— Известна? Да. Некоторые люди знают обо мне, — говорю я. — А что насчет тебя? — Я спрашиваю, отчаянно стремясь изменить тему.

— Мое имя говорит само за себя, — говорит он.

— Я имею в виду, типа… Что тебе нравится делать?

— Завоевывать.

— Верно... Что ты делаешь между завоеваниями?

Задумавшись, он кладет руку на свой идеальный подбородок.

— Я наслаждаюсь острыми ощущениями от вызова. Власть, сражение с монстрами Мертвого моря, охота в Глубоколесье. – Он расхаживает по комнате. — Многие шкуры и трофеи в этой комнате были добыты из тварей, с которыми я сражался и победил в Мертвом море.

Я киваю. Часть меня хочет закатить глаза, но другая часть меня не может отрицать, что меня с такой силой тянет к мужчине-самцу. Я не могу не следить за изгибами мышц, перекатывающихся под мягкой тканью его рубашки и брюк. Я представляю его в пылу сражения, как напряжены сильные мышцы на его теле, и чувствую, что снова возбуждаюсь.

Его лицо становится задумчивым, как будто он никогда раньше не думал о том, что он любит делать, и только сейчас открывает ответы.

— Мне также нравится изменяться в мою изначальную форму и бегать по городу. Ничего нет, кроме ветра на моем лице и концентрации, необходимой чтобы не упасть. Я чувствую себя цельным в эти моменты.

Изменяться в его... Что?

— И, — продолжает он, — прямо сейчас я наслаждаюсь видом моей женщины со звезд.

Моя женщина. Я признаю, что мне нравится, как это звучит в его исполнении. Мне это очень нравится. Тем не менее, небольшая часть меня хочет напомнить ему, что я не вещь, которой нужно владеть, что у меня есть имя, отличное от женщины или самки. Даже если эта часть меня, кажется, становится меньше с каждой минутой.

Като внезапно встает.

— День был долгим, и я хочу пойти отдохнуть. Ты разделишь со мной кровать. У меня есть одежда, которая должна быть уже подготовлена для тебя. Следуй за мной.

Делить постель? Я почти протестую, но помню, что за этим стоит. Сотни тысяч людей. Черт, целому виду грозит вымирание, если я разозлю этого парня. С меня убудет, если я буду спать с ним в одной кровати?

Мы добираемся до его спальни, центральное место в которой занимает огромная кровать, по крайней мере, в десять раз больше моей койки на «Надежде».

Он показывает на одежду на кровати.

— Ты будешь носить это для сна.

Я смотрю на "одежду". Есть что-то, что выглядит как стринги, за исключением того, что я думаю, что вы назвали бы двойные стринги. Хорошо, это в основном лоскуток ткани, которая перебрасывается спереди назад и тонкий пояс, чтобы держать его. Верх-полупрозрачное платье.

— У вас есть что-нибудь более скромное? — спрашиваю я.

Он поднимает на меня бровь.

— Ты отказываешься от моего гостеприимства?

— Дело не в этом. Это просто, хорошо... неважно. Все в порядке, - говорю я. Я просто подожду, пока он выключит свет и удостоверюсь, что одеяло меня прикроет.

— Хорошо, — говорит он. Он поворачивается и снимает рубашку. Его спина широкая и татуированная черными отражающими чернилами. Блики золота переливаются на его коже, и я обнаруживаю, что наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть. Его тело перекатывается буграми мышц, для которых, я думаю, у нас даже нет названий. Затем он снимает ремень и одним движением спускает штаны.

Окей. Если бы я судила части его тела за соревнование, его задница сделала серьезную заявку на первое место. Золотая медаль.

Като бросает взгляд через плечо, и я сбоку вижу только кончик его члена. Это тоже золото. Вот и ответ на этот вопрос. Он ухмыляется, глядя на меня, а затем идет за матовую стеклянную дверью и начинает принимать душ.

Я быстро переоделась в "одежду", которую он оставил для меня, а затем проскользнула в кровать, покраснев, как сумасшедшая. Я бы хотела сказать, что не сидела там все время, наблюдая, но это именно то, что я делала. Стекло было не совсем прозрачным, но я легко могла видеть его силуэт и контур его члена и округлость его задницы.

Я чувствовала, что моя киска пульсирует и становится все жарче и влажнее с каждой минутой. Я решила, что, если ничего не предприму, то буду слишком возбуждена, чтобы принимать логические решения. Поэтому я спустила свои стринги и начала потирать свою киску, глядя, как он принимает душ. Я подумала о том, как выглядели его глаза, когда он впервые встретили меня на шаттле, как будто он пил меня. Я подумала о его запахе, неописуемом, но мощном и соблазнительном. Я представляла его надо мной, его сильные руки, обвитые мышцами, когда он снова и снова толкается в меня. Я думала о том, как его черты лица смягчатся от удовольствия, о том, как будет чувствовать себя его огромный член внутри меня, наполняя меня, пока я не смогу больше наполняться, его горячее дыхание на моей шее, когда он наполняет меня своим семенем.

Я вскрикиваю, когда мое тело трясется от оргазма. Я чувствую, как моя киска сжимается, выдаивая его воображаемый член. Затем я закрываю рот от смущения.

Я только что стонала вслух?

Через несколько минут душ отключается, и он шагает в номер. Свет снаружи исчез, поэтому я не могу видеть его тело в деталях, но вижу, как он скользит в кровать, не одеваясь. Я чувствую его тепло, когда он приближается. Наша кожа не соприкасается, но я чувствую его близость.

Я ожидаю, что он заставит меня, или, по крайней мере, попытается соблазнить меня. Если он это сделает, я уверена, что смогу сопротивляться, я говорю себе, что не буду спать с человеком, который считает, что может просто потребовать меня и взять меня, когда захочет. Но к моему удивлению, он перекатывается на свою сторону и через несколько мгновений я слышу, как его дыхание становится медленным и тяжелым ото сна.

Черт возьми. Он мог хотя бы попробовать. Хотя я чувствую себя немного разочарованной, я не могу не задаваться вопросом, существует ли для него что-то помимо крови, костей и завоеваний. Может быть, где-то в его прекрасной голове, он действительно заботится обо мне. По крайней мере, достаточно, чтобы не навязываться мне, если он думает, что я не готова.

Может я еще не знаю многого о людях, но из того, что узнал о Лиандре, будет неправильно заставлять ее спать со мной. Я чувствую, что ей нравится охота и погоня, поэтому я не буду ей отказывать. Как принц, я имею право получить ее, если захочу, но я чувствую, что она слишком большая награда, чтобы просто взять. Она будет еще лучше после правильной охоты.

Я просыпаюсь посреди ночи под звуки ее мягких стонов. Она хнычет и прижимается. “Мм—страшно,” неразборчиво бормочет она во сне. Я чувствую, как ее мягкая рука скользит под моей, а ее пальцы скользят по моей груди.

Мой член дергается. В течение нескольких мгновений он увеличивается до максимального размера. Даже трение одеяла по его чувствительной коже посылает через меня дрожь удовольствия. Я чувствую, как она снова приближается, и ее большие, мягкие груди прижимаются к моей спине. Я чувствую твердые кончики ее сосков. Я собираюсь разбудить ее, когда ее бедро скользит по моим бедрам, и я чувствую тепло и влажность ее складок напротив моей задницы. Мой член снова дергается. Пантера внутри меня ревет, чтобы я взял ее сейчас. Голод угрожает поглотить меня. Зверь поднимается в моей душе.

Ее запах наполняет меня. Из многих даров, дарованных Умани достаточно сильными, чтобы сформировать духовные связи с животными, один усиливает ощущения. Я чувствую запах ее кожи — слабый запах пота, означающий, что ей пришлось потрудится. Но под ним я чувствую ее запах. Это ее настоящий запах, запах, который не могут создать никакие мази или кремы. И это самый пьянящий аромат, который я когда-либо чувствовал. Я закрываю глаза, глубоко вдыхая.

Я чувствую, что мое тело приближается к грани изменения, но останавливаю себя. Нет. Когда я овладею ею, она будет осознавать это. Я хочу, чтобы она мечтала стать моей, чтоб умоляла меня сделать это.