Поиск
Ноябрь 1917
Ритмическая образность
Какое мне дело, что кровохаркающий поршень
Истории сегодня качнулся под божьей рукой,
Если опять грустью наморщен
Твой голос, слабый такой?!
На метле революций на шабаш выдумок
Россия несется сквозь полночь пусть!
О если б своей немыслимой обидой мог
Искупить до дна твою грусть!
Снова голос твой скорбью старинной дрожит,
Снова взгляд твой сутулится, больная моя!
И опять небывалого счастья чертя чертежи,
Я хочу населить твое сердце необитаемое!
Ведь не боги обжигают людское раздолье!
Ожогом горяч достаточно стих!
Что мне, что мир поперхнулся болью,
Если плачут глаза твои, и мне не спасти их?
Открыть бы пошире свой паршивый рот,
Чтоб песни развесить черной судьбе,
И приволочь силком, вот так, за шиворот,
Несказанное счастье к тебе!
Март 1918
Принцип кубизма
А над сердцем слишком вытертым пустью нелепой,
Распахнувшись наркозом, ты мутно забылась строкой.
Как рукав выше локтя каким-то родственным креном,
Перебинтован твой голос тоской.
Из перчатки прошедшего выпираясь бесстонно,
Словно пальцы, исколотые былью глаза, —
И любовь — этот козырь червонный —
Распялся крестом трефового туза.
За бесстыдные строки твоих губ, как в обитель нести,
И в какую распуститься трещину душой,
Чтоб в стакан кипяченой действительности
Валерьянкой закапать покой?!
И плетется судьба измочаленной сивкой
В гололедицу тащить несуразный воз.
И, каким надо быть, чтобы по этим глаз обрывкам
Не суметь перечесть
Эту страсть
Перегрезивших поз?!
В обручальном кольце равнодушии маскарадною
Маской измято
Обернулся подвенечный вуаль
Через боль,
Но любвехульные губы благоприветствуют свято
Твой, любовь, алкоголь.
А над мукой слишком огромной, чтоб праздничной,
Над растлением кровью разорванных дней,
Из колоды полжизненной не выпасть навзнично
Передернутому сердцу тузом червей!
Февраль 1918
Принцип мещанской концепции
Жил, как все… Грешил маленько,
Больше плакал… И еще
По вечерам от скуки тренькал
На гитаре кой о чем.
Плавал в строфах плавных сумерек
Служил обедни, романтический архиерей,
Да пытался глупо в сумме рек
Подсчитать итог морей!
Ну, а в общем,
Коль не ропщем,
Нам, поэтам, сутенерам событий, красоты лабазникам,
Профессиональным проказникам,
Живется дни и года
Хоть куда!
Так и я непробудно, не считая потери и
Не копя рубли радости моей
Подводил в лирической бухгалтерии
Балансы моих великолепных дней!
Вы пришли усмехнуться над моею работой,
Над почтенной скукой моей
И размашистым росчерком поперек всего отчета
Расчеркнулись фамилией своей.
И бумага вскрикнула, и день голубой еще
Кувыркнулся на рельсах телеграфных струн,
А в небе над нами разыгралось побоище
Звезд и солнц, облаков и лун!
Но перо окунули и чернила
Слишком сильно, чтоб хорошо…
Знаю, милая, милая, милая,
Что росчерк окончится кляксой большой.
Вы уйдете, как все… Вы, как вес, отойдете,
И в Сахаре мансард мне станет зачем-то темно!
Буду плакать, как встарь… Целовать на отчете
Это отчетливое иссохнущее пятно!
Июль 1918
Принцип альбомного стиха
Муаровый снег тротуарах завивается,
Как волосы височках чиновника.
Девушка из флигеля косого глазами китайца
Под тяжестью тишины!
Девушка, перешагнувшая сны!
Ты ищешь любовника?!
Не стоит! Он будет шептать: останься!
Любовью пригладит души нспокорственный клок,
И неумело, как за сценой изображают поток
На киносеансе,
Будет притворяться, страдает от вторника
В гамаке убаюканных грез.
Разве не знаешь: любовник — побитый пес,
Которому не надо намордника.
Наивная! Песок на арсис,
Как любовь, для того, чтоб его топтать.
Я не любовник, конечно, я поэт тихий, как мать.
Безнадежный, как неврастеник в мягких тисках мигрени!
Но еще знаю, что когда сквозь окна курица.
А за нею целый выводок пятен проспешит.
Тогда, как черепами,
Сердцами
Играет улица,
А с левой стороны у всех девушек особенно заболит.
И все, даже комиссары, заговорят про Данта
И Беатриче, покрытых занавеской веков.
Верь! Весь звон курантов
Только треск перебитых горшков.
И теперь я помню, что и я когда-то
Уносил от молодости светлые волосы черном пиджаке.
И бесстыдному красному закату
Шептал о моей тоске.
А ты все-таки ищешь молодого любовника,
Красивого, статного ищешь с разбега,
Тротуарами, где пряди снега
Завиваются височками чиновника!
Ну что же! Ищи!
Свищи!
Сквозь барабаны мороза и вьюги,
Сквозь брошенный игривым снежком плач.
На нежных скрипках твоих грудей упругих
Заиграет какой-нибудь скрипач.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: