— Понятно… — хмыкнул профессор, возвращаясь в привычный облик. — С физикой, молодой человек, как я понимаю, дело обстоит так же. Плюс спецкурс по электромеханике. Верно?

— Так точно.

— Ладно, тогда я не буду излагать лишних научных данных, тем более что они тебе совершенно ни к чему. Продолжим. По донесению нашей разведки, не слишком далеко от передовой оказался склад с тритием и дейтерием. То есть с этим самым, практически готовым для изготовления начинки сверхбомбы, сырьем. Немцы не успели подготовить его к эвакуации. Или все еще не верят, что наши войска смогут продвинуться так далеко.

— Понятно, — кивнул Корнеев. В общем, нечто подобное он и ожидал услышать. Не зря девизом разведывательно-диверсионных групп были слова «Найти и уничтожить». А что именно — разница не существенная. Как и порядок выполнения…

— Не спеши с выводами, — осадил его Стеклов. — Все гораздо сложнее, товарищ капитан.

Только одного этого официального обращения из уст начальника аналитической службы Отделения разведки при Штабе фронта было достаточно, чтобы Корнеев мгновенно позабыл о бутербродах и непроизвольно напрягся.

— Вопрос об уничтожении склада встанет только в том случае, если в ближайшие две недели не начнется общее наступление. Поэтому перед твоей группой пока ставится только первая часть задачи — найти этот склад!.. А радиус поиска порядка восьми километров. Что, при здешней скученности хуторов, фольварков и прочих объектов, которые можно использовать для внешней маскировки, существенно осложнит обнаружение искомого. Но и это не самое неприятное, Николай. Вчера не менее достоверный источник предупредил, что немецкой контрразведке тоже известно о том, что нами получена информация о наличии сверхсекретного склада и груза.

— И фашисты готовят диверсантам «сухую одежду, горячий чай и свое искреннее радушие…», — насмешливо процитировал капитан обычный текст агитационного обращения гитлеровцев к тем, кому предлагали сдаться в плен. — Михаил Иванович, первый раз, что ли? Тем более, если минировать не придется. Уйдем, как призраки. Авиация сработает?

— Да, — полковник вновь виновато отвел глаза. — Вторая часть задания группе: дождаться налета и обозначить точку бомбометания ракетами.

Капитан внимательно посмотрел на Стеклова.

Определенно за столь нервным поведением профессора скрывалось нечто гораздо более неприятное, нежели можно судить по полученной информации. И это было самое странное. Ведь пока поставленная задача ничем особенным не отличалась от многих подобных. Подумаешь, немцы знают о готовящейся операции!.. На объектах такой важности всегда усиленный режим охраны. И потом, любой рейд в тыл врага чреват смертельными опасностями. Каким бы ни было моральное превосходство советского солдата, фашист воевать умеет. И если б не огромные потери, которые гитлеровцы наспех восполняют необстрелянными пацанами и стариками, наступать пришлось бы гораздо большей ценой.

Уловив его вопросительный взгляд, полковник все же решил позволить себе глоток чая. Но и в этот раз не завершил начатое движение — полный стакан взлетел, замер и… вернулся на стол.

— Нет, я так не могу… — Стеклов глубоко втянул воздух, словно собираясь нырять, и закашлялся. Концентрация табачного дыма в комнате и в самом деле превосходила все разумные нормы. — Да пропадите вы пропадом со своим режимом!

Полковник быстро подошел к двери и рывком распахнул ее настежь.

— Ни самому закурить, ни человека угостить! При чем тут секретность, если выполнение задачи в первую очередь зависит от точности и полноты изложения исходных условий? Если уж я отвечаю за проведение операции, то и мне решать: какую информацию, в каком объеме, кому доверять. И закрывать при этом двери или держать их распахнутыми. Нынче же доложу генералу!

Вряд ли его слова предназначались дневальному, но по крайней мере старшина, услышав часть возмущенной тирады старшего офицера, не стал соваться к нему с замечаниями по поводу вопиющего нарушения. Зато сообразил доложить дежурному. Поскольку тот самый молодой лейтенант, проверявший документы Корнеева, возник в дверном проеме довольно быстро.

— Михаил Иванович, — обратился дежурный офицер почтительно к Стеклову. — Если хотите, можете пройти с товарищем капитаном в кабинет генерала. Игорь Валентинович будет только к вечеру. Там вам никто не помешает, а я пока распоряжусь проветрить помещение.

— Спасибо, Сергей. Но, не стоило беспокоиться. Если уж так необходимо, то выставь пост у моего кабинета. А мы с капитаном Корнеевым пока перекурим у крылечка.

— Извините, но этого никак нельзя… — смутился лейтенант. — Не положено.

— А пройтись взад-вперед по улице можно?

— Только в сопровождении охраны…

— Голубчик, но ведь этим самым вы только укажете возможным врагам особую важность наших персон. А так кто обратит внимание на двух офицеров, дымящих сигаретами? Мало, что ли, их в городке? Нет уж, увольте нас от охраны! Считайте это прямым приказом. Могу дать письменное распоряжение. Кстати, скольких людей вы хотели выделить? Роту, взвод?

— Двоих… — слегка растерялся от такого напора лейтенант.

— И считаете, что двое рядовых в случае чего сумеют справиться с врагом лучше специально обученного офицера-диверсанта?

— Ну зачем вы так, Михаил Иванович, — окончательно смутился дежурный. — Ладно, только не дольше пяти минут. Очень вас прошу… И от дома не отходить.

— Договорились, — покладисто кивнул Стеклов. — А успеете проветрить?

— Так точно, товарищ полковник, успеем. Шинелями дым разгоним.

— Вот и славно. Капитан, следуйте за мной… — И, не слушая больше никаких замечаний или возражений от подчиненных, полковник Стеклов неожиданно резво для своего возраста затопотал вниз по ступеням.

Выйдя на улицу, он как бы невзначай, но вполне профессионально огляделся, похоже, новая служба успела наложить отпечаток на бывшего профессора математики, и, вытащив из кармана кителя пачку папирос, протянул ее Корнееву.

— Угощайся, Николай. Надеюсь, ты понимаешь: что такое утечка оперативной информации? В отличие от лейтенанта, я уверен, что за нами наблюдают, в том числе и из собственной контрразведки. Поэтому времени у нас как раз на перекур. Пусть все будет натурально. А о твоих привычках вряд ли кто знает. Кстати, все хотел спросить: откуда такая странная манера: разрешать себе курить только за линией фронта? Убиваешь врагов даже никотином?

— Все проще, — улыбнулся Корнеев. — Ничто так не ободряет бойцов, как вид беззаботно дымящего папиросой командира.

— Вот как? — пристально взглянул на молодого офицера Стеклов. — Интересное наблюдение. Сам придумал?

— Услышал как-то, еще там… — Корнеев мотнул головой на восток. — Под Ржевом. Запомнилось…

— Понятно. Тогда тем более. Считай себя уже на задании…

И, подождав, пока капитан взял папиросу, дал ему прикурить, а потом и сам с видимым наслаждением затянулся крепким дымком.

— Слушай и запоминай, в чем главная и совершенно тайная часть твоего задания. Решением командования засекреченная даже от тебя. Но я считаю, что если командира группы не ввести в курс дела, задача станет вообще невыполнимой. А посылать людей на убой не в моих правилах…

Затяжка, и пара искусно выдутых колец улетает ввысь.

— Так вот, мы предполагаем, где искать секретный склад, и готовим акцию по его уничтожению. Немцы тоже об этом знают и подготовили нам встречу. Но вся проблема в том, что имеющиеся у нас данные — это чистой воды дезинформация. А настоящий склад расположен в другом месте. К счастью, тоже нам известном. И единственная возможность убедить немцев не ускорять эвакуацию сырья — сделать вид, что мы клюнули на приманку. Включиться в игру по предложенным ими правилам. Но для того чтоб исключить любое подозрение, операция «Прикрытие» должна походить на настоящую диверсию во всех мелочах. Сейчас я нарушаю десятки мыслимых и немыслимых инструкций, посвящая тебя в суть событий, но иначе не могу. Не зная подробностей, ты останешься там вместе со всей группой.