Спустя несколько томительных минут снова раздались его шаги. Человек возвращался назад и остановился возле дерева, за которым сидели капитан с лейтенантом. Слышно было, как он рылся в карманах. Затем послышался характерный звук трущегося о камень колесика зажигалки. Вспыхнуло желтое трепещущее пламя, вырвав из темноты несколько сырых, морщинистых стволов.

Астахов и Ершов затаив дыхание замерли за своим деревом. В свете короткой вспышки они увидели рослого человека в длинном плаще с капюшоном, стоявшего спиной к ним. Судя по отведенным в стороны и слегка приподнятым локтям, он, очевидно, прикуривал от зажигалки.

Свет погас, и все снова утонуло в еще более густой и почти осязаемо плотной тьме. Человек двинулся дальше, и путь его теперь был заметен по призрачному огоньку папиросы. Он остановился вскоре метрах в пятнадцати от Астахова и Ершова. В это время зашуршали редкие, не опавшие еще листья деревьев и хвоя на соснах под ударами первых капель снова начавшегося дождя. Огонек папиросы медленно опустился куда–то вниз и, казалось, скрылся под землей.

— Наверно, тут землянка где–то, — чуть слышно шепнул капитан.

— Будем действовать? — тихо спросил лейтенант.

— Нет. Подождем еще.

Дождик кончился так же неожиданно, как и начался. Спустя несколько минут снова показался из–под земли огонек папиросы и медленно стал подниматься вверх.

— Идите к вашим автоматчикам, — шепнул Астахов. — Постарайтесь бесшумно схватить этого человека, если он дойдет до опушки. У вас есть с собой веревка или шпагат?.. Оставьте у меня конец для связи. Двумя рывками я дам сигнал, что этот тип прошел мимо меня и направился в вашу сторону. Вы же дайте мне знать тремя рывками, когда все будет сделано.

Ершов ушел, а Астахов принялся напряженно следить за огоньком папиросы. Теперь он был хорошо виден, так как человек направлялся в его сторону. Он шел медленно, не выпуская папиросы изо рта. В тусклом свете ее при затяжках можно было заметить продолговатое лицо с острым носом и массивным подбородком.

Подождав, пока он пройдет мимо, капитан подал условный сигнал и стал прислушиваться. Минут через пять ему послышалось приглушенное хрипение, несколько глухих ударов, и все стихло. Три коротких рывка шпагата известили его о благополучном выполнении замысла.

Привязав шпагат к дереву, Астахов направился к своей группе. Когда он добрался до места, лейтенант Ершов доложил ему:

— Все в порядке, товарищ капитан.

— Что вы обнаружили у него? — торопливо спросил Астахов.

— В кармане его плаща были резиновые перчатки. Вот посмотрите.

Астахов, пощупав холодную резину, поднес перчатки к носу:

— Нет сомнений, — с помощью этих перчаток он подключался к электрокабелю штаба инженерных войск. Оставьте с ним кого–нибудь, остальные пусть оцепят землянку, из которой он вышел.

Лейтенант отдал приказание автоматчикам и последовал за капитаном. Они прошли несколько шагов и остановились, прислушиваясь.

Вокруг все было тихо.

Постояв немного, капитан стал медленно спускаться в землянку, осторожно нащупывая ступени. Лейтенант Ершов и два сержанта шли за ним следом.

На нижней ступеньке Астахов остановился и нащупал деревянную дверь. Она была плотная, без зазоров.

Капитан приложил к двери ухо и прислушался. За дверью было тихо. Астахов осторожно надавил на нее. Она слегка подалась внутрь, образовала щель.

В землянке был полумрак. Человек в форме советского офицера сидел за столом и наблюдал за каким–то прибором, из которого шел тусклый свет. Видимо, свежий воздух, проникший в землянку через образовавшуюся щель, привлек его внимание. Он поднял голову и взглянул на дверь.

— Кто там? — спросил он.

Капитан Астахов распахнул дверь и стремительно вошел в землянку. Свет мгновенно погас, но Ершов и сержанты, стоявшие уже рядом с капитаном, мгновенно зажгли электрические фонари и направили их на неизвестного.

Астахов счастлив

Генерал Погодин не спал всю ночь. Он взволнованно ходил по своей комнате, ожидая возвращения Астахова. Предчувствие подсказывало ему, что капитан напал на верный след.

Когда Погодину доложили о приходе капитана, он бросил в пепельницу недокуренную папиросу и велел немедленно впустить Астахова.

В нескольких словах капитан доложил о своей ночной операции. Генерал выслушал его с нескрываемой радостью и крепко пожал ему руку.

— Ну, а теперь, — сказал он, — ступайте спать и постарайтесь отоспаться за все эти лихорадочные дни.

Астахов вышел, но он не спешил отдыхать, как советовал ему генерал. Он торопливо направился к штабу инженерных войск, где Наташа еще должна была работать над ложной оперативной картой, чтобы привлечь ею внимание шпионов. Эту приманку придумал Астахов, когда стал догадываться о способе получения информации немецким командованием.

Никогда еще не волновался так капитан, подходя к штабу инженерных войск. Здесь ли еще Наташа или ушла, окончив работу? Теперь Астахов шел к ней уже без всяких подозрений, так как был совершенно уверен в непричастности ее ко всей этой истории.

Возле землянки штаба инженерных войск его остановил часовой. Капитан назвал пропуск и стал спускаться по лесенке. В землянке было тихо, большинство лампочек выключено. Над чертежным столом склонилась Наташа. Астахов подошел к ней и долго стоял, не окликая девушку. Наконец он дотронулся до ее плеча, и Наташа, вздрогнув, оглянулась.

— Простите, пожалуйста, — сказал смутившийся Астахов. — Я, наверно, напугал вас?

— Ничуть, — ответила Наташа. — Получайте вашу карту, товарищ капитан, она готова… Не хочу вас ни о чем спрашивать, но у вас такое счастливое лицо, что так и хочется поздравить вас с какой–то удачей.

Капитан весело засмеялся, ничего не ответив, а Наташа спросила:

— Можно мне теперь идти спать?

— Да, конечно! — воскликнул Астахов и спросил, понизив голос: — Не могу ли я проводить вас?

— Если к человеку пришла большая удача, не стану доставлять ему мелкие огорчения. Идемте.

Они вышли, и Астахов осторожно взял ее под руку. Было свежо и необычно тихо. Легкий ветерок принес откуда–то издалека нежный запах полевых цветов. Небо очистилось от облаков, и тоненький серп месяца робко выглядывал из–за острой крыши какого–то сарая.

— Будто и нет никакой войны… — задумчиво произнесла Наташа.

Капитан шел молча. Он был по–настоящему счастлив и жалел лишь о том, что путь до квартиры Наташи был недалек.

Система умозаключения Астахова

В семь часов утра Погодин явился к командарму.

— Вижу по твоим глазам, генерал, что ты пришел ко мне с добрыми вестями, — поднимаясь навстречу Погодину, сказал командарм.

— Да, с добрыми. Разрешите докладывать?

— Приказываю докладывать, — усмехнулся командарм.

— Этой ночью, — начал Погодин, — капитан Астахов задержал двух немцев, великолепно говоривших по–русски и имевших безукоризненные документы. В землянке, в которой их захватил капитан, был оборудован телевизионный приемник. Шпионы были пойманы с поличным, и у них хватило здравого смысла во всем признаться. Вот в основном и все.

— Так, значит, тут телевидение? — оживился командарм. В раздумье он постучал пальцами по столу и добавил: — Впрочем, здесь нет, пожалуй, ничего удивительного. Применяют же теперь реактивные «летающие бомбы», которые с некоторой дистанции начинают «видеть» впереди лежащую местность и цель. Такие бомбы снабжены телевизионными передатчиками, которые автоматически передают изображение на экран оператора, сопровождающего их на самолете. Интересно, однако, как шпионам удалось осуществить телепередачу из нашего штаба?

Погодин вынул из кармана электрическую лампочку и протянул ее командарму:

— С помощью вот этой штуки. Шпионы рассчитывали через электрика Нефедова поместить ее над столом генерала Тихомирова или полковника Белова, но лампочка оказалась повешенной над столом чертежницы Кедровой, и это если не погубило все предприятие шпионов, то значительно помогло нам разоблачить их.