Они вошли в темный туннель. Привратник с факелом в руках шел впереди; пламя колебалось; алые отсветы плясали на полированных боках мраморных колонн. Стены между ними были сплошь покрыты барельефами людей, умерших в незапамятные времена.

Коридор кончился большим залом. Через световые шахты в высоком потолке проникали алые блики заката. Привратник остался у входа в туннель, а волшебница и Лугарев пошли по залу мимо двух длинных рядов каменных постаментов справа и слева от центрального прохода. На каждом из них лежала мумия со скрещенными на груди руками, накрытая прозрачным стеклянным колпаком. В дальнем конце зала, чуть в стороне, Лугарев увидел три гробницы вместе.

Великий король Арагорн II... и рядом два сморщенных мохноногих карлика. Лугарев сообразил, что это хоббиты. Мумии были не просто нетленны, они казались живыми, просто уснувшими до поры. Искусство бальзамирования в Гондоре достигло, по-видимому, высот куда больших, чем в древнем Египте.

Он повернулся и взглянул на другую сторону прохода. Там, на невысоком беломраморном постаменте стоял саркофаг из хрусталя. В наполненном землей желобке, опоясывающем постамент, росли мелкие белые цветы, напоминающие звездочки. Симбеллин, цветы "вечной памяти" Северного Мира...

Лугарев подошел к могиле и посмотрел сквозь хрусталь в прекрасное лицо королевы, поднявшей Гондор с колен и превратившей его в могучую Империю. Гилраэнь... Нолдор из Дома Феанора, избравшая судьбу смертных. Она могла бы жить до сих пор за неведомой Стеной Заката, но предпочла умереть, чтобы остаться в Гондоре, с народом, который считала своим...

Повинуясь безотчетному желанию, он достал из своей сумки древний фолиант со звездой Феанора на переплете. Изумруд в ее середине вновь засверкал так же ярко, как в прошлый раз. Волшебница за спиной Лугарева тихо сказала:

-Вместе с ней ушло из нашего мира великое знание, волшебство и доброта эльфов. Никогда больше не вернутся Перворожденные в Северный мир. Как жаль!

Изумруд на переплете вдруг вспыхнул, как маленькая звезда. И одновременно Лугарев услышал тихий, слышный, казалось, ему одному, но твердый, уверенный, и как будто вызывающий мелодичный голос:

-Ну, это мы еще посмотрим!

Сияние камня медленно угасло. Лугарев обернулся к волшебнице:

-Ты слышала? Что это было?

Волшебница, несомненно, тоже услышала. Ее побелевшее лицо и расширившиеся глаза ясно свидетельствовали об этом.

-Волшебство ... волшебство эльдаров возвратится в тот час, когда народ Гондора будет нуждаться в нем, - произнесла волшебница срывающимся от волнения голосом. - Это было написано в завещании королевы...

На следующее утро, двенадцатого июня, Лугарева около половины девятого растолкал Кевин.

-Игорь, вставай, пойдем смотреть дракона!

Пока Лугарев поднимался, натягивал форму и пил кофе, Кевин сидел, как на иголках, то и дело выбегая из палатки и вбегая снова. Наконец они отправились к стоянке вертолета палеонтологов.

Там уже толпились наемники, летчики, свободные на тот момент от полетов, прочий персонал базы, некоторое количество местных жителей... Лугарев, ведя в кильватере Кевина, протолкался сквозь толпу и остановился рядом с Мартином Бейли и его волшебницей, глядя на невиданное зрелище.

На стоянке рядом с "Пэйв Лоу" был выложен из позвонков скелет дракона Глаурунга, сверкающий тусклым золотом пирита. Ребра лежали по обе стороны от соответствующего позвонка. Длина дракона была около тридцати метров, наибольший диаметр туловища - около полутора метров. Дракон не имел ни ног ни крыльев и был похож на огромную змею. Но самым потрясающим был его череп.

Его длина была около двух с половиной метров, форма - крайне причудлива. Глазницы величиной с суповую тарелку под мощными надбровьями смотрели прямо вперед - дракон обладал бинокулярным зрением. Над слуховыми отверстиями высились полуметровые рога, третий рог длиной почти в метр торчал вверх-вперед между глазниц. От него по тому месту, где у приличных людей находится нос, тянулась цепочка острых роговых пластинок подобная прицельной планке револьвера. Она завершалась "мушкой" в виде полуметрового рога между ноздрей. Сии же отверстия были величиной с чайное блюдце, но имели каплевидную форму, располагаясь на косых срезах верхней челюсти острыми концами вовнутрь. Такие же ряды пластинок - зубчиков были и по обеим сторонам нижней челюсти. Лоб дракона был скошен назад, пасть полна зубов, похожих на крокодильи; то есть, они различались лишь по размерам, но не по форме. Длина их составляла от пяти до пятнадцати сантиметров.

Насмотревшись на скелет, Лугарев протолкался к ассистенту, дававшему разъяснения, и спросил:

-А внешний вид этой бестии вы не реконструировали?

-Как раз сейчас профессор над этим работает, - ответил ассистент.

Через минуту в недрах вертолета-лаборатории послышался протяжный торжествующий вопль. Еще через несколько секунд профессор Мартэн выбежал наружу, потрясая компьютерной распечаткой.

Дракон был изображен в трех проекциях и в аксонометрии. В общем, распечатка мало что добавила к тому облику, что уже нарисовал в своем воображении Лугарев. Веретенообразное тело заканчивалось спереди мощной шеей, сзади - длинным хвостом. Сверху по спине шел гребень из треугольных роговых пластинок высотой около фута. На конце хвоста была как бы костяная палица с несколькими рядами острых шипов. Дракон был покрыт мощной чешуйчатой броней, но на брюхе она была более тонкой и мягкой, что и оказалось в давние времена его слабым местом.

Профессор Мартэн был необычайно возбужден.

-Это невьероятно! Колоссаль! - восклицал он. - Это потрясать весь научный мир! Коллега! - в экстазе обратился он к Лугареву, чем немало ему польстил. - Вы представлять себье, коллега, какой это удача!

-Да, я согласен с вами, профессор, - усмехнулся Лугарев, - Мне бы не хотелось торопить вас, но вы находитесь на военной базе, профессор, а империя воюет. Стоит ли подвергать опасности столь ценную находку?

-Да, да, вы совьершенно прав, коллега, - закивал головой профессор.- Гонтран! Немедленно начинать упаковывать экспонаты. Еще раз благодарью вас, коллеги! - тряс он руки Митчелла, Лугарева и Кингсли. - Вы внесли неоценимый вклад в современную палеонтологию и ксеноархеологию!

-Я бы с куда большим удовольствием внес вклад в швейцарский банк, - буркнул Кингсли, когда профессор отошел от них и начал руководить погрузкой.

Через четыре часа вертолет с учеными и подвешенной на грузовой крюк платформой, нагруженной ящиками со скелетом, нырнул, наконец, в пространственно-временное окно. Митчелл проводил его взглядом, удовлетворенно вздохнул и произнес:

-Ну, слава Господу, убрались, доценты с кандидатами...

Когда ученые улетели, Лугарев подумал, что ему предстоит скучный вечер. Рассказ о Гилраэни был завершен, и в архив идти ему не хотелось. Однако он ошибался. Произошло куда более прикольное событие.

Около 17 часов со стороны Минас-Анора показался всадник. Это был рыцарь в полном вооружении, на великолепной черной лошади, в сверкающем шлеме с крыльями чайки по бокам и красным пером на макушке. Подскакав к воротам базы, он поднес ко рту большой, оправленный в серебро рог, протрубил в него и закричал:

-Рыцарь Мартин де Бейли! Подлый совратитель чужих жен! Я, Ондогер, сын Халласа, рыцарь Дол Амрота, вызываю тебя на смертный бой! Пешим или в конном строю, копьем, мечом, или любым другим оружием, я заставлю тебя расплатиться за твои грехи!

Бейли, Лугарев, Беляев и Топхауз стояли в тот момент буквально в пятидесяти метрах от ворот базы, вяло травя старые анекдоты, но рыцарь, очевидно не знавший Мартина в лицо, продолжал драть глотку так, что его было слышно на другом конце полосы.

-Не понял, - сказал Бейли. - Этот сын фаллоса, кажется, назвал меня дебилом?

-Нет, он пожаловал тебе земельные владения, - ответил Лугарев, имея в виду "дворянскую" приставочку "де". - Постой-ка здесь, Марти, а мы с Андрюхой сходим узнать, собирается ли он потрошить тебя немедленно, или согласен подождать до утра?