Но следующий заголовок отвлёк ее от этих размышлений. «Успех и признание в лучших домах великосветского Лондона! После визита известного немецкого композитора и пианиста Феликса Мендельсона-Бартольди в Букингемский дворец по приглашению Ее Королевского Величества и того положительного впечатления, о котором мы ранее сообщали, маэстро задержался в столице и стал частым и желанным гостем великосветских раутов в эти предрождественские дни…» Культурная жизнь столицы была явно на высоте, и Виктория невольно порадовалась за английских знатоков музыки.

В разделе объявлений ее внимание привлекла заметка, обрамлённая игривой виньеткой: «Имеем честь сообщить о помолвке Джейсона Филдинга, маркиза Уэйкфилда, с леди Дафнией Ситон, единственной дочери вдовствующего 4 графа Ситонхерста» Виктория невольно прыснула от смеха, представив бледное создание со столь экзотическим именем, чинно ведомое к алтарю. По правде сказать, и она до недавнего времени надеялась когда-нибудь увидеть своё имя в разделе объявлений о помолвке заметно потолстевшей в 21 веке газеты, которая сейчас скрашивала ей утро. До сих пор британским селебрити была не чужда эта славная традиция, а ее мама готова будет задвинуть все свои светские дела, чтобы лично поместить туда объявление. Увы, это мне не грозит, — грустно подумала Вик, переворачивая последнюю страницу.

Передовица более либеральной «Morning Chronicle» разбирала последние новости с театра военных действий в Афганистане и подробности почетной ссылки пленённого эмира Дост-Мухаммеда в Лудхиане. Ещё ниже небольшая редакционная статья посвящалась первым шагам вновь избранного девятого президента Североамериканских штатов Уильяма Генри Гаррисона, его внешнеполитическим приоритетам и возможным союзникам.

На следующей странице с нескрываемой завистью корреспондент газеты отзывался о продуманной политике французов по освоению ранее неизученных земель и соответствующего финансирования последней экспедиции Жюля Дюмон-Дюрвиля к берегам Антарктиды. «Корабли «Астролябия» и «Зеле» благополучно возвратились в порт Тулона после 38 месяцев плавания в антарктических водах.»

Она хотела было отложить газету в сторону, отдав должное апельсиновому джему, янтарно поблескивающему в фарфоровой розетке, но на последней странице прочла: «Странное происшествие в театре»: «В пятницу в Королевском театре Друри-Лэйн во время антракта многие зрители видели призрака «мужчины в сером». Некоторые особо впечатлительные дамы лишились чувств, а джентльмены потребовали в буфете крепких напитков. Как мы писали ранее, у призрака есть достаточно веская причина находиться там: когда здание подверглось ремонту в начале года, скелет мужчины с ножом в рёбрах был найден за старой стеной. Призрак (по-видимому, дух того человека) обычно появляется в амфитеатре, и ему нравятся исключительно дневные спектакли. Он появляется и исчезает, проходя сквозь вышеупомянутую старую стену. Из-за переполоха, вызванного столь скандальным происшествием, второе действие пьесы г-на Булвера-Литтона «Лионская красавица» было продолжено на три четверти часа позже обычного.»

«Куда же без газетных уток и сомнительных сенсаций!» — вновь с улыбкой отметила Вик, заканчивая свое увлекательное чтение.

Оторвавшись от газет, она заметила, что после отъезда виконта в доме стали слышны непривычно громкие голоса прежде бесшумных слуг. Сейчас они не боялись потревожить покой своего хозяина и могли позволить себе некоторые вольности. «Прямо как у нас в офисе, когда Конрой улетал погреть косточки где-нибудь на Мальдивах» — неожиданно подумала Вик, представив на минуту Уильяма в роли своего шефа, и невольно усмехнулась. Он бы точно не давал никому спуску. В памяти возникли моменты, когда Мельбурну пришлось носить современную одежду, которая удивительно шла его высокой поджарой фигуре. Если бы только он мог навсегда остаться там, в ее гостиной и в ее жизни!

Странные, несбыточные фантазии уже закрались в голову… Возможно, не будь Уильям деятелем государственного масштаба и премьер-министром страны, она позволила бы себе помечтать и даже продумать сумасшедший план о совместном возвращении и будущем… Но Второй виконт Мельбурн и пэр Объединённого королевства должен остаться там, где ему и положено быть, а вот она обязана исчезнуть из его жизни.

«Надо быть реалисткой, Вик, и перестань, наконец, тешить себя напрасными иллюзиями…» — строго сказала она себе, пытаясь встряхнуться, избавившись от этого внезапного морока, а потом решительно направилась к двери, чтобы немного побродить по дому. Она была знакома отнюдь не со всеми покоями этого трехэтажного особняка. Сейчас был подходящий случай исправить это упущение.

Виктория спустилась вниз, преодолев широкую лестницу и просторный холл. Дверь в одну из дальних угловых спален первого этажа была приоткрыта, а не заперта как раньше. Два женских голоса что-то оживленно обсуждали. Ежедневная утренняя уборка затянулась сегодня дольше обычного по уже известной причине.

— Ты и вправду так думаешь, Мэг? — спрашивала одна из собеседниц. Виктория, до которой доносились обрывки разговора, поняла, что это та самая старшая горничная, которая так не понравилась Рози.

— Так чего ж тут думать! Хозяин-то уехал, вот увидишь, пришлет записку, да и распорядится отправить ее отсюда! Мне старая Бесс рассказывала, что по молодости он был насчёт «нашей сестры» ох, как крут!

— Бесс уже давно проносит ложку мимо рта, и зачем ты ее слушаешь?

— Может, с ложкой она плохо управляется, но память-то у нее всегда была отменная. Пойдем, и так здесь заболтались, не ровен час, явится мисс Эттли с проверкой.

Виктория спряталась за угол, чтобы не попасться на глаза выходившим из спальни горничным, заметив, что те лишь прикрыли дверь за собой, но не заперли ее на ключ.

То, что было сказано Мэг, обожгло ее самолюбие. И причину такой открытой неприязни она понимала прекрасно! Неизвестно откуда нагрянувшая в дом хозяина молодая женщина в сопровождении миловидной камеристки была здесь нежданной гостьей, а Рози и вовсе стала причиной внимания вожделенного, но недосягаемого для Мэг камердинера. Есть ли во всем этом доля истины, и действительно ли старая Бесс, упоминавшаяся в разговоре, знает что-то о другой стороне характера Мельбурна?

Ноги сами собой повели Викторию к двери. Взявшись за ручку, она еще раз убедилась, что та не заперта.

Переступив порог, Вик увидела довольно светлую и уютную комнату с отделкой в нежных пастельных тонах. Двери, ведущие в гардеробную и туалетную комнаты, были также приоткрыты. Покои, судя по своему декору и изящной мебели в стиле ампир, могли принадлежать женщине, а вид из окон был более чем романтичен: одно выходило на озеро, другое — на уголок сада.

Первое, что бросилось в глаза — небольшой букетик свежих цветов на прикроватной тумбочке, словно здесь ожидали кого-то. Затем ее взгляд остановился на высокой кровати с красиво расписанными тонкими колоннами и кисейным балдахином. Тут же по спине пробежал жутковатый холодок, ладони вспотели, а сердце на секунду замерло. На застеленной атласным покрывалом постели была разложена женская ночная рубашка и кружевной спальный чепец. Очевидно, это было сделано заботливыми горничными, только что наводившими здесь порядок. Виктория в смятении рассматривала спальню, гадая, для кого она была приготовлена. Может быть для леди Эмили, которая собралась навестить брата, или для ее дочерей? Все это казалось маловероятным. В отсутствие Уильяма гости в поместье были исключены.

Позади послышался звук чьих-то шаркающих шагов. Вик неожиданно вздрогнула и резко повернулась. Суховатый старичок-истопник опустил на пол перед камином небольшую связку дров. Он также не ожидал увидеть здесь молодую гостью виконта и, поклонившись, извинился, что припозднился с этой комнатой.

— Нет, вы нисколько не помешали. Это я оказалась там где не следует… И все же, мне очень хочется знать, для кого предназначены эти покои?

Слуга, принявшись за растопку, бесхитростно ответил: