Поиск
Знаменья
Война
Хорошо вспахали Россию
Стотысячесильным плугом:
Добрый нож по земле прошелся
Целиною, оврагами, лугом.
Не ленились работники, видно;
Был надсмотрщик суровый над нами.
Где железо не брало камень,
Помогали люди ногтями.
Но когда раскопали поле,
Оказалось засеять нечем:
Побросали в земные недра
Не зерно, тела человечьи.
И земля урожай небывалый
Принесла, но острее желчи:
Не ячмень, не рожь, не пшеницу,
Принесла только зубы волчьи.
1914
Недаром знаменья грозящие даны:
Затмилось мраком солнечное лето,
И сто ночей клонилась с вышины
Зловещая Галлеева комета.
Но золотые зыбились поля
Окрай дороги мирной и непыльной;
Казалось, никогда еще земля
Так не была плодами изобильна.
Любовь рассыпала дурманный мак,
И каждая, и каждый был влюбленный;
Но незамеченным остался странный знак, —
Что мальчиков одних рождали жены.
«Мягкой губкой, теплой водой…»
Мягкой губкой, теплой водой
Мыла мать запыленные ножки,
Загоревшие в солнечный зной,
Топотуньи, веселые крошки.
А теперь ты, как загнанный зверь,
В земляные прячешься норы,
И тебя по канавам теперь
Валит сон, беспокойный и скорый.
Иль не стало в нашей стране
Сыновьям нашим должного места,
Что мы отдали их войне
И дали им смерть в невесты?
Но дитя от меня не возьмет
Грохот тысячи тысяч орудий;
Все я чувствую слабый твой рот
На моей опустевшей груди.
«Сухой и гулкий щелкнул барабан…»
Сухой и гулкий щелкнул барабан,
Завыла медь в изогнутое горло,
И топотом неисчислимых стран
Ответили чудовищные жерла.
Конца не будет. Новые опять
Придут за мертвыми живые люди,
И станут дети мирно засыпать
Под громыханье дальнее орудий.
Веселые и дерзкие года
Оставшимся достанутся на долю:
Разрушенные битвой города,
Окопами раскопанное поле.
Они увидят землю вдаль и вдаль,
И, наконец, доподлинно узнают,
Как черен хлеб, как солона печаль,
Как любят нас и как нас убивают.
Петербург
Новая Голландия:
строитель — Деламот.
Как трудно говорить о важном и высоком;
Несутся месяцы стремительным потоком,
И легкой пылью будничных забот
Нас каждый час упорно обдает;
Темнее слух, и сердце равнодушней;
Все тише мы, все жалче, все послушней.
Но ты, источник стольких вдохновений,
Мечта из камня, город измышлений,
Ты полон новой, мрачной красоты;
Ты кровью опален и смертью тронут,
И над тобой уж плакальщицы стонут…
О Петербург, не изменяешь ты!
Для нас, мятущихся о ломте хлеба,
Забывших даже цвет дневного неба,
Коротких и поспешных этих дней, —
В ночном тумане, в ветре прибережном
Внезапно восстаешь, окутан вихрем снежным,
Виденье твердое из дыма и камней!
Так значит, мы живем, так значит, смерти нет!
И чьей-то мысли отягченный след
Останется в веках, как крепкая работа.
Закрой глаза теперь и вспомни, как встает
Там, где канала сумрачный пролет,
Чудовищная арка Деламота.
Тревога
Тревога!
Взывает труба.
В морозной ночи завыванием гулким
Несется призыв по глухим переулкам,
По улицам снежным,
По невским гранитам,
По плитам
Прибрежным…
Тревога!
Тревога!
Враг близок!
Вставайте!
Враги у порога!
Враг впустит огонь в наши темные домы…
Ваш город, он вспыхнет, как связка соломы.
К заставам!
К заставам!
Но в сонной дремоте,
Смежив утомленные очи,
Прикован, не слышит призыва
Рабочий… —
Ведь долго еще до рассвета.
Гудок не обманет:
К работе гудок позовет,
И к работе
Он встанет.
Ведь долго еще до рассвета…
А враг уже близок,
Уж враг у порога…
Тревога!
Тревога!
И вот отовсюду,
Как эхо,
Как цепь часовых придорожных,
Гудки
Загудели гуденьем тревожным:
Не спите!
Вставайте!
Вставайте!
Не спите!
К работе!
К винтовке!
К защите!
Не спите!
Враг близок.
Не спите!
Враги у порога!
Вас много. Вас много. Вас много.
Вас много.
Вставайте! Не спите! Вас много.
Вас ждут!
Вы рано заснули,
Не кончился труд.
Идите! Идите! Идите! —
Идут…
Наверх из подвалов!
На двор, чердаки!
По лестницам черным
Стучат башмаки.
По лестницам узким
Винтовкой стуча,
Ремень на ходу
Застегнуть у плеча.
К заставам! К заставам!
И в хмурые лица зарницами бьет
Над Пулковым грозно пылающий свод.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: