Тут же на Радмилу двинулись вмиг помрачневшие девчонки.

В окошках для смайлов у них разом появились страшные багровые рожи: «злобный-черт», «пасть-оборотня» и еще какие-то. Смай-гла-варь зарычал, всем видом показывая – а вот мы сейчас тебя за девочку-то нашу и проучим!

Захар растерялся: с одной стороны, Радмиле грозила опасность, но с другой – опасность грозила и дорогому скутеру, если его оставить без присмотра. Женщину смай, может, и не тронут, покричат и отойдут, а вот на технике зло сорвут однозначно.

Растерялся и Ферапонт. Но если Захар просто окаменел, то Ферапонт откровенно попятился перед натиском завывающих смаев, не выпуская из рук руль скутера.

Больше всего эта банда была похожа на стаю взбесившихся шимпанзе: парни топали ногами и потрясали кулаками, не забывая, однако, менять смайлы в окошечках. Ни одного человеческого слова Захар, Ферапонт и Радмила не услышали – только рыдания, визги и вой. Причем это вовсе не было работой на публику – так смай и между собой объяснялись. Считалось хорошим тоном не стесняться, выражая чувства, и чем активнее, тем замечательнее!

Персонал «Зеленого какаду», пострадав пару раз от налетов смай-ских банд, выработал стратегию и тактику в полном соответствии с законодательством. Стратегия была – противопоставлять стихии стихию, которую всякий закон сочтет невменяемой. Тактика – сделать это как можно скорее.

Именно поэтому парень в зеленом комбезе исчез, бросив на произвол судьбы искателей крысеток. Но далеко он не убежал.

Захар уже поставил скутер в поперечный проход между стеллажами и собрался двинуться на помощь Радмиле, когда большая дверь в торце ангара распахнулась и в торговый зал ворвался не маломерный, комнатный, декоративный, а самый настоящий страус, черный, с голой белой шеей и выпученными глазами, главное, с огромным разинутым клювом.

Страшная безмозглая птица понеслась по проходу прямо к смаям. Сзади ее подгонял нечеловеческим уханьем и свистом мнимый консультант.

Бегство было беспорядочным, но смай успели переменить образы в окошечках на «кошмар», «ужас-ужас» и «ножки» (мельтешащие ноги означали «бежим!»).

Радмила чудом успела шарахнуться от страуса и прижаться к стеллажам. Высокая конструкция покачнулась, сверху посыпались маленькие хомячьи клетки – почти невесомые, но способные своей лавиной нагнать страху. Радмила завизжала не хуже отчаянных смаек и выпустила из рук руль своего скутера.

Тут опомнился Ферапонт, подбежал к ней раньше Захара, схватил за руку и потащил к распахнутой двери – той самой, откуда примчался страус. Захар, сев на скутер, поспешил за ними и совершенно акробатическим образом подхватил с пола скутер Радмилы.

Опомнились все трое непонятно где, но воняло здесь нестерпимо, ноги по щиколотку вязли в мелком и раскисшем торфе. Видимо, это была площадка для выгула больших страусов, незаметная с шоссе.

– Съездили за крысетками! – воскликнул Ферапонт. – Все, ребята, возвращаемся! Ну их в болото!

Банда смаев, удрав из зоомагазина, собралась по ту сторону шестиполосного шоссе, в овражке. Главарь молча пересчитал подчиненных (у каждого сосчитанного вспыхивал в окошечке его порядковый номер) и сам осмотрел ссадину на лице у немолодой смайки – выбегая из торгового зала, она приложилась к косяку. О травме она сообщила всему миру опять же смайлами в окошечках, «рыдающей-рожей» и «красным-крестом».

Потом главарь махнул рукой, призывая всех следовать за собой, и повел банду к автозаправке. Хотя автозаправки хорошо охранялись, но налететь на ларек и утащить пару ящиков с продовольствием смай могли практически без риска.

Они не знали, что в этот вечер вышли на охоту их злейшие враги – интелы.

Не знали этого, разумеется, и Ферапонт, Захар и Радмила.

У Ферапонта стряслась беда – он ударился запястьем о какой-то столб. Запястье не пострадало благодаря широкому и толстому кожаному браслету, но вышел из строя коммуникатор. Видимых повреждений не было, но и работать техника не хотела. Шестая попытка перезагрузить его оказалась бесполезной, и Ферапонт расстроился: в памяти хранилось много важных вещей, в том числе и навигационная программа. У Захара она тоже была, но не такая хорошая.

– Дай-ка сюда, – сказал Захар.

У него был талант совмещать разные устройства.

Место для ремонта коммуникатора Захар выбрал не самое подходящее – заброшенное придорожное кафе в трех шагах от автозаправки. Там стояли врытые в землю столы и скамейки. Когда увозили все оборудование, с ними возиться не стали. Можно бы Ферапонту до «Белых берез» дотерпеть, но Захар хотел блеснуть перед Радмилой. То, что в «Зеленом какаду» ей на выручку первым пришел Ферапонт, Захару не понравилось – теперь нужно было срочно восстанавливать авторитет. А ремонт коммуникатора – это и своего авторитета восстановление, и Ферапонтова авторитета попрание.

Уже было довольно темно. Ферапонт направил фару скутера на стол, где колдовал Захар.

– Чтоб я еще когда поехала искать крысеток, – мрачно бормотала Радмила, глядя, как Захар подсоединяет коммуникатор к электрохимическому генератору скутера. – Ну вот мало мне было неприятностей…

Захар состыковал два коммуникатора в системку, чтобы через свой выйти в операционку машинки Ферапонта.

—   Пароль у тебя какой? – спросил он машинально.

—   Катана, – так же машинально ответил Ферапонт.

—   Через кэй или через си?

—   Через си.

—   Очень хорошо…

Предоставив ему возню с техникой, Ферапонт занялся Радмилой. Он предложил ей успокоительную таблетку (чистые травы, никакой не транквилизатор восьмого поколения), пожалел ее – человек раз в месяц из дому выбирается, и надо же, так не повезло, даже взял ее руку в обе свои. Радмила так нуждалась в сочувствии, что позволила эту вольность.

Пока Ферапонт ворковал, вообразив себя юным соблазнителем, Захар азартно вгрызался в его коммуникатор. И настал миг, когда он уставился на экран в большом изумлении.

Бывают в жизни, конечно, совпадения и покруче, но вот так, совершенно случайно, обнаружить человека, за которым гоняешься по просторам Инета уже года полтора…

Эту личность Захар знал, как оно часто бывает, лишь по нику – да и ник казался ему сомнительным, потому что получен был от человека, сильно напуганного и желающего замести следы своих сетевых проказ. Ну что, в самом деле, за глупости – назвать себя Progress! Однако этот Progress порядком нашкодил в киберсквоттерском промысле. Он где-то научился так выходить в сети, что его айпишный код всякий раз бывал другим. Но Захар нашел одну мелочь, обрывок не-пойми-чего, цеплявшийся к постингам «Прогресса». И вот сейчас, пытаясь оживить коммуникатор Ферапонта, Захар увидел знакомую последовательность чисел и символов.

– В горле пересохло, – сказал Захар. – Пусть все это тут полежит, а я до ларька доеду, бутылку атлона возьму.

Он нарочно оставил коммуникатор на деревянном столе. Если вызвать у Ферапонта хоть тень подозрений – золотая рыбка сорвется с крючка.

Ларек при автозаправке был сооружением с виду воздушным, но основательным. Стояли под прозрачным навесом три огромные пирамиды, подъехав к которым, можно было получить товар, не вылезая из машины. За ними мерцали зеркальные стекла кафетерия, в котором можно было даже плотно поужинать. Захар, подъехав, нырнул между пирамидами и вошел в раздвижную дверь, ведя за руль скутер.

– Добрый вечер, мне в сети на минутку, – сказал он девушке за стойкой. Она повернула к нему монитор и переместила светлое пятно виртуальной клавиатуры на гладком синем пластике. Захар быстро вышел на свой рабочий сайт, чтобы вызвать патруль. Он уже ввел свой личный код и заканчивал донесение, когда в дверь ударилось разом несколько камней.

Камни смай подобрали в овраге – им показалось смешным штурмовать ларек таким первобытным образом.

Девушка, конечно же, сразу нажала тревожную кнопку. Автозаправка, по требованиям безопасности, была в тридцати метрах – охрана могла появиться через полминуты. Но и пятнадцати секунд банде смаев хватило бы, чтобы разгромить кафетерий и захватить добычу.