Поиск
Примечания
В этом разделе печатаются образцы творчества вымышленного Митропольским-Несмеловым для нужд фашистской партии поэта Николая Дозорова. Поскольку поэт этот был придуман не как «псевдоним», но как определенная маска, составители не сочли необходимым включать в книгу все сохранившиеся произведения «Дозорова», ограничившись лишь двумя большими поэмами. Печатается по тексту отдельного издания 1936 года — автором на книге обозначен «Николай Дозоров», на обложке помещена свастика. Местом издания обозначен Берн; современное литературоведение рассматривает этот как мистификацию, книга явно отпечатана в Харбине и там же распродана.
Евгений Витковский (Москва) Ли Мэн (Чикаго)
ВОССТАНИЕ
Поэма
Опубликована под псевдонимом «Николай Дозоров»
1
Грозы долго собирали силы,
Где-то зарождался ураган.
Медленно кровавый наносило
На страну туман.
И неслышно им покрыло днище
Всех трущоб и затаенных нор.
Кто-то шепчет, собирает, рыщет,
При вопросах опускает взор.
Полстолицы лихорадит, бредит,
Самый воздух кажется нечист,
И патлатый, в полосатом пледе,
Торжествует только нигилист.
Начисто отвергнуто былое,
Всё родное вдруг отсечено.
С русскою кончает стариною
Вдруг зашевелившееся дно.
Но всё это — где-то под ногами!
Над Россией, славой упоен,
Осенен могучими орлами, —
Тот же всё многовековый Трон.
Кто-то шепчет и предупреждает,
Что и к Трону подступает мгла,
Но никто той речи не внимает —
Вещие реченья заглушает
Медный марш Двуглавого Орла…
Но всё глуше мощный трубный голос,
Всё багровей озарен закат:
Надвое Россия раскололась,
И другие голоса гремят.
И другие слушаем мы песни,
Мы уже на митинги идем,
Мы кричим и требуем, а с Пресни
Первых пушек раздается гром.
Но орел взлетел с возглавья Трона,
Распахнул победные крыла…
Над Москвой, восстаньем распаленной,
Расточилась мгла!
2
Но вторая буря на пороге,
И еще ужаснее она.
И нежданно подломились ноги
У тебя, огромная страна.
Так корабль, что затрещал от крена,
Заливает перекатный вал.
Трусость. Низость. Подлая измена…
И опять — восставшая Москва!
3
Я, бродивший по Замоскворечью,
По асфальту шаркающий обувь,
Слушал в гулах ночи — человечью
Накоплявшуюся злобу.
Каждый камень глянцевито вымок,
Каждый дом утраивал размеры.
Пахли кровью — моросящих дымок
Медленно скользившие химеры.
Словно в осий загудевший улей,
Кралась полночь к городским заставам.
Каждый вопль, просверливаясь в гуле,
Говорил о брошенных расправам.
Ночь ползла, поблескивая лаком
На октябрьских тротуарных плитах.
Каждый выстрел отмечался знаком
О врагах сближавшихся и скрытых.
Припадая, втягиваясь в плечи,
Шли враги в мерцающую ростопь
Тиграми, смягчающими поступь,
И еще оттягивали встречу.
4
Клубилось безликим слухом,
Росло, обещая месть.
Ловило в предместьях ухо
За хмурою вестью весть.
Предгрозье, давя озоном,
Не так ли сердца томит?
Безмолвие гарнизона
Похоже на динамит.
И ждать невозможно было,
И нечего было ждать.
Кроваво луна всходила
Кровавые сны рождать.
И был бы тяжел покоя
Тот сон, что давил мертво.
Россия просила боя
И требовала его!
Россия звала к отваге,
Звала в орудийный гром,
И вот мы скрестили шпаги
С кровавым ее врагом.
Нас мало, но принят вызов.
Нас мало, но мы в бою!
Россия, отважный призван
Отдать тебе жизнь свою!
Толпа, как волна морская,
Взметнулась, ворвался шквал…
Обстреливается Тверская! —
И первый мертвец упал.
И первого залпа фраза —
Как челюсти волчьей щелк,
И вздрогнувший город сразу
Безлюдной пустыней смолк.
5
Мы — белые. Так впервые
Нас крестит московский люд.
Отважные и молодые
Винтовки сейчас берут.
И натиском первым давят
Испуганного врага,
И вехи победы ставят,
И жизнь им не дорога.
К Никитской, на Сивцев Вражек!
Нельзя пересечь Арбат.
Вот юнкер стоит на страже,
Глаза у него горят.
А там, за решеткой сквера,
У чахлых осенних лип,
Стреляют из револьвера,
И голос кричать охрип.
А выстрел во тьме — звездою
Из огненно-красных жил,
И кравшийся предо мною
Винтовку в плечо вложил.
И вот мы в бою неравном,
Но тверд наш победный шаг,
Ведь всюду бежит бесславно,
Везде отступает враг.
Боец напрягает нервы,
Восторг на лице юнца,
Но юнкерские резервы
Исчерпаны до конца!
«Вперед! Помоги, Создатель!»
И снова ружье в руках,
Но заперся обыватель —
Как крыса, сидит в домах.
Мы заняли Кремль, мы — всюду
Под влажным покровом тьмы,
И все-таки только чуду
Вверяем победу мы.
Ведь заперты мы во вражьем
Кольце, что замкнуло нас,
И с башни кремлевской — стражам
Бьет гулко полночный час.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: