В конце Первой эпохи Моргот был повержен воинством валаров и извергнут за пределы мира. Большинство балрогов были уничтожены, но некоторым удалось скрыться в пещерах. У эльфов не было более страшного врага, чем балроги, ибо ни Моргот, ни наш нынешний Враг не выходили сами на поле битвы.
-Демон, демон, а на что он все-таки похож? - спросил Митчелл.- И чем его можно убить?
-Это демоны страха с огненными бичами. Сердца их из пламени, но обличье - тьма, и ужас несут они с собою, - ответила волшебница. - Древние легенды рассказывают, что балрог подобен дымной туче, в которой скрывается какое-то огненное существо, некая фигура, одетая пламенем. Мало кому удавалось рассмотреть их подробно, и никому еще не удалось рассказать о том, что он увидел. Главное их оружие - огненный бич. Насколько мне известно, только три балрога были убиты в единоборстве, и всех их сбросили с горы или в ущелье.
-Милое существо, что и говорить, - проворчал Митчелл.
-Узнав о сообщениях разведчиков, мы обратились к оракулу, - сказала старшая волшебница, - и он поведал нам, что наш древний Враг снова возродился, обрел тело, и, что хуже всего, нашел Сильмарилл - священный камень эльфов древности. Через него он вновь обрел силу.
-А это еще что такое?- удивился Митчелл.
-Сильмариллы - это три священных алмаза, сотворенные Феанором, величайшим из эльфов, в начале Первой эпохи, - ответила волшебница.- Они были похищены Морготом, который вставил их в свою железную корону. Камни эти светятся сами, могут вбирать в себя свет и вновь излучать его. Валары предрекли, что в Сильмариллах заключены судьбы Земли - моря, земли и воздуха.
Из всех созданий эльфийских и человеческих не было и нет более прекрасных, чем Сильмариллы, но на них лежит проклятие. Никто не может притронуться к ним, не обжигаясь, если его помыслы нечисты. Никому не могут принадлежать они по праву, кроме Феанора, их создателя, и его потомков, но род его пресекся в середине Второй эпохи. Кристаллы эти содержат в себе великую силу - свет священных Дерев Валинора, что был прежде Солнца и Луны.
-Час от часу не легче, - сказал Митчелл.- Чушь какая-то. Как это прежде Солнца и Луны? И когда, в таком случае, была эта самая Первая эпоха?
-Первая эпоха началась более восьми тысяч лет назад, - терпеливо ответила старшая волшебница, и продолжалась около восьмисот пятидесяти лет. Так говорят Книги Знаний эльфов. Солнце же и Луна взошли через триста с небольшим лет после пробуждения эльфов.
-Я, конечно, школу закончил давно и отличником никогда не был, - сказал Митчелл, - но даже я помню, что Солнце появилось раньше Земли, а Земля образовалась примерно четыре миллиарда лет назад. Что-то ваши эльфы напутали. Почему бы у них не уточнить?
-К сожалению, последние из Высоких эльфов покинули наш мир в начале Четвертой эпохи. Сразу после Войны Кольца начался их исход в Благословенную Землю, что лежит за пределами нашего мира. Через триста лет завоеватель Олмер развязал захватническую войну и опустошил весь Северный мир. Спасаясь от него, последние из эльдаров, как они называли себя, уплыли на запад. Орды Олмера разрушили Арнор и Гондор, и последней пала Серебристая Гавань. Последней из эльфов покинула наш мир королева Элеррина, мать величайшей из наших правительниц, Гилраэни.
"Вот те нате! "- подумал Лугарев: "Теперь выясняется, что мать этой самой Гилраэни была эльфом. Какие еще сюрпризы скрываются за этим именем?" Он был теперь слишком заинтригован, чтобы отступить.
Волшебница продолжала:
-Говорят, впрочем, что в лесах Северного Мира еще можно изредка встретить эльфов, но вот уже около девятисот лет никто из жителей Гондора их не видел. Говорят также, что в Золотом лесу, что сами эльфы называли Лотлориен, еще живут несколько эльфов, но после того, как на опушке леса были найдены несколько мертвых дровосеков со стрелами в горле, никто из наших подданных не отваживался входить туда. Золотой лес считается в народе запретным местом.
-Слушай, Джим, - сказал Лугарев. -Кончай эту космогоническую дискуссию. Тебе не все равно, когда появилась Земля и когда взошло Солнце? Если мы будем это обсуждать, Враг наберет силу, и тогда Солнце уже вообще не взойдет. Я сегодня пойду в архив и постараюсь разобраться в здешней древней истории. А ты давай излагай, что ты там вчера напланировал.
Митчелл встал и развернул на столе большую, сделанную типографским способом, карту Гондора.
-Первое, что предстоит сделать, - сказал он, - это построить аэродром. Я посмотрел местность и решил, что строить будем тут же, у подножия горы. Основная взлетная полоса пройдет вдоль дороги на Амон Дин, с северо-запада на юго-восток. Потом построим еще одну-две под углом к ней. Местность там достаточно ровная и грунт крепкий. Немного подровняем бульдозерами и положим стальные листы. Длина полосы будет стандартная - две морских мили, что позволит принимать даже самые тяжелые самолеты. Стоянки оставим пока грунтовыми, но постепенно замостим плитами и их.
Второе, - продолжал Митчелл.- Как только будет готова полоса, я вызываю несколько самолетов для ведения воздушной разведки и автономную фотолабораторию. Они должны будут выявить основные пути передвижения кочевников и ежедневно контролировать обстановку в Черной стране. Чтобы эффективно противостоять противнику, надо хотя бы знать, что он делает.
Третье. Как только будут выявлены пути следования кочевников, мы организуем над ними разведывательно-ударные полеты. Для этого я планирую использовать несколько штурмовиков класса "ганшип". Вчера вечером я связался с командованием и получил разрешение привлекать любые силы, в которых возникнет необходимость.
Четвертое. Как только мы получим данные воздушной разведки, мы спланируем и нанесем по логову Врага серию ударов с воздуха.
Дальнейшие действия будем предпринимать на основании анализа результатов вышеперечисленных мероприятий, - закончил Митчелл.
Лугарев в течение всей этой речи внимательно наблюдал за собравшимися и видел, что из всех Митчелла понимает только он один, да еще Советник. Остальные явно ничего не понимали, но слушали внимательно. Лугарев подумал, что план Митчелла неплох на первое время, но кто знает, что произойдет в будущем?
На этом военный совет был окончен. Митчелл уехал в лагерь наемников, чтобы связаться с Вечностью, а Лугарев, взяв переводящую машинку, маленький принтер и настольную лампу с автономным питанием, отправился в архив.
Там его ждали волшебница и Кевин. Увидев Лугарева, Кевин поднял над головой стопку каких-то книг и закричал:
-Игорь, Игорь, посмотри! Это Советник мне дал, специально для тебя!
Лугарев взглянул на обложку первой книги. Она называлась: "Краткий сравнительный словарь языков квэниа и синдарин". Книга была большая, средней толщины, отпечатанная на пишущей машинке и размноженная на ксероксе. Написана она была по-английски, что весьма облегчало ее использование.
-А еще Советник дал мне вот такой камушек, - сказал Кевин, протягивая Лугареву завернутый в золотистую фольгу мнемокристалл. -Он сказал, что на нем записана эта же книга, и ты можешь просто вставить его в свою переводящую машинку. Разве можно записать такую большую книгу на такой маленький камушек?
-Можно, - усмехнулся Лугарев.- А что это за языки: квэниа и синдарин?
-Это языки эльфов, - ответила волшебница.- Квэниа - древнее наречие Высоких эльфов; на нем, в основном, написаны Книги Знаний. Синдарин - язык Сумеречных эльфов; так называли тех из них, кто не жил в Первую эпоху в Валиноре и не видел света Священных деревьев...
-Я уже который раз слышу про эти светящиеся деревья, - сказал Лугарев, листая книгу. - Кто-нибудь может объяснить толком, что это за деревья такие?
-Многое скрыто от нас в туманной дали истории, - ответила волшебница. - Даже Книги Знаний эльфов не дают ответа на все вопросы. Однако вторая книга, что ты держишь в руках, даст тебе ответ.
Лугарев отложил в сторону словарь. Под ним оказалась старинная рукописная книга в черном кожаном переплете с серебряными застежками. На коже серебряным и золотым тиснением были сделаны изображения двух необычайных деревьев. Одно из них было серебряное, другое - золотое; и от изображений этих, казалось, шел странный нежный свет, разгонявший тусклый сумрак архива. Между деревьями неведомый мастер прикрепил к коже переплета серебряную восьмиконечную звезду с длинными лучами и крупным, тщательно ограненным изумрудом в центре. Лугарев невольно залюбовался камнем.