– Никого. Мажена только что пришла.

– Я не пила, вот, клянусь! – она перекрестилась. – Даже не знаю, где оно у вас стояло.

– На столе стояло, на видном месте. Если не вы, то кто тогда? – ломала голову Алиция.

Интересно. До сих пор у Алиции никогда не исчезали крепкие напитки, если в доме не было гостей.

– Может, ночью кто забрался в дом? – высказала я предположение. – Двери у тебя все были заперты?

Поставив несчастную бутылку на стол, Алиция внимательно ее разглядывала. Мне ответила рассеянно:

– Вроде бы я запирала двери на ночь, но за все не поручусь.

– Пойду посмотрю.

Выйдя через террасу в сад, я обошла громадную клумбу и пробралась к стеклянной двери в ателье. Огромные раздвижные двери производили впечатление запертых, однако, подойдя ближе, я разглядела щель сантиметра в два между двумя половинками двери. Выходит, дверь не заперта, а лишь прикрыта, и пройти через нее не составляло трудности.

Вернувшись, я с большим удовлетворением известила хозяйку дома о своем открытии.

– Я очень рада, что дверь оказалась не запертой, не то мне пришлось бы или себя подозревать – пью по ночам, – или тебя. А поскольку по тебе не видно следов похмелья, пришлось бы предположить, что ты специально вылила коньяк, чтобы свалить на меня, не знаю почему.

– А ты надолго приехала? – тут же поинтересовалась Мажена.

– Правильно мыслишь, – похвалила я ее. – Приехала я всего на неделю, и не далее как вчера хозяйка уговаривала меня пожить у нее подольше.

– В таком случае не станет она на тебя сваливать.

– Да, кстати о гостях, – вспомнила Алиция. – Утром звонил Павел. Он приедет завтра вечером на несколько дней. Надо освободить кровать в последней комнате.

Приезд Павла меня обрадовал. Я любила парня, а в Варшаве мы виделись редко. В основном за партией бриджа (нет, не в пережидаемую рулетку, как в романе «Все красное»), партии для игры в бридж было очень непросто подобрать, всегда приходилось помнить о том, чтобы за карточным столом не встретились какие-нибудь заклятые враги. Поэтому для игры в бридж я всегда приглашала двух абсолютно нейтральных игроков – Павла и свою приятельницу Аню.

– А Павел приезжает один или с женой?

– Говорил, что сам, без Эвы.

– Жаль. Если бы еще приехала Аня, мы могли бы поиграть в бридж.

– Какая Аня? – спросила Алиция.

– Моя варшавская приятельница, ты ее знаешь. Она раз была у тебя. Симпатичная и безвредная.

– А! – вспомнила Алиция. – Такая милая блондинка, судья по специальности, правильно? И в самом деле, могла бы приехать. Лучше сразу с Павлом.

– Я тоже играю в бридж, – напомнила о себе Мажена. – Можно мне присоединиться к вам?

– Ничто не мешает.

Алиция вернулась к животрепещущей теме.

– И все же факт остается фактом – сегодня ночью кто-то забрался в мой дом и вылакал полбутылки «Наполеона». Не нравится мне это, и хотелось бы знать, кто именно.

Мажена высказала предположение:

– А вдруг Психопат вернулся к тебе? Будь осторожна.

– Он же пьет только пиво, – фыркнула Алиция.

– Падальский? – выдвинула и я кандидатуру. – Он как насчет крепких напитков?

– Может, и пьет, да я ему не предлагала.

Мажене приходилось слышать о падле, хотя она не была с ним знакома. Услышав, что он недавно был у Алиции, попросила рассказать подробнее о его пребывании в этом доме, одновременно попытавшись устроиться поудобнее на дурацком шезлонге. Конечно, у нее ничего не получилось. Выслушав, задала законный вопрос:

– Алиция, чем объяснить, что у тебя всегда происходят какие-то странные вещи?

Лучшая подруга ткнула в меня пальцем:

– Все из-за нее. Как только она приезжает – начинается!

Я энергично воспротивилась:

– Ничего подобного! С Психопатом я ни при чем, меня тут не было, я его никогда и не видела! И при Падальском не было. И перестань всё приписывать мне, в твоем доме и без меня толчется прорва народу, я отказываюсь отвечать за всех!

– Погодите! – поспешила прервать наш спор Мажена, срываясь с проклятого шезлонга. – Раз нужно приготовить кровать для приезжающего гостя, давайте я вам помогу. Не обижайтесь, но я помоложе…

– Не «вам», а ей, – поправила я арфистку. – Ведь готовит ложе для гостей она всегда лично, отказываясь от помощи, я уж перестала предлагать свои услуги.

Меня изволили милостиво похвалить.

– Да, ты ведешь себя порядочно, ничего без спросу не трогаешь. Кровать надо бы приготовить, уж и сама не знаю… Сначала хотелось бы дознаться, кто все же вылакал коньяк.

Вот упрямая! Дался ей этот коньяк. И я раздраженно бросила:

– Да тот сосед, с которым ты не ладишь. Ну тот, что портит твой орешник, обрывает незрелые орехи, не щадя живота своего. Живет рядышком, увидел – дверь не заперта, вот и решил напакостить. Радуйся, что весь не вылакал, все же тебе оставил. Да, знаю, что хочешь сказать, он датчанин, датчане не крадут. Но учти, ведь он соседствует с тобой уже несколько десятков лет, и постоянное нашествие к тебе наших земляков могло его деморализовать. К тому же он не крал, а просто угостился.

– А в доме ничего не пропало? – встревожилась Мажена. – Ты проверила?

– Нет, не проверяла, – смутилась хозяйка. – На первый взгляд вроде бы ничего…

Я всячески поддерживала предложение Мажены помочь приготовить ложе для ожидаемого гостя. Девушка молодая, сильная, и мне не придется потом испытывать угрызений совести. Она же, совесть, грызет меня всякий раз, когда Алиция отказывается от моей помощи при тяжелых физических работах. Вот пусть Мажена и потрудится, представляю, сколько бедняжка намучается. Хотя… судя по всему, в последние годы Мажена бывала тут чаще меня, ей лучше знать, где что лежит и куда можно переместить весь хлам, нагромоздившийся на ложе для гостей. Впрочем, решение принимать Алиции. А та все медлила, распоряжения не давала…

Переглянувшись с Маженой, мы совместными усилиями довлекли хозяйку до последней комнаты. Вынув из ее рук бутылку с «Наполеоном», я поставила ее на место, в угловой шкафчик.

Ложе для гостей мы разглядеть не могли, хоть оно, насколько помню, было очень большим и состояло из двух частей, причем одна выдвигалась из-под другой. Как я и предполагала, оно было чуть ли не до потолка завалено горой всевозможного хлама, главным образом бесчисленными картонными коробками и всяческим тряпьем. Кроме того, просматривались также: металлический стояк, подставка под большое кашпо с растениями, пустой футляр от фотоаппарата, рулон оберточной бумаги в разноцветных звездочках, деревянная полочка на кронштейнах, чтобы прикрепить к стене, новый утюг в упаковке, которую уже начали вскрывать.

– Вроде бы многовато барахла, – деликатно заметила я.

– Много, – согласилась Алиция. – И знаешь, при нашей Падле такого не было. Интересно, что же мне со всем этим делать?

– Постельное белье, занавески и полотенца я бы предложила положить в шкаф, – предложила Мажена. – Подушки… с подушками не знаю как и поступить. Думаю, по крайней мере, одну удастся запихать в сундук…

Хозяйка возразила:

– Не уверена, что удастся. И вот насчет шкафа… боюсь, не сможем открыть дверцу.

Мажена не теряла надежды.

– А мы попытаемся. Для начала надо туда пролезть. Погоди, я полезу, а ты станешь мне подавать.

С большим трудом, то между вещами на полу, то ступая прямо по ним, то топчась по куче на кровати, Мажена пробилась к шкафу у окна. Там основательно застряла, с трудом высвободилась и сделала попытку раскрыть одну створку шкафа.

– Больше не открывается, – сообщила она нам. – И я тут развернуться не могу. А дверце мешает что-то мягкое в самом низу. Алиция, что там? На самом дне?

– Откуда мне знать, что находится на самом дне, если я понятия не имею, что лежит сверху? – раздраженно отозвалась хозяйка. – Я же предупреждала насчет шкафа. Может, ты как-нибудь придавишь это мягкое, на дне.

– Или выну его и попытаюсь уложить вертикально, – пыхтя рассуждала вслух Мажена. – Ага, вот эта коробка внизу почти пустая… туда можно много чего засунуть… Если бы кто из вас подержал эти бумаги, пока я буду засовывать…