— Наконец-то. — Он испустил преувеличенный вздох облегчения.

— Очень смешно, Моралес. — Я выстрелила в него презрительным взглядом, дергая рукав куртки вниз.

— Мне не смешно.

Очевидно.

— Полагаю, увидимся завтра? — неловко спросила я, как только шагнула назад с обочины с намерением поймать такси.

— Боже, надеюсь, нет, — пробормотал Арчер, хотя я чувствовала, что он не рассчитывал на то, что я услышу это.

Я уставилась на него с открытым от ужаса ртом.

Не поймите меня неправильно, я не была неженкой — на самом деле ты не можешь быть неженкой, когда живешь в таком месте, как Нью-Йорк — но всё его отказы и оскорбления, хотя я была рядом с ним в течение едва получаса, начинали в своем роде доставать меня.

— Вот чёрт, — ляпнул он, его глаза расширились, когда он увидел выражение моего лица. — Не смотри на меня так, Джеймисон. Если мы собираемся быть друзьями, тогда тебе нужно перестать принимать всё так близко к сердцу. Потому что, если представится возможность подразнить тебя, я беспощадно воспользуюсь ею.

Была только одна часть, которую я действительно вырвала из этого предложения.

— Хочешь сказать, мы теперь друзья? — тараторила я взахлёб, покачиваясь на пятках.

Арчер напоминал оленя, пойманного в свете фар.

— Нет, — сразу же отстрелился он. — Мы не друзья.

— О, но ты только что сказал, что мы будем друзьями, — отметила я самодовольным голосом. — Я могу тебя убедить, да, Арчер Моралес?

— Да, мечтай дальше, — сказал он, раздраженно. — Потребуется немало усилий, прежде чем мы когда-нибудь будем друзьями, Хедли.

— Например?

Если честно, я ожидала, что Арчер положит руки на бедра и бросит на меня противный, похожий на девчачий, взгляд.

— Просто поезжай домой, — вздохнул Арчер, махнув рукой в сторону одного из многочисленных такси на улицах города. — Ты меня раздражаешь.

— А ты неприятен до чертиков, — проворчала я под нос.

— Привыкай к этому.

Черт. С той удачей, которая, как мне казалось, у меня была, у Арчера, вероятно, был сверхзвуковой слух летучей мыши.

— Спокойной ночи, Арчер Моралес — пропела я радостным голосом после того, как остановила такси. — Увидимся завтра ранним утром.

— Если ты будешь вот так мне петь завтра, я серьезно тебя побью, — застонал он в ответ, положив руку на свой лоб.

Я хихикнула, моя рука держалась за дверь кабины, как только я прислонилась к машине.

— Не ранняя пташка, да, Арчер? — сладко спросила я.

Лексика, которой в ответ выразился Арчер, была абсолютно пошлой больше, чем ясно выразившей его точку зрения. Я ходила в школу и каждый день слышала отвратительный лексикон, но даже мне не очень комфортно с той лексикой, которой он воспользовался.

Честно говоря, он заставил бы даже самых крепких моряков постыдиться.

Я быстро попрощалась с ним и села в такси, захлопнув дверь за собой.

Я сползла вниз на сидении после того, как дала грубо выглядящему таксисту свой адрес, и тяжело вздохнула.

На данный момент это было самое большое, что я когда-либо прежде делала за один день.

Фактически, я впервые надела платье. Я пошла на похороны. Я встретила Смерть. Я заключила сделку со Смертью. Меня вернули назад во времени в какой-то незнакомой, довольно тревожной манере, которая каким-то образом сменила мою одежду — но всё же не место, как я поняла — в процессе. Я обнаружила, что в этой сделке со Смертью, у меня было только 27 дней, чтобы помешать парню, которого я даже не знаю, покончить с собой.

И в довершение всего я начинала понимать, что то, что сказал Смерть, — абсолютная правда.

Это без сомнения была одна из самых трудных вещей, которые я когда-либо собиралась сделать.

Ура, Хедли.

Я тяжело вздохнула и наклонилась вперед, опираясь руками на колени, пока придерживала голову в руках.

Я пыталась смотреть на это позитивно. Действительно пыталась. Но Арчер Моралес, очевидно, дал понять, что он был не в том настроении, чтобы заводить новых друзей. Я понятия не имела истинную причину этому, но это, честно говоря, начало меня беспокоить.

Я была отнюдь не тем человеком, которого кто-то может описать, как многословного, но у меня были друзья. Согласна, моей главной подругой и человеком, с которым я общалась больше всего была Тейлор и это было с тех пор, как во втором классе мы пришли в одинаковых сандалиях на липучке. Но у меня всё ещё были и другие друзья, например, на некоторых занятиях, которых у меня не было с Тейлор — английский для ПКК или Боди Тонинг^[6]. Я думала, что у каждого, по крайней мере, был хотя бы один знакомый в их жизни.

Однако складывалось впечатление, что у Арчера не было.

Всё, что мне казалось я знала о жизни, было выброшено на ветер, в чем не было абсолютно никакого смысла. Из того, что я слышала, я всегда считала, что человек совершал самоубийство, потому что он был одиноким или подавленным.

Ну, очевидно, что Арчер предпочитал одиночество, чем компанию, и он совсем не казался депрессивным, так же, как и злым или ожесточенным.

Я приняла внезапное решение именно тогда, когда водитель такси резко остановился за пределами жилого комплекса, в котором я жила.

Смерть сказал мне, что я должна помочь Арчеру и помешать ему сделать что-то совершенно отвратительное и ужасное.

Помощь была смутным термином. Она могла означать много чего.

Но как только я направилась в сторону лифта, чтобы подняться до девятого этажа, я дала себе обещание, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы на самом деле помочь Арчеру. Потому что, даже если мне каким-то образом удалось вернуться на 27 дней назад, это не означало, что Арчер всё ещё не покончит с собой. Просто потому, что проблема была временно устранена, не значило, что она исчезнет полностью и сделает лучше прежднего.

Нет, я собиралась помочь ему встретиться с его демонами — как бы лучше выразиться — лицом к лицу.

Не было никаких сомнений, что я не могла сделать это в одиночку. Единственная проблема была в том, что даже если б я сказала Тейлор или моим родителям, или кому-нибудь ещё, они не поверили бы мне. Кто, черт возьми, поверит, что меня вернули назад в прошлое и что я близко познакомилась с самой Смертью?

Единственный человек, который мог бы помочь мне с тем, чтобы помочь Арчеру, был сам Арчер.

И очевидно, что в свою очередь это похоже на американские горки.

Я опустила взгляд на странную отметину на моей руке, которая была закручена в число 27.

У меня было всего 27 дней, чтобы сделать это.

Я серьезно надеялась, что в состоянии сделать это. Потому что я не хотела думать о том, что произошло бы, если б мне не удалось.

Когда я проснулась следующим утром, солнце ярко светило сквозь моё завешанное плотными занавесками, окно, уютно согревая мои подушки и одеяла.

Можно было предположить, что это был бы очень хороший способ начать день, верно?

Плохо, что мой день начался вовсе не так.

На самом деле на улице шел дождь, капли воды стучали о стену дома, когда я открыла глаза. Оказывается, я сбросила свои теплые, удобные одеяла на пол где-то посреди ночи и потеряла одну пару своих домашних туфель-носков.

Ну, и в довершение всего?

У меня не только забрали ноутбук прошлой ночью, но я ещё и проспала на сорок пять минут, что означало, что у меня ровно пятнадцать минут, чтобы собраться в школу и успеть на метро, которое уезжало ровно в 7:53 утра.

Это без сомнения должен был быть замечательный день.

Сдерживая стон, я практически выскочила из постели, наполовину проползла до двери, рывком открыла её и рванула на кухню. Конечно же, мои родители уже ушли — Нью-Йорк был городом, который никогда не спал, поэтому там не было никого, кто бы ругал на меня за опоздание, как только я распахнула шкафы на кухне, пытаясь найти что-нибудь для завтрака. Я остановилась на гранулированном батончике и апельсиновом соке, незамедлительно проглотив всё это за одну минуту и девять секунд.