Кстати, во время столь длительных многочасовых полетов возникали проблемы со справлением естественных нужд. Для этого экипажи были снабжены специальными «мочевыделительными мешками». Они были сделаны из плотного пергамента и имели трубку сверху. Потом мешки попросту выбрасывали за борт.

После 10 минут полета над водой разведчик снова изменил курс и теперь направился к Махачкале. Теперь производилась аэрофотосъемка железнодорожной линии, проходящей по побережью Каспия. «Здесь наблюдалось оживленное движение курсом на север, – вспоминал Макс Лагода. – В Дербенте мы обнаружили много крупных нефтяных резервуаров в непосредственной близости от порта, а станция была забита поездами… Мы видели несколько танкеров и судов вдалеке, которые двигались на север в Астрахань. Они были полностью загружены сырой нефтью и очень глубоко сидели в воде. Наш наблюдатель обер-лейтенант Эртель [87] сделал об этом точные заметки и записи».

В Махачкале экипаж T5+DK стал свидетелем последствий недавнего налета немецких бомбардировщиков: «Внезапно снова начался сильный зенитный огонь, но не точный! Полет продолжался, и вскоре была Махачкала. Ад творится здесь! Из многочисленных горящих нефтяных резервуаров поднимались черные облака дыма на высоту до 3000–4000 м. Несколько тяжелых зенитных снарядов взорвались на нашей высоте. Наши бомбардировочные эскадры недавно произвели налет на порт и район станции.

«Следить за истребителями», – прозвучал приказ командира, потому что мы потеряли некоторых разведчиков именно в этом воздушном пространстве. Русские используют здесь английские истребители, что затрудняет нашу жизнь».

«Юнкере» сделал снимки города и порта, после чего повернул в направлении Грозного и далее взял курс на Мариуполь. После пересечения линии фронта, которая теперь проходила недалеко отсюда, Хайнеман начал постепенное снижение. Летчики наконец получили возможность снять ставшие уже привычными кислородные маски и расслабиться после тяжелейшего вылета. Внизу они могли видеть бесконечные колонны немецкой пехоты, двигавшиеся на юго-восток в направлении кавказских перевалов. Все это вселяло оптимизм, казалось, дела идут блестяще и война скоро закончится.

В 15.30 Ju-88D W.Nr. 430285 благополучно приземлился в Мариуполе. Общая продолжительность сверхдальнего полета составила 8 часов 3 минуты! При осмотре самолета на нем были обнаружены небольшие осколочные пробоины на фюзеляже и хвосте, это были последствия зенитного огня [88] .

Анализ полученных аэрофотоснимков позволил получить огромное количество ценнейших разведданных. Выяснилось, что в районе южнее Баку сосредоточено огромное количество арсеналов и складов. Стало понятно, какими маршрутами и в каких объемах происходит доставка кавказской нефти в центральные районы СССР, а также каким образом союзники осуществляют помощь Советскому Союзу через Иран. В общем-то схема была известна немецкому командованию и раньше, но теперь как бы вырисовались ее мелкие детали. В любом случае стало понятно, что железная дорога Астрахань – Урбах, проходящая по степи к востоку от Волги, имеет важное стратегическое значение.

В то же время она же являлась и самым уязвимым звеном всей этой огромной коммуникации, протянувшейся от Персидского залива до Саратова на Волге. Линия была практически прямой, однопутной и, главное, с августа 1942 г. находилась в радиусе действия германских бомбардировщиков.

25—28 августа Не-111 из KG55 «Грайф» совместно с другими эскадрами впервые совершили массированный налет на магистраль. А 27 августа был нанесен авиаудар по астраханскому морскому рейду. Далее начались бомбардировки обнаруженных самолетами-разведчиками нефтебаз. 8 сентября «Хейнкели» из I./KG100 «Викинг» совершили массированный налет на город Камышин. В результате там были разрушены железнодорожная станция и нефтехранилище на берегу Волги. Вспыхнул большой пожар, горящая нефть несколькими потоками устремилась в реку, и все вокруг заволокло едким черным дымом. Днем 9 сентября 14 Не-111 из III./KG4 «Генерал Вефер» появились над Астраханью, сбросив бомбы на нефтебазу № 5, нефтебазу в селе Ильинка и судоремонтный завод имени Ленина. В результате многочисленных прямых попаданий тяжелых зажигательных бомб на двух нефтехранилищах были подожжены около 400 ООО т нефтепродуктов, пожар сразу принял поистине катастрофические размеры. Языки пламени поднимались на сотни метров, сливаясь в огромные огненные смерчи. Затем с ужасающей быстротой стал расти огромнейший столб черного дыма.

С начала сентября налеты немецких бомбардировщиков на железную дорогу Астрахань – Урбах, проходящую через Западный Казахстан, приняли систематический и беспрерывный характер. Люфтваффе решали как бы сразу две стратегические задачи: во-первых, блокировали вывоз нефти с Кавказа, во-вторых, нарушали транспортировку ленд-лизовских грузов через Иран.

Так, 5 сентября «Юнкерсы» из II./KG76 бомбили станции Харабали, Тамбовка и Хошеутово, нанеся им большие повреждения. Вечером 9 сентября бомбежке подверглась железнодорожная станция Богдо, пострадали около 100 человек, загорелись цистерны с нефтепродуктами и бензином. Из-за того, что железнодорожная линия не была прикрыта средствами ПВО, движение составов прекратилось на длительное время.

Тем временем 2-я эскадрилья Aufkl.Gr.Ob.d.L. продолжала вести стратегическую разведку на южном направлении Восточного фронта. В это время в Сталинграде бои шли в полутора километрах от тракторного завода, в Астрахани, в связи с приближением противника к городу Утта, было принято решение о частичной эвакуации населения города в Казахстан, на Кавказском направлении 25 августа части вермахта заняли город Моздок, вплотную приблизившись к нефтяным месторождениям в Чечне.

28 августа подразделение понесло очередную потерю. Во время вылета в район Нижняя Волга– Каспийское море был перехвачен истребителями в районе Сарепты (Калмыкия) и подбит Ju-88D-l/Trop фельдфебеля Эдмунда Нукелса. При этом сам пилот, а также бортстрелок «Юнкерса» унтер-офицер Вальтер Химмельхоф погибли, а вот штурман Эдгар Бенкенштайн и бортрадист унтер-офицер Вилли Шерер сумели спастись, а затем выйти к немецким войскам [89] .

Самолет-разведчик Ju-88D-l/Trop представлял собой переоборудованный в полевых условиях обычный Ju-88D-1 в соответствии со специальной модификацией Ju-88D-3. Последний был создан для эксплуатации в тропических условиях. На «Юнкерсе» устанавливали воздушные фильтры на воздухозаборниках карбюраторов и радиаторов. Кроме того, тропический вариант оснащался средствами выживания в пустыне. Появление этой модификации именно в 2.(F)/Ob.d.L. было не случайным. Подразделение выполняло сверхдальние вылеты над пустынями Ирана, Ирака, а также над обширными безлюдными степями Калмыкии и Казахстана.

В начале сентября эскадрилья перебазировалась на 550 км юго-восточнее Мариуполя на аэродром Минеральные Воды. «Аэродром находился у подножия самой высокой горы на Кавказе, Эльбруса, – делился впечатлениями Макс Лагода. – Замечательный вид открывался на него в хорошую погоду». Правда, юга таили в себе и некоторую угрозу. Многие немецкие солдаты болели малярией, поэтому летчики даже пили специальные таблетки, защищавшие от этого заболевания.

Отсюда разведчики совершали вылеты над Ираком и Ираном вплоть до Басры и Персидского залива, а также над Каспийским морем, его восточным и северо-восточным побережьем вплоть до Гурьева. Кстати, один из вылетов до Персидского залива лично совершил командир эскадрильи гауптман Притцель. Так, в 11.35 6 сентября была произведена аэрофотосъемка иранского порта Бабульсер на южном побережье Каспийского моря.

Группа Ровеля и нефть

27 сентября 2-я эскадрилья понесла крайне тяжелую потерю. В ходе вылета над Каспийским морем пропал без вести Ju-88D-1 «T5+DK» оберфельдфебеля Эрвина Хайнемана. Это был тот самый самолет, на котором Макс Лагода 18 августа совершал сверхдальний полет над Ираком и Ираном. Ему повезло, что в этом вылете на месте бортрадиста в «Доре» [90] летел не он, а унтер-офицер Вилли Крамер. Хайнеман был одним из самых опытных пилотов в подразделении, и его исчезновение было очень тяжело воспринято летчиками. Некоторые из них даже обратились к командиру эскадрильи гауптману Притцелю с предложением организовать поиски пропавшего самолета. Однако тот ответил отказом, так как не хотел рисковать другими экипажами. К тому же маршрут полета Хайнемана проходил над Баку, Красноводском [91] и Махачкалой, и было неизвестно, где именно упал или совершил вынужденную посадку самолет. От экипажа лишь поступило сообщение, что самолет атакован истребителями, и все.