Если царящую в помещении атмосферу можно сравнить с природным явлением, то в покоях дючессы Мирейи Альмиконте, бесспорно, бушевала буря. Когда я вошла, леди Мирейя пребывала в крайней степени возбуждения и что-то возмущённо твердила своим фрейлинам, то и дело принимаясь обмахиваться белоснежным веером.

Тихонько прикрыв за собой дверь, я привычно проскользнула в гостиную и опустилась в кресло рядом со своей ближайшей подругой, леди Илоной Деннис, взглядом спрашивая у неё, что я успела пропустить. Как первой фрейлине дючессы мне полагалось быть в курсе всего происходящего во дворце, однако в данный момент причина недовольства сестры герцога Альмиконте не была мне известна.

- О, Несси! Как хорошо, что ты уже здесь! – Мирейя обратила внимание на моё присутствие, тем самым избавив Илону от необходимости отвечать на невысказанный вопрос. – Надеюсь, ты сумеешь исправить ситуацию.

- А что случилось? – осторожно осведомилась я.

- Мой брат, как всегда, в своём репертуаре, - с досадой сообщила Мирейя, вновь принимаясь обмахиваться веером. Белые перья затрепетали от резких движений. – Ты, должно быть, в курсе, что в самое ближайшее время к нам приезжает его троюродная племянница, опекуном которой он неожиданно сделался месяц тому назад?

Я кивнула, так как действительно была в курсе. Разумеется, событие такой значимости не могло ускользнуть от моего внимания. Леди Антонелла Дельканте, дальняя родственница нашего герцога, девятнадцати лет от роду, должна была прибыть в его резиденцию со дня на день. Но отчего это так сильно растревожило герцогскую сестру? Впрочем, мне недолго оставалось пребывать в неведении.

- Мой брат совершенно невыносим, - тоном, не терпящим возражений, заявила Мирейя. – Как оказалось, у него уже есть на эту девушку совершенно определённые планы. Он вознамерился выдать бедняжку замуж!

Она замолчала, по-видимому, сочтя нужным выдержать в этом месте паузу. Я осторожно переглянулась с Илоной, на данном этапе не вполне понимая, чем именно леди Антонелла заслужила звание бедняжки. Как-никак, большинство девушек её возраста стремятся к замужеству.

- Он уже выбрал предполагаемого жениха? – начала прощупывать почву я.

И не ошиблась: Мирейя энергично кивнула в ответ.

- В этом-то всё и дело! – воскликнула она. – Брат прочит в мужья бедной девочке этого своего приятеля, Сильвио Бонтри, который чуть ли не вдвое старше её!

- Зачем? – искренне удивилась я.

Виконт Бонтли и вправду не казался подходящим кандидатом на роль жениха столь юной леди.

- Зачем вообще заключаются браки? – со свойственным ей цинизмом откликнулась Илона. – Ради выгоды.

И фрейлина сделала приличный глоток из своего бокала. Некоторые дамы покосились на неё с плохо скрываемым неодобрением: ни для кого не было секретом, что Илона предпочитает лёгкому красному вину коньяк, напиток, считавшийся мужским, к тому же чрезмерно крепким для этого времени суток. Однако в подобных вопросах леди Деннис не считала необходимым скрупулёзно следовать предписаниям этикета, и, что любопытно, такое самоволие сходило ей с рук.

- Но мне не казалось, что виконт – такая уж выгодная партия, - продолжала недоумевать я. – Насколько мне известно, леди Дельканте значительно богаче его.

- У брата в этом отношении тонкий расчёт, - пояснила Мирейя. – Он выяснил, что если эти двое поженятся, земли леди Антонеллы удастся присоединить к нашему герцогству. Это весьма солидный куш.

Я кивнула, впечатлённая расчётливостью герцога. Заполучить в свою казну наследство богатой родственницы Конраду Альмиконте не удастся, и тем не менее он сумел найти способ весьма неплохо обогатиться за её счёт! И, кажется, я подозреваю, кто подал герцогу эту идею…

- Полагаю, без Кэмерона Эстли не обошлось? – высказала свою догадку я.

- Наверняка.

Мирейя пожала плечами, давая понять, что полной уверенности у неё нет.

Зато у меня таковая, кажется, была. Граф Кэмерон Эстли, правая рука герцога, темноволосый красавец-сердцеед и одновременно один из самых хитрых и опасных людей в королевстве, вечно перебегал мне дорогу в переплетении дворцовых интриг. Именно в его изворотливом мозгу рождалась большая часть планов герцога, которые всё тот же Эстли впоследствии помогал осуществлять. Ну, а поскольку интересы Конрада Альмиконте и его сестры регулярно не совпадали, роль главной противницы лорда Кэмерона естественным образом ложилась на мои женские плечи. Плечи, впрочем, не возражали. Напротив, я была весьма довольна тем, сколь они окрепли за годы такого противостояния.

- Всё ясно, - констатировала я.

Мне тоже стало жаль ни в чём не повинную девушку, оказавшуюся разменной монетой в чужой игре, и руки чесались оставить Кэмерона Эстли с носом. Хорошо знавшая меня Илона издала негромкий, но выразительный смешок, без труда прочитав мои мысли.

И всё-таки одна деталь по-прежнему ускользала. Отчего Мирейя принимает такое участие в судьбе совершенно посторонней, в сущности, девушки? О нет, я отлично знала, какое великодушие может проявить сестра герцога даже в отношении малознакомого человека. И всё же леди Антонеллу она даже ни разу не видела.

- Необходимо сорвать планы моего брата, - решительно заявила она.

- Самый надёжный способ сорвать свадьбу – это устроить невесте брак с другим мужчиной, - рассудительно заметила одна из фрейлин постарше.

- Именно! – Мирейя повернулась к ней так резко, что я даже испугалась, как бы она не упала, наступив на подол своей юбки. – Точно так нам и следует поступить!

- И у вас уже есть кандидатура? – предположила я.

Теперь всё вставало на свои места: похоже, у дючессы была в этом деле личная заинтересованность.

- Есть, - с достоинством подтвердила та. – Кайо Риверо. Я как раз хотела его пристроить. И, согласись, как жених он значительно более привлекателен, чем этот ужасный виконт.

В этом отношении с Мирейей трудно было поспорить. Молоденький блондин Кайо Риверо был талантливейшим пианистом, с недавних пор – и с большим успехом – выступавшим перед высшим светом. Ни денег, ни громкого титула Риверо не имел, и своим нынешним взлётом был обязан таланту и собственно дючессе, всячески покровительствовавшей людям искусства. По-видимому, теперь она решила воспользоваться ситуацией, дабы устроить судьбу своего подопечного.

- Но, я надеюсь, мы не собираемся действовать вопреки желанию девушки? – на всякий случай уточнила я.

В мозгу на миг возникла картинка: худотелый Риверо с утончёнными чертами лица и пальцами пианиста, скачущий на лошади, через седло которой перекинута бесчувственная девушка. Это было настолько нелепо, что я невольно улыбнулась.

- Конечно же, нет, - заверила Мирейя. – Мы всего лишь не позволим моему брату заморочить Антонелле голову. И заодно предложим ей более подходящую альтернативу.

Итак, цели были поставлены. И, когда леди Антонелла Дельканте прибыла во дворец, сопровождаемая собственными слугами и охраной, я встретила её на пороге гостевых покоев и, присев в реверансе, представилась:

- Инесса Антего, первая фрейлина леди Альмиконте. К вашим услугам на протяжении всего визита.

- Взгляните, леди Дельканте. – Эстли говорил, понизив голос, дабы его случайно не услышали посетители Западного музыкального зала. – Вот этот мужчина справа, тот, что держит бокал, - и есть виконт Бонтри.

Антонелла охотно прильнула к небольшому окошку удлинённой формы. Мы находились в потайном коридоре, из которого герцог и другие посвящённые имели возможность наблюдать за происходящим в зале, не привлекая к себе внимания. С противоположной стороны окно было умело замаскировано при помощи специально сотканного гобелена. А располагавшееся напротив зеркало позволяло наблюдателю существенно расширить поле обзора.

Эстли привёл сюда Антонеллу как представитель герцога, дабы показать девушке предполагаемого жениха прежде, чем состоится их официальная встреча. Я же присутствовала в качестве сопровождающей леди Дельканто, к немалому неудовольствию лорда Кэмерона. Однако воспротивиться моему присутствию он не мог. Молодой незамужней девушке высокого положения негоже расхаживать по чужому дворцу в одиночестве, а я фактически выполняла обязанности её фрейлины. И вот мы стояли в коридоре втроём – Эстли и я, крайне воинственно настроенные по отношению друг к другу, а между нами – молодая хрупкая девушка с хорошими манерами, которая, как мне, однако, показалось, была не робкого десятка.