Глава 41

День подходил к концу. Нид раскинулся на диване в душной гостиной Шуркиного дома и всецело предавался в потемках приятным размышлениям. Окна в гостиной предусмотрительный Гарик закрыл с двух сторон ставнями и заколотил досками, опасаясь недобрых глаз бандитов, похитивших Вовку и Яну. Очень правильное решение, заключил Нид. А то, что в комнате царил полумрак, поскольку мудрый Гарик запретил включать электрическое освещение, для мальчишки было сущим пустяком. В темноте, ведь, всегда лучше думается.

Сегодня утром Гарик обрадовал Нида долгожданным известием — вымогатели… отпустили детей на свободу! Случилось!!! Гарик также сообщил, что ему удалось лично пообщаться с бандитами и, что свой выкуп они заберут грядущей ночью, дабы не привлекать ненужного внимания! Но, если что-то пойдёт не так, то уже сам Гарик попрощается с жизнью!

Демонстрируя Ниду какое-то странное устройство, прикреплённое многочисленными кольцами прозрачной липкой ленты к бицепсу левой руки, Гарик пояснил, что добровольно предложил свои услуги заложника бандитам, лишь бы те поскорее отпустили детей! А устройство являет собой мобильный телефон без нижней крышки и небольшой исполнительный механизм, состоящий из иголки, приделанной к виброзвонку. Под ним находится тончайший пластиковый пакетик с очень сильным ядом. Ежели бандиты что-то заподозрят, то тут же позвонят по этому телефону — сработает виброзвонок и иголка, проткнув пакетик с быстродействующим ядом, вонзится в тело Гарика! Снять, или обесточить, это страшное устройство Гарику не советовали, ибо другая, потайная иголка, мигом разрушит пакет!

Восхищённый героическим поступком Гарика, Нид, на его просьбу сей же час отправиться на невидимой капсуле и посмотреть издали на освобождённых детей, ответил горячим согласием. На радостях он даже пообещал сегодня же исполнить скромную мечту Гарика, которая подразумевала его обучение пилотированию капсулы. Да разве Нид сумел бы отказать в этом пустяке такому смелому человеку, как Гарик? Нет, конечно!

Зависнув в невидимой капсуле над знакомой лужайкой Вовкиного дома, Нид с превеликим наслаждением наблюдал, как Вовка, целый и невредимый, забавляется в беседке со Шварцем и Элен. Яны с ними не было, поэтому Гарик предложил отправиться к её дому. Покружив вокруг него, Нид зафиксировал невидимую капсулу напротив широко распахнутого окна комнаты девочки и увидел её безмятежно спящей в своей кровати!

Умилённый Гарик пообещал, что как только бандиты заберут свои деньги и отпустят его, заложника-смертника, Нид сможет преспокойно вернуться к детям и играть с ними, сколько ему захочется. Но, с одним условием — ничего им не напоминать о случившемся и не расспрашивать! Никогда! Ведь, не исключено, что такие тяжёлые воспоминания могут очень плохо сказаться на нежной детской психике. На резонные расспросы детей, где в это время находился он сам, лучше сказать, что он-де чинил всё это время капсулу где-то за городом, или что-то в таком духе. Ни о Гарике, ни об их смелом и опасном плане, ни о деньгах — дети знать не должны! Иначе бандиты попросту уничтожат безвинного Гарика и самого Нида за длинный язык. А как вернуть деньги, Гарик очень скоро сам придумает! Но это уже будет исключительно его с Нидом план, очередной и тайный!

Смелый Гарик оказался весьма способным учеником и Нид от души радовался за него. Уж теперь-то, если с самим Нидом что-нибудь случится, лучшего пилота его невидимой летательной капсулы, чем Гарик, в этом времени не сыскать! Жизнь детей отныне будет под надежной охраной этого умелого, бескорыстного, благородного и отважного человека…

Где-то далеко бушевала гроза, но у Нида на душе было тепло и покойно. Он с нетерпением поджидал своего отважного друга Гарика, чтобы поскорее улететь из этого дома, оставив бандитам ключи от него и всех его комнат, доверху наполненных денежными мешками. Скорее бы повидаться с юными родственниками, починить нейрошлем, а затем — домой! Может ему и предстоит ещё свидеться с Вовкой и Яной? Хотелось бы в это верить…

Вдруг что-то жутко заскрипело, застонало и заныло за окном, выходящим к бору. Нид встрепенулся и прислушался. Звук повторился. Казалось, что он исходил из самого окна, плотно закрытого ставнями. Помня о запрете Гарика — не отрывать окна, Нид, тем не менее, неслышно подошёл к окну и, не удержавшись, быстро освободил от запорных крючков ставни. Затем, приоткрыв их, заглянул в образовавшуюся меж ними щель. Но там было темно, лишь едва просвечивались в предвечерних сумерках щели наружных ставен. Снова раздался душервущий скрип, и наружные ставни… распахнулись! Лицо Нида тотчас осветила слепящая вспышка молнии, и он болезненно зажмурился. Приоткрыв всё же глаза, он увидел за окном чью-то взлохмаченную голову на фоне громыхнувшего зарева. Нид моментально окоченел от испуга. Неужели в дом лезут бандиты, не дождавшиеся ночи? Что же делать? Сколько их? Эх, нет нейрошлема под рукой…

— Ни-ид, ты здесь? Отзовись…- негромко забубнила знакомым голосом голова и принялась открывать окно, взятое на ржавые крючки со стороны комнаты.

— Вовка?! Это ты? — сухо выдавил из себя удивлённый Нид.

— Я, дружище, я… Открывай-ка окно, да побыстрей! Знаешь как? Крюки посбрасывай с петель! Понял? Шевелись!

Нид с трудом выполнил Вовкин приказ. Снаружи в душную гостиную ворвался свежий порыв влажного ветра, а за ним, перевалившись вместе со своим рюкзаком через грязный подоконник, в комнате оказался красный вспотевший Вовка. В руках он сжимал красный гвоздодёр, будто собираясь насмерть сражаться ним. Нид бросился ему на встречу, помог встать на ноги, и затем крепко обнял его.

— Задушишь, Нид… Пусти! — тяжело задышал Вовка.

— Вовка! Я рад, что тебя освобо…, что вижу тебя вновь!

— А я как рад, что нашёл тебя! Ты себе даже не представляешь…

— Меня? Зачем меня было искать?!

— Ах, вот значит как! Мы с Яной все глаза проглядели, а он, ишь ты, отлёживается тут барином, как ни в чём не бывало! Ну, знаешь…

— Послушай, Вовка! Тебе здесь нельзя находиться! Срочно уходи, а то ба…, ой, Га… В общем, послушай меня и уходи, так надо!

— Что это за «ба…» да «га…»? Колись, быстро! Кто тебя сюда заманил, а? И что ты тут, собственно, делаешь? Нам с Яной ни слова, а сам…

Устало плюхнувшись на диван, Вовка развёл в недоумении руки, роняя на грязный пол свой гвоздодёр. За окном ужасно громыхнуло и Ниду на миг показалось, что причиной тому стал упавший инструмент. Вспомнив все указания благородного Гарика держать в тайне от детей опасную операцию по их освобождению, Нид упрямо молчал. Ему казалось, что оброни он ещё хоть слово, где-то сей же час лишится жизни бесстрашный Гарик! Беспощадная игла, щедро увлажнённая ядовитыми каплями, вонзится в его невинное тело!

— А я знаю! Вот, полюбуйся! Не узнаёшь? — с этими словами Вовка извлёк из кармана плоскую жёлтую коробочку и, протягивая её Ниду, подобрал с пола свой гвоздодёр.

Неожиданно за дверью прихожей раздались грузные шаги, нетерпеливое топтание и в предвечерний мрак гостиной долетело бряцанье навесного замка.

— Прячься, Вовка… — шепнул Нид, указывая мальчишке за платяной шкаф, а сам бросился закрывать окно и ставни. Вовка, роняя жёлтую коробочку, быстро юркнул за шкаф и громко задышал. Но ему почудилось, что это надрывное дыхание заглушает даже громкий скрип врезного замка, поэтому он быстро цапнул зубами рукав ветровки и задышал в него. За сегодня это уже второй случай испуга. Первый Вовка перенёс, застряв рюкзаком в заборном лазе…

— Ну, как ты здесь, мой добр-рый Нид? Ты тут? Где ты есть? — поинтересовался в потёмках хриплый мужской голос.

— Да, здесь я! Вздремнул немного! — радостно воскликнул Нид.

— Тише, тише, парень… — зашипел в ответ мужской голос и в гостиную тяжёлой поступью прошёл незнакомец. По гостиной заметался дрожащий луч миниатюрного фонарика. Постояв немного, гость со скрипом уселся на диван, где только что сидел Вовка. Под ногами мужчины захрустела жёлтая коробочка и на Вовку, притаившегося за шкафом, вейнуло удушливым водочным перегаром.