И квартира, и дача, и деньги. Живи — не хочу. Только, ты знаешь, ее Андрей вторую семью, блин, завел! У него там близняшки родились. Раскололась мне Татка. Главное, практически официально. Все знают. Теперь Андрей три дня на неделе с Таткой живет, три дня в новой семье.

— А еще один день? — поинтересовалась я.

— От всех отдыхает, — пояснила моя подруга. — На охоте с мужиками. И, между прочим, он ни с кем разводиться не собирается, султан хренов! И ту, говорит, жену люблю, и другую. Бабок-то у него на обеих хватает.

Еще несколько дней назад я от всей души посочувствовала бы бедной Татке, но сегодня мне не сочувствовалось. Только самой еще муторнее стало. А она, раз так живет, значит, смирилась. Нашла оправдание и себе, и мужу.

Я, однако, смириться не могла. И возвращать Михаила, сколько ни убеждала меня подруга, совершенно не хотелось!

— Дуся, можно я у тебя заночую? — робко осведомилась я. — Не могу туда возвращаться.

— Какие проблемы. Ночуй. А хочешь, вообще поживи.

— Я бы с удовольствием, но завтра должна забрать Артамона. Иначе мой главный инквизитор мигом начнет расследование. Этого я сейчас уж точно не выдержу.

Дуська понимающе кивнула. Мою маму она знала давно.

— Слушай, у меня неплохая идея. Давай твоей матери соврем, будто у вас в доме, например, тараканов морят и пахнет. Вот вы с Артамоном и поживете несколько дней у нас.

— Хорошо бы, но в садик далеко его возить, а у меня каждый день работа. Разве что на субботу и воскресенье.

— Договорились, — обрадовалась Евдокия. — И тебе полегче, и нам веселее.

Как хорошо иметь близкую подругу, которая тебя понимает!

IV

— Надо составить план возвращения Миши, — настаивала Дуська. — Перво-наперво ты должна заманить его на приватный разговор. Обязательно тет-а-тет, без свидетелей. Раз он от тебя таким образом сбежал, значит, личного общения боится. Слабое место. По нему и станем бить. Поговоришь с ним, поплачешь, а лучше бы в койку заманить.

— Дуська, да он у меня и сбежал практически из койки!

— В таком случае тебе надо что-то в себе изменить. Ну, заставить его поразиться. Вот возьмем ту же Татку. Она липосакцию сделала на животе и на попе, а бюст, наоборот, на два размера увеличила.

— И что ей это дало?

— Она еще спрашивает! Мужик от нее в результате не совсем ушел, а частично остался. Кстати, большей частью потому, что Татка его законная жена, а та, вторая, не пришей кобыле хвост. В юридическом смысле. Помри он внезапно, и претендовать толком на имущество не сможет, если, конечно, он ее в завещании не упомянул.

— Дуська, мне муж частично не нужен! — возразила я. — Не уверена даже, что мне Миша целиком теперь нужен. И липосакция с фальшивым бюстом мне тоже не требуется.

— Да у тебя по-любому ни времени, ни денег на это нет, — махнула рукой Евдокия. — Обойдешься более простыми средствами. Прическу поменяй, цвет волос. Цель у нас какая? Чтобы он на тебя посмотрел как бы свежим взглядом. Посмотрит и поймет, какую допустил ошибку. Ведь, если тайно и стремительно удирал, ясно: были у него сомнения. Боялся в лицо сказать. А то ты заплачешь, он и останется. Кстати, еще один важный момент: завтра же поменяй замки в квартире.

Я прямо охнула.

— Дуська, о чем ты? Это ведь наша общая квартира! Как я могу его туда не пускать!

— А так, на всякий случай. Одна моя сослуживица тоже с мужем собралась разводиться. И вроде так тихо, мирно, интеллигентно. Обо всем спокойно договорились, без криков и мордобоев заявление подали, решили остаться друзьями, а в один прекрасный день она домой с работы возвращается, а там пусто. Абсолютно, понимаешь. Муж, скотина, все до последней ложки вывез. Осталась одна ее одежда. И больше ничего. Теперь иди доказывай, что и как там в квартире было. А он еще после этого три четверти квартиры у нее по суду оттяпал. Адвоката хорошего нанял, и тот доказал, что капитальный ремонт в квартире был целиком сделан на деньги, которые этому мужу достались в наследство от родителей. В результате бедная баба вместо приличной трешки в центре ютится в паршивой однушке на самой окраине. А ее благоверный бывший в той самой трешке с новой женой обитает. И имущество все обратно ввез. А ты говоришь, зачем замки менять.

— Мишка, конечно, со мной поступил ужасно, но не сравнивай его с таким монстром! — воскликнула я. — Да у твоей сослуживицы, наверное, и детей не было, а у нас сын.

— Думаешь, ребенок нынешнего мужика остановит. — Мои доводы не произвели особенного впечатления на Дуську. — Говорю тебе, лучше подстраховаться. Пусть при тебе вещи свои забирает.

— Ой, Дуська, морока какая. И замки новые искать, а у нас стоят хорошие. Надо специалиста из фирмы вызывать, а я даже координат не знаю, Мишка этим занимался. И дверь-то ставили уже довольно давно. Возможно, фирма вообще приказала долго жить.

— Дело твое, но я тебе настоятельно советую. Дуська строила еще какие-то планы, однако я захмелела и почти не слушала ее. А вскоре вообще начала клевать носом.

— И это хорошо, — заметила наконец мое состояние подруга. — Давай-ка я тебя уложу. С первым потрясением, считай, справились, а утро вечера мудренее.

Она разложила свой диван, застелила, я легла и почти сразу же провалилась в сон.

Пробудившись, не сразу сообразила, где нахожусь. Рядом сопел Миша. Хотя нет, это Дуся. Мгновенно все вспомнила, и вновь навалилась тоска. Неудержимо захотелось домой, назад, в прошлое, прижаться к теплой Мишиной спине. Но не будет больше ни его самого, ни его надежной спины, ни счастливых дней, когда Артамон пришлепывал к нам в кровать и принимался прыгать то по Мише, то по мне!