Такой холод требует прямоты.

— Да, — говорит Адель. — Это мой выбор. Я хочу выйти за Роналда. Любой ценой.

Он молчит.

Смотрит на нее, неподвижно. И холод сменяется усталостью.

— Не надо, — Адель почти окончательно берет себя в руки. — Ничего страшного не произошло. Я просто была не готова. Я очень благодарна вам, милорд, за поддержку, очень ценю вашу помощь, но не нужно ничего. Это мой выбор. Простите…

— Хорошо, — говорит он, наконец. — Но если будет нужна помощь, обращайтесь.

Адель кивает, оглядывается.

— Спасибо.

— Вы знаете, что вы у меня в спальне? — чуть улыбаясь, говорит он.

И Адель краснеет.

— Нет. Простите… Я немного заблудилась, а потом мне стало плохо. Дверь была открыта.

Уши горят.

— Ничего страшного, — теперь он улыбается уже совсем по-настоящему, так тепло. — Говорят, Моров ведет судьба, нужно только довериться. Хотите, я провожу вас, покажу дорогу, чтобы вы не потерялись снова? А то вдруг вас занесет в спальню к Роналду.

Он смеется над ней, но от чего-то это не обидно, просто немного страшно.

— Не занесет, — Адель зажмуривается на мгновение. — Мне было плохо, но уже все прошло.

— Вы знаете, куда идти?

Очень хочется отказаться.

Но глядя в его глаза…

— Спасибо, милорд.

— Только для начала, давайте, мы поправим ваше платье, чтобы не сползло снова и выглядело пристойно. Не смущайтесь, я помогу, у вас просто не получится сделать это самой. Я, конечно, могу позвать горничную, но если кто-то посторонний будет зашнуровывать ваше платье у меня в спальне, то могут пойти ненужные сплетни. Слуги тоже любят поболтать.

Хочется возразить, но Адель так и не может найти слов.

Так не должно быть…

Он поворачивает ее к себе спиной. Его пальцы касаются ее плечей, ее кожи… Прикосновения обжигают. Нет, ничего лишнего, только шнуровка. Он чуть распускает, там, где совсем уж криво, и ловко затягивает обратно, так, словно делал это уже много раз.

— Не смущайтесь так, — говорит он тихо. — Это ничего не значит.

— Да у вас опыт…

Этого не стоит говорить, но удержаться невозможно, от пережитого волнения просто трясет и слова лезут сами.

— Да, — говорит он. — Если снимаешь с женщины платье, то потом приходится помогать его надевать. Иначе не честно.

— О-оо… — говорит Адель. Выходит чересчур многозначительно. Какая откровенность. Хочется спросить, часто ли ему приходится снимать платья, но спрашивать такое, конечно, недопустимо.

— О-оо? — фыркает он, передразнивает. — Хотите спросить, много ли у меня было женщин?

— Нет, не хочу, — поспешно говорит она.

— Вот и славно.

Он затягивает, чуть резче, чем стоило бы. Завязывает. И отпускает.

— Идемте, Адель. Я покажу вам дорогу.

— Думаю, ты впишешься в нашу маленькую компанию, — Гленн улыбалась чуть снисходительно. — Третья невеста. Ты ведь хочешь замуж?

Гленн ехала чуть впереди, между Адель и принцессой, посередине, верхом на высокой белой кобыле. Гленна Олстер. Маленькая, угловатая, курносая, не блещущая красотой, но ни капли не сомневающаяся в себе. Вторая дочь Калума Олстера. Вторая из семи. И ни одного брата…

Легкий ветерок у реки, лошадь мерно покачивалась. Адель смотрела по сторонам, странная легкость не отпускала ее, даже пустота, после вчерашнего…

Таволга на склонах дурманяще пахла медом… а дальше поля кипрея… так хорошо!

Хочет ли она замуж?

Позади, чуть в отдалении, ехало четверо рыцарей гвардии. Достаточно далеко, чтобы не слышать беседы, и достаточно близко, чтобы успеть оказаться рядом, в случае необходимости.

— Замуж? — Адель закусила губу, неуверенно глянув на принцессу. Наверно, не очень прилично обсуждать при ней ее брата?

— Хочешь сказать, ты здесь не за этим? — Гленн засмеялась.

— Я не… Я здесь для того, чтобы быть рядом с принцессой.

— Ты сама в это веришь? — Гленн не верила точно.

— Не смущайтесь, Адель, — Эленор мягко улыбнулась ей. — Компаньонки принцессы — девушки на выданье, они для того и собираются при дворе, чтобы найти себе достойного жениха.

— А самый достойный у нас — Роналд, — подтвердила Гленн. — Он наследник престола, он красив, силен, молод, двадцать один год — самое время для свадьбы. Да и, если подумать, среди наследников Больших Домов не такой уж большой выбор. Роналд, твой брат Тавиш… кто еще? Старший сын Локхартов недавно женат, у Броди старшему пятнадцать, его можно рассматривать на будущее, но вряд ли… Старший Иннс женат тоже. У Харалтов — совсем дети, да и Майрет — моя тетка. Остаются младшие сыновья, боковые ветви и Малые Дома, а это уже не так интересно. Твоего брата, Адель, еще не осаждают невесты?

Адель невольно вздрогнула, представила, как все это обрушится на Тавиша… Но он сильный, он давно уже научился со всеми проблемами разбираться сам.

— Нет. По крайней мере, я ничего об этом не знаю.

— Тандри, — сказала принцесса. — Кеннету Тандри двадцать пять, и он не женат.

Гленн сморщила нос.

— Еще совсем недавно Тандри были Малым Домом. Ты прости, Адель, но их не воспринимают всерьез.

Адель покачала головой — она вовсе не обижается, она прекрасно понимает, ее дед — первый олгерширский герцог Картленда, и первый, кто добился вхождения Тандри в Совет.

— Так что, всех интересует принц, — сказала Гленн. — Вопрос в том, кому улыбнется удача.

Адель поджала губы.

У нее, конечно же, нет шансов. Исбел такая красивая, Гленн — такая уверенная в себе. А она? Она даже не смогла заговорить с принцем при первой встрече.

— А меня хотят отправить за море, — грустно сказала Эленор.

— Вы не хотите этого, Ваше Высочество?

— Эленор… Давайте просто по имени, Адель? Хорошо? Нет, я не хочу. Я уже говорила отцу. И я сделаю все, чтобы этого не случилось.

«Сделаю все». Адель попыталась представить, что можно сделать против воли короля, но не могла. Это немыслимо.

— Но почему? — осторожно спросила она.

Эленор дернула плечом, отвернулась ненадолго, словно собираясь с силами, погладила шею своей гнедой лошадки.

— Я не знаю этого Валерио, и не хочу знать. Может быть, он хороший человек, а может нет. Но я не люблю его. Как я могу любить человека, которого даже не видела? Как я могу хотеть за него замуж?

— Любовь! — Гленн фыркнула. — Это Йоан задурил ей голову. Харалты всегда женятся исключительно по любви, поэтому с ними очень трудно. Но Харалты могут себе это позволить, а Бреннаны нет.

Любовь… Это звучало так странно. Адель всегда казалось, что любовь — это совсем не для нее. Дикое и глупое чувство. Она должна следовать воле родителей и чтить своего будущего мужа. Семья строится на уважении и послушании, на взаимовыгодном союзе родов, а не на любви. Любовь вспыхивает, заставляет терять голову и уходит.

Могут ли бастарды позволить себе любовь?

Адель вдруг поняла, что немного завидует. Йоан обязательно женится по любви…

Не на ней… Она даже вздрогнула, испугавшись, что кто-то может угадать ее мысли. Как она вообще могла… Его пальцы касаются е спины…

Адаль мотнула головой, отгоняя дурные мысли.

— Роналд, конечно, мой брат, — говорила Эленор, — но я бы не могла пожелать вам стать его женой. Не потому, что считаю вас недостойной его, Адель, только не обижайтесь, прошу вас. Я просто хорошо знаю Рона как человека, с ним тяжело быть рядом. Он подавляет. Он так сильно жаждет власти, что это пугает. К тому же, он до смерти влюблен в Исбел.

— Это не любовь, — сказала Гленн. — Увлеченность, страсть, похоть, как угодно, но не любовь. Он играет с ней. И ей это нравится. Исбел — красивая дура, она думает, что таким образом может добиться своего. О, Адель, ты бы видела, что тут творилось весной, когда Роналд пытался добиться у отца разрешения на брак с Исбел!

— Но не добился? — у Адель даже сердце остановилось. Она не знала.

Если все уже решено?

— Нет. Прямо отказывать король, правда, не стал, не захотел ссориться с Локхартами раньше времени. Но Исбел его не устраивает, как будущая королева. Ее кровь слишком слаба. И киары против нее.