Поиск
Альфонс
Шикарен с головы до пят,
Белье — из тонкого батиста,
Ботинки узкие блестят,
И подбородок выбрит чисто.
Подобран галстук к пиджаку,
И тот же цвет носок лелеет,
И каждый волос к волоску
Приник — и двинуться не смеет.
Белее снега воротник,
И тверже мрамора манжеты,
И мил ему в стекле двойник
Безукоризненно одетый.
Он строен, статен и высок,
Черты и правильны и тонки,
Чернеет бровь, и бел висок,
И томно-вкрадчив голос звонкий.
И весь он гибок и силен,
И обольстительно-нахален,
И каждый жест его рожден
Притворством пряным женских спален.
Он в долг и спит, и ест, и пьет,
И носит в долг белье и платье,
Но сам он требует вперед
От женщин денег за объятья.
Проститутка
По бульварам в час вечерний,
В зимний сумеречный час,
Ты проходишь в толпах черни
И, маня, глядишь на нас.
Ты приходишь с Батиньолей
Иль с Монмартрского холма,
Где, теснясь, теснят до боли
Отсыревшие дома.
И под легкою накидкой
С вялой грузностью вола
Бродишь ты по грязи жидкой
От угла и до угла.
Платье смято, шляпа смята,
Тщетно в стан впился корсет,
И, поденщица разврата,
Ты — старуха в тридцать лет.
Ты привыкла, ты искусна,
Ты грязна и дешева,
Ты покорна и безвкусна,
И грубы твои слова.
И бегу я от позора,
Грязь любви в тебе презрев…
Ты ж — как знать? — пропойцу-вора
Любишь нежной страстью дев.
Concierge
В конуре, следя за домом,
Желчно штопает чулок.
На столе — бутылка с ромом,
В клетке — чиж, в горшке — цветок.
В мягких туфлях, в грязной юбке
И с косичкой позади
Ходит, точно фарфор хрупкий,
А не груди на груди.
И ворчит и носом водит,
Ненавидя всей душой
Всех, кто входит и выходит
Бесконечной чередой.
С раздраженьем постоянным,
Зла, как самый злобный пес,
Посетителям нежданным
Лжет на каждый их вопрос.
И, гордясь неверной справкой,
Точно мстит за чье-то зло,
Пожелтевшею булавкой
Бередит во рту дупло.
Кучу писем спутав гневно,
Не отдаст жильцам газет,
Фельетонов ежедневно
Не прочтя от «А» до «Зет».
А потом пред печкой жаркой,
Не жалея бранных слов,
С судомойкой иль кухаркой
Льет помои на жильцов.
Злоязычней и лукавей
Нет породы под луной…
Эй, хозяин, — canem cave
Напиши над конурой.
Куртизанка
На щеках лежат румяна,
И помада на губах.
Бровь черна. И нет изъяна
В размалеванных чертах.
Нос под белою полоской
Стал и правилен и прям,
И работал над прической
Сам Гюстав «coiffeur pour dames».
Платье куплено у Ворта,
Шляпа — у Эстер Мейер;
От Грюнвальдта мех; от черта
Шик осанки и манер.
Разодета иль раздета —
Обнажить ее легко;
В гости едет без корсета,
Через пляж идет в трико.
И с небрежностью лукавой
Увлекает за собой
Всех, кто вмиг отмечен славой
И вознесся над толпой.
Будь то смелый авиатор,
Принц, актер иль журналист,
Врач, поэт или диктатор,
Милльярдер иль куплетист.
Всем дарит свои улыбки,
Блеск искусственный очей,
Искушенье тальи гибкой,
Живость пряную речей.
Безрасчетно расточает
Жизнь и страсть по мелочам;
Но в чужих карманах знает
Точный счет чужим деньгам.
И умеет злой и четкий
Дать зазнавшимся ответ…
Герцогини иль кокотки
Набросал я здесь портрет?
Качели
Колеблюсь я зыбко
туда и сюда;
Былая улыбка
давно мне чужда;
И плавным размахом
охвачен, как сном,
Взлетаю над прахом
иль к бездне влеком.
Мой взлет не к тебе ли?
паденье ль к тебе?
Иль вечно качели
покорны судьбе?
Иль путь мой утерян,
как в ночь и в грозу?
Иль мне лишь он верен
вверху и внизу,
Где в звездах иль в камне
две грани твои
И дважды близка мне
загадка любви?
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: