— Материнское сердце крайне эгоистично, тут вы правы. Оно не подвластно рассудку, его невозможно в чём-то убедить. Но, поверьте, существует верный способ справиться с ним!

— Какой же, интересно?

— Обман, Оди! Обыкновенный обман! Самообман, если хотите! Тогда оно успокаивается и продолжает жить исключительно радужными надеждами…

Появился задумчивый Мил и с надеждой взглянул в глаза Доас. Понимая, что сейчас её присутствие неуместно, Оди, сославшись на какие-то дела, оставила супругов одних.

— Доас, милая! Нужно принимать окончательное решение — старт нашей биостанции на Луну через час. Подумай хорошенько обо мне и Ниде…

— Надеюсь, любимый, ты поймёшь меня правильно. Я… я не лечу с вами!

— Вот как? Но почему, Доас? На борту комплекса останется спейсбиолог Оди!

Она прекрасно обучена и, надеюсь, сможет справиться с любой ситуацией…

— Нет, Мил! Ты забываешь, что Оди возвратилась к жизни первой, а это значит, что первой она с ней, возможно, и попрощается…

— Я понимаю, о чём ты… Мой тканево-органный формирователь ещё недостаточно изучен и испытан! Да и Берс неизвестно как себя поведёт…

— Вот видишь! Мил, ты должен лететь без меня! Прошу тебя, отыщи Нида, и возвращайся…

— Непременно найду и вернусь вместе с ним за тобой!

— Нет, Мил! Мне будет спокойнее, когда он останется на Земле! Пусть лучше погостит у старика Тада! Им вдвоём будет интереснее…

— Хорошо, дорогая. Надеюсь, Берс со своей командой сделает всё возможное, чтобы транспортный корабль-разведчик смог отыскать ваш невидимый комплекс! Будем надеяться и верить!

— Будем, Мил, иначе нельзя!

— Мы непременно отыщем вас, благо все параметры орбиты известны — Берс подготовил для передачи на Землю необходимую навигационную информацию.

— Скажи, Мил, а Берс предлагал Оди улететь вместе с вами?

— Предлагал, даже настаивал! Но Оди наотрез отказалась…

— Влюблённые в чёрном бездушном космосе! Как это трогательно и в тоже время страшно! Живое в мёртвой галактической пустыне…

— Все мы дети Галактики, любимая! И состоим из её вечных атомов! Ну, что ж, прощай! Прощай, счастье моё! Мне пора на старт!

— До встречи, любимый! До скорой встречи!

На глаза Доас навернулись слёзы, и она поспешно прижалась лбом к груди Мила, обнимая его за плечи. Ей не хотелось, чтобы Мил запомнил её хныкающей и безвольной дамой с распухшими веками и мокрым красным носом. В их совместной жизни было бесконечное множество грустных расставаний, но нынешнее являлось, пожалуй, самым тягостным и непредсказуемым. Обменявшись на прощание, по старой традиции, гипнобраслетами, мужчина и женщина слились в долгом и страстном поцелуе, свято веря и надеясь, что он далеко не последний в их беспокойной жизни…

Отдав команду на расстыковку, Берс с неописуемым торжеством наблюдал в навигационном медиашаре, как биостанция Мила, будто нехотя, отсоединилась от комплекса. Некоторое время она словно раздумывала, что ей делать дальше. Затем, увлекаемая ионным микродвигателем, биостанция плавно отчалила, автоматически ориентируясь на ноздреватый спутник Земли.

— Включаю первый гравитатор! — жизнерадостно доложил Мил, прощально взмахнув рукою Берсу из связного медиашара. — До скорой встречи, командир Берс! Держитесь, мы скоро вернёмся!

— Мягкого прилунения, командир Мил! Ждём вас! — завершил сеанс связи Берс и почему-то загрустил. Ему хотелось ещё сказать замечательному Милу сотню, даже тысячу или миллион тёплых и благодарных фраз, но система безопасности каналов медиасвязи временно заблокировала информационный обмен, во избежание повреждения связного оборудования гравитационными вихрями, созданными стартующей биостанцией Мила.

Мудрый Берс улыбнулся, вспомнив, как он поначалу растерялся, знакомясь с первыми результатами командирского форум-опроса подсознания членов экипажа. То, что участвовать в первой эвакуации не захотела Оди, командира особенно не удивило. Он знал, что никакие уговоры на Оди, как на бортового спейсбиолога, не подействуют. А упрашивать Оди-возлюбленную расстаться, было пустой тратой времени! Не удивило, скорее обрадовало Берса, неожиданное решение спейсбиолога Доас остаться с экипажем МК-408. Но почему эвакуироваться отказались все остальные астронавты?! Для Берса это было непонятной загадкой!

Незаметная для опрашиваемых процедура опроса их подсознания бортовым нейросканером вынудила командира изменить тактику. Учитывая то обстоятельство, что готовящаяся прима-эвакуация членов экипажа была воспринята людьми, как предательский побег, и едва ли не дезертирство с поля боя, он коренным образом изменил мотивировку предстоящей транспортной операции.

Лишь стоило Берсу оповестить всех астронавтов о том, что якобы будет сформирован космический разведывательный отряд во главе с командиром Милом со спецмиссией на Луну, как от добровольцев отбою не было. На одно место «разведчика» в «разведгруппу» Мила претендовало… почти четыре астронавта!

Отбирая в свой «спецотряд» людей, спейсбиолог Мил, естественно, руководствовался вовсе не храбростью, силой, знаниями и умениями кандидатов. Он отдавал предпочтение в основном женщинам, имеющим определённые соматические проблемы, либо устойчивые психические дисфункции. Дабы избежать справедливого гнева «пролетевших кастинг», поимённый список «разведчиков» стал известен только после их отлёта.

Канал медиасвязи автоматически разблокировался, и с медиашара Берсу улыбнулось лицо Мила, со слегка оттянутыми назад щеками. Мил натужно прохрипел, не переставая улыбаться:

— Командир Берс! Осуществлён переход на вторую космическую! Приближаемся к зоне гравитационного перехвата Луны! На борту всё в норме!

— Принято, командир Мил! Надеюсь, в обществе прелестных дам вам не будет скучно! Плавной и мягкой вам посадки! Привет лунитам!

Сеанс медиасвязи неожиданно оборвался, но Берс и Мил к этому были готовы. Информация о сферической дальности медиасвязи тотчас была зафиксирована связными дальномерами биостанции и комплекса. Что-то неведомое, окружившее МК-408 гигантской сферой диаметром в несколько тысяч километров, глушило и дробило все электромагнитные сигналы, посылаемые и принимаемые комплексом. По этой же причине комплекс МК-408 оставался невидимым для радарных станций, поскольку аналогичная участь была уготована коварной сферой их импульсным сигналам…

Глава 38

Вечерами Гарик пребывал в крайнем возбуждении и полнейшем замешательстве. Задумывая своё «толковое дельце», в котором для этого бесхитростного Нида и его невидимого кораблика отводились главные роли, алчный и глупый Гарик не учёл другого, не менее важного «дельца», — что делать дальше, быстро и сказочно разбогатев? Вот, так проблема! Ещё совсем недавно Гарик был полностью уверен в том, что сможет правильно, ловко и с толком, распорядится практически любой денежной суммой! В то беззаботное время, когда в карманах Гарика в лучшем случае шуршал десяток-другой сотенных банкнот с изображением американского президента, более забавной и дурацкой «проблемы» он бы не смог выдумать!

Нынче же все четыре комнаты в доме брата Шурки были плотно закрыты на внутренние оконные ставни, а на их дверях Гарик устроил крепкие железные засовы и навесил солидные амбарные замки. Большую и тяжёлую связку ключей Гарик постоянно таскал при себе, в карманах старых джинсов, отчего те приходилось периодически подтягивать. Носить ключи на поясе было опасно, на шее — тоже, ибо горбатость в таком случае, стала бы ближайшей и стопроцентной перспективой.

Опрокинув очередную рюмку текилы и закусив кусочком зелёного лайма, Гарик поморщился, смачно крякнул и потянулся к сигарете. Теперь он состоятельный человек, богач! Но толку с этого? Похвастаться приятелям он не может. Покупать себе новый дом, новый автомобиль и прочее, прочее — ещё не время. Открыть счёт в банке и отнести туда хоть малую толику денег — полная нелепость! Может, создать в таком случае собственный акционерный банк? И назвать его, например, АКБ «Гарикбанк»…