Была середина знойного лета, и Игорь нехотя тащился неизвестно куда, неизвестно зачем. Нельзя было отказать другу, так как, это было равносильно признанию в трусости. Пока До озера добирались по местности заросшим низкорослым кустарником, и Игорь изнывал от слепящего жаркого солнца, обжигающего даже сквозь рубашку и штаны. Зато берег озера, густо зарос кустарниками и деревьями, помог им спастись от испепеляющего солнца. Рассказ Сашки, как и следовало ожидать, оказался враньем. По берегу озера были небольшие песчаные пляжи, переполненные людьми всех возрастов, обоих полов, и никто там не купался голышом!

Боря, как настоящий исследователь, предложил обойти озеро вокруг, чтобы не осталось никаких сомнений. Когда они проходили по густо заросшему и безлюдному противоположному берегу, Сашка вдруг замер, как гончая, увидевшая дичь. Из воды выходили две абсолютно голые девушки! Навстречу им вышла нетвердой походкой еще одна девушка, стащила с себя купальник и плюхнулась голой в воду. Друзья присели за скрывавшим их кустом.

«Ну що, друзи мои, пидглядаетэ за дивчатамы? Нэ соромно?!» - услышали они за спиной и, обернувшись, увидели хмурые пьяные лица двух здоровенных ребят. Парень, задавший вопрос, обдал их водочным перегаром и скривил ехидно губы, второй - повыше, потолще, с большими губами-лаптями на круглом лице - просто молча въехал по уху сначала одному, потом второму.

Ударив их несколько раз, парни поволокли их прямо через кусты на поляну, где праздновала разношерстная веселая компания. Пьяная компания с удовольствием принялась обсуждать различные меры наказания для этих извращенцев. Взлохмаченная девчонка в просвечивающем платье, надетом прямо на голое мокрое тело, слегка заикаясь, предложила:

«Они подглядывали за на-ами, а те-еперь мы бу-удем подглядывать за ни-ими!»

Предложение было принято: с них содрали одежду и привязали голышом к деревьям.

Компания продолжала веселиться еще несколько часов, лишь обращая внимание на них внимание, чтобы в очередной раз поиздеваться, - плевали, били, дергали за разные места, но это оказалось только прелюдией. На обратном пути их провели голыми через все песчаные пляжи, переполненные народом, громко комментируя их появление, - объявляя, что ведут извращенцев. Помогали им идти тумаками и пинками. Никто из отдыхающих на пляже даже не пробовал за них заступиться! Мучения закончились только тогда, когда вышли на главную аллею Труханова острова - кто-то из компании здраво заметил, что встреча с милицией при подобных обстоятельствах нежелательна. Их отпустили, пообещав, что в следующий раз они так легко не отделаются.

Стыд от пережитых унижений, многочасовое нахождение под палящим солнцем и последствия жестоких побоев надломили психику обоих подростков. Они замкнулись в себе, общая тайна не сблизила их, а, наоборот, разобщила. Они стали избегать друг друга, и вскоре Боря перевелся в другую школу. Игорь стал сторониться приятелей, заменив живое общение книгой, реальный мир - фантазией.

Он возненавидел солнце, яркий солнечный свет, отсиживаясь в солнечные дни в полутемной, душной комнате. У него нарушился сон, и он часами ворочался ночью, не в силах заснуть, приходя в школу с единственным желанием лечь спать. Но даже когда он прогуливал уроки, чтобы выспаться, сон к нему не шел. Родители занервничали, забеспокоились, в ход пошли всевозможные лекарства, снотворные, и тогда он впервые попробовал психотропные препараты. Вскоре он увлекся «колесами», сон вернулся к нему, но это были не прежние сны детства. Когда он впоследствии случайно увидел сюрреалистические картины Сальвадора Дали, он поразился тому, как они похожи на его сны.

Родители спохватились, и, после многодневного, дорогостоящего лечения он уже не тянулся к «колесам», но сны остались прежними. Но его постоянно сопровождала слабость в теле, быстрая утомляемость, мучила депрессии. Диагноз врачей - лейкоз, белокровие - был страшным приговором и спасением от армии. Кроме лекарств, его пичкали всевозможными соками, витаминами, травами, но ничего не помогало, пока одна бабка, к которой обратились отчаявшиеся родители, не предложила попробовать ему свежую кровь.

Первый литр крови, купленный нелегально на бойне мясокомбината, он выпил, едва преодолев отвращение, специально перед этим перечитав рассказ Джека Лондона «Любовь к жизни», и, к своему удивлению, сразу почувствовал облегчение.

Вскоре Игорь поступил учиться на вечернее отделение института пищевой промышленности и специально пошел работать на мясокомбинат. Окончив институт, он продолжал работать на мясокомбинате в плановом отделе, оставаясь частым гостем на бойне.

Оказавшись среди ночи в одиночестве в столь пустынном месте, как Лысая гора, он почувствовал, что совсем не боится. Окружавшая холмистая местность, деревья с голыми черными ветвями в призрачном свете луны напомнили ему его сны. Он уверовался, что ночная прохлада, шелест осенней сухой травы, хруст упавших веток, - это дишь его сон.

И стал воспринимать он все по иному, ощущая себя частью происходящего, нетерпеливо ожидая последующие события, без сомнения, должные последовать. Он забыл о Юльке и Вадиме, и упивался необычными ощущениями, нахлынувшими на него.

Грязно-желтое, кругло-щербатое блюдце луны на фоне темных тяжелых туч привораживало его взгляд. Ему захотелось, изойтись диким воем, излив в нем новые эмоции. Луна смотрела вниз, придав ему силы и необычную остроту ощущениям.

Он почувствовал, что воздух, насыщен множеством тончайших запахов. Каждое дерево, куст, ветка пахли своим, присущим только им запахом, как каждый человек, при всей общей схожести с другими, индивидуален и своеобразен. Нахлынувшие ощущения были новыми, и в тоже время жили в нем изначально, а сейчас чудом открылись, как обнаруженная потайная дверца. Игорь не пытался анализировать свое состояние, чувства, он жил ими, радуясь, необычному восприятию окружающего мира. Ему было хорошо, как никогда ранее в прожитой жизни.

Вдруг он щутил опасность - враждебный запах Чужого! За ним скрытно наблюдали, его рассматривали, за ним охотились. Невидимый враг хорошо замаскировался, ни малейшим звуком не выдал своего присутствиия, лишь только запах предал его. Противный запах агрессии, скрывая за ней трусость. Враг напрасно надеялся, что темнота - союзник, неожиданность - победа, страх - оружие. Это был слабый враг, прячущий под страшной личиной трусость, бессилие, ущербность. Он мог быть сильным только перед слабыми, завороженными собственным страхом существами, до этих пор попадавшимися ему. Запах подсказал, что им был тот урод, но теперь он не боялся, а жаждал встречи с ним.

Запах шел импульсами, то усиливаясь, то слабея. Урод раздумывал, нападать или нет, что-то его настораживало. Урод жил тем, что только пугал, отыгрываясь за обиды и унижения дня, как безобидная букашка, имеющая ядовито-угрожающую окраску. Урод ночью получал от страха жалких людишек, пленников дневного света, удовольствие сродни оргазму.

Сейчас он совершил ошибку, пытаясь напугать Сына Тьмы.

Сын Тьмы решил подыграть уроду, показав своим поведением страх. Урод клюнул на приманку, выполз из-за куста, за которым прятался, торжествующе вопя и строя страшные гримасы. Ближе, ближе - есть! Резкий прыжок в сторону - и паникующая жертва меняется местами с хищником. Кто есть дичь, а кто охотник?

Подмятый урод завопил от ужаса, вопли перешли во всхлипы, похожие на рыдания.

Его сопротивление мгновенно подавлено. Зубы мягко вошли в гортань, теплая соленая жидкость переполнила рот, мешает дышать. Приходится часто-часто глотать, все тело дрожит от возбуждения, от непрерывного потока вливающейся жизненной силы, от бессилия поверженной жертвы, отдающей драгоценную жидкость жизни. Ещё, ещё!

Жертва ещё трепещет, словно пойманная рыбешка выброшенная на берег; и он, не в силах сдержать себя от переполнявших ощущений, вырывает зубами адамово яблоко - в награду - целый водопад теплого соленного блаженства. Урча от удовольствия, он оттягивает жертву подальше в кусты, чтобы никто не смог испортить удовольствие роскошного банкета в чудную ночь.