Одинокий поэт словно закончил свои земные дела, ну, а то, что не закончено, оставил брату: тот и подготовил к печати посмертные сборники, о которых шла речь выше. Русские переводы Хаусмена впервые большой подборкой появились в «Антологии новой английской поэзии» (1937), однако переводы эти, как и практически все, изданные в СССР, в современном издании использовать оказалось невозможно: лишенные своей подразумеваемой тайны, стихи приобрели вульгарно-социальное звучание, да еще лишились филологической культуры автора. Лишь несколько стихотворений, переведенных поэтами-эмигрантами в 1950-е годы, оказались пригодны для переиздания.
Альфред Эдуард Хаусмен погребен рядом с церковью св. Лаврентия в Ладлоу, столько раз упомянутой в его стихах. Имя Хаусмена известно всему читающему миру. Теперь для русского читателя к этому имени прибавилась еще и книга его стихотворений, — многие мы приводим в нескольких переводах. Лишь в 2000 году у нас вышло в свет полное собрание стихотворений Оскара Уайльда — проклятый секрет Полишинеля мешал напечатать многие из них. Прочитать Хаусмена мешало иное — обычные наши лень и нелюбопытность. Да и легенда о Уайльде сложилась еще при его жизни, легенды же о Хаусмене нет… и, пожалуй, она не нужна. Хотя бы ради сохранения доброго имени Мозеса Джексона, которого Хаусмен любил до конца своих дней.
В заключение хочется принести благодарность издательству «Колонна» и основателю «Митиного Журнала» Дмитрию Волчеку, без чьей щедрой моральной и материальной помощи наше издание никогда бы не осуществилось.
Само издание подготовлено силами международного семинара поэтов-переводчиков, действующего при интернет-сайте «Век перевода» (www.vekperevoda.com) под руководством Е. Ваковского (Москва); членами семинара являются А. Беляков (Ярославль), В. Вотрин (Брюссель, Бельгия), Е. Галахов (Росток, Германия), М. Калинин (Рыбинск), Дж. Катар (Москва), А. Кокотов (Монреаль, Канада), Ш. Крол (Тель-Авив, Израиль), И. Полякова-Севостьянова (Сосновый Бор Ленинградской обл.), В. Резвый (Москва), Е. Фельдман (Омск), С. Шоргин (Москва). Активное участие в работе над книгой принял также Г. Бен (Лондон); кроме того, издательство благодарит академика М. Л. Гаспарова за разрешение использовать в книге его перевод «Отрывка из греческой трагедии».
Евгений Витковский, Алексей Кокотов
Шропширский парень (1896)
i
1887
На башне Кли
{1} зажегся свет,
Он устремился ввысь,
И, словно бы ему вослед,
Везде огни зажглись.
На всех холмах огни горят:
Всем памятно сейчас,
Что пять десятков лет назад
Бог королеву спас.
Смотря на скопище огней,
Пылающих всю ночь,
Ребята, вспомним тех друзей,
Кто Богу смог помочь.
Они дрались от нас вдали,
Но нам не встретить их:
Герои эти не смогли
Спасти себя самих.
На склепах в Индии стоят
Шропширцев имена,
К могилам хэмпширских солдат
Льнет нильская волна.
За нашу родину они
Погибли на войне,
И зажигаем мы огни
В родившей их стране.
Чтоб королеву спас Господь,
Как в гимне мы поем,
И чтоб врагов перебороть,
Парней мы в битву шлем.
Не бойтесь: Бог ее хранит,
И мы — ее оплот.
Свой долг исполнит каждый бритт
И Бог ее спасет.
Перевод Г. Бена
1887
Зажгли мы ярко наш маяк,
Всем землям виден он,
Соседи дали тот же знак,
Пылает небосклон.
Огни в долинах и у гор,
Страна озарена —
Полвека минуло с тех пор,
Как спасена она.
Бог спас корону, но парням,
Что Богу помогли,
Не радоваться тем огням
И не топтать земли,
Где с небосводом заодно
Их души ввысь росли.
Они спасли корону, но
Себя лишь не спасли.
Светает в Азии. Восход
Могилы осветил.
В своем разливе каждый год
Их плиты моет Нил.
Они служили на войне
Виктории своей.
Огни горят по всей стране —
Мы молимся о Ней.
«Спаси, Господь, Ее», — поем,
Хор звонче во сто крат,
Знакомый голос слышен в нем,
И с нами тот солдат.
Спасет — сомнения развей,
Коль будешь столь же смел
И дашь таких же сыновей,
Как твой отец имел.
Перевод А. Кокотова
ii
Одетый в радужный наряд,
Стоит в цвету вишневый сад.
В лесу в снегу готовы ели
Встречать пасхальную неделю.
Но от семидесяти лет
Мне к двадцати возврата нет,
А даже двадцать лет назад
Уже мне было пятьдесят, —
Так в жизни наступала осень:
Уже мне не хватало вёсен.
Теперь я в лес пойти могу —
Смотреть вишневый сад в снегу.
Перевод Г. Бена
ii
Вишня, краше всех дерев,
На Пасху белое надев,
Стоит у перелеска там,
Снег развесив по ветвям.
Из жизненных моих семи
Десятков два уж отними,
Осталось весен пятьдесят,
А двадцать не придут назад.
Мне наблюдать цветенья час
Пятьдесят коротких раз.
Так я скорее побегу
Смотреть на вишню, всю в снегу!
Перевод О. Анстей
ii
Как лес неприветлив весною печальной,
Как гол накануне недели пасхальной!
А вишня уже приготовилась к ней:
Увешена белым вдоль тонких ветвей.
Стою и считаю: мои — семь десятков,
И прожиты два уже — и без остатка.
И два от семи мне придется отнять,
Останется мало: всего только пять.
Еще пятьдесят — не очень-то много
Мне весен встречать. И короткой дорогой
Осталось пройти и увидеть края,
Где снегом покрыта вся вишня моя.
