Поиск
1913
Письмо перед дуэлью*
Ю. Ракитину
Прощайте, нежная Колетта!
Быть может, не увижу вас,
Быть может, дуло пистолета
Укажет мне последний час,
И ах, не вы, а просто ссора
За глупым ломберным столом,
Живая страстность разговора
И невоспитанный облом —
Вот все причины. Как позорно!
Бесчестия славнее гроб,
И предо мной вертит упорно
Дней прожитых калейдоскоп.
Повсюду вы: то на полянке
(О, первый и блаженный миг!).
Как к вашему лицу смуглянки
Не шел напудренный парик!
Как был смешон я, как неловок
(И правда, ну какой я паж!),
Запутался среди шнуровок
И смял ваш голубой корсаж!
А помните, уж было поздно
И мы катались по пруду.
«Навек», — сказали вы серьезно
И указали на звезду.
Панье в зеленых, желтых мушках
Напоминало мне Китай,
Ваш профиль в шелковых подушках,
Прощайте, ах, прощай, прощай!
Мой одинокий гроб отметим
Строкой короткой, как девиз:
«Покоится под камнем этим
Любовник верный и маркиз».
1913
Балет (Картина С. Судейкина)*
С. Судейкину
О царство милое балета,
Тебя любил старик Ватто!
С приветом призрачного лета
Ты нас пленяешь, как ничто.
Болонский доктор, арлекины
И пудры чувственный угар!
Вдали лепечут мандолины
И ропщут рокоты гитар.
Целует руку… «Ах… мне дурно!
Измены мне не пережить!
Где бледная под ивой урна,
Куда мой легкий прах сложить?»
Но желтый занавес колышет
Батман, носок и пируэт.
Красавица уж снова дышит,
Ведь этот мир — балет, балет!
Амур, кого стрелой ужалишь,
Ты сам заметишь то едва,
Здесь Коломбина, ах, одна лишь,
А Арлекинов целых два.
Танцуйте, милые, играйте
Шутливый и любовный сон
И занавес не опускайте,
Пока не гаснет лампион.
1912
Прогулка (Картина С. Судейкина)*
С. Судейкину
Оставлен мирный переулок
И диссертации тетрадь,
И в час условленных прогулок
Пришел сюда я вновь страдать.
На зов обманчивой улыбки
Я, как сомнамбула, бегу, —
И вижу: там, где стали липки,
Она сидит уж на лугу.
Но ваше сердце, Лотта, Лотта,
Ко мне жестоко, как всегда!
Я знаю, мой соперник — Отто,
Его счастливее звезда.
Зову собачку, даже песик
Моей душой не дорожит,
Подняв косматый, черный носик,
Глядит, глядит и не бежит.
Что, праздные, дивитесь, шельмы?
Для вас луна, что фонари,
Но мы, безумные Ансельмы, —
Фантасты и секретари!
1912
«По реке вниз по Яику…»*
По реке вниз по Яику
Плывут казаки-молодчики,
Не живые — мертвые,
Плывут, колыхаются,
Их ноздри повырваны,
Их уши обрублены,
Белое тело изранено,
Алые кафтаны изодраны,
Государевы ль люди,
Боровы ли приспешники,
За вольность и за старинку
Живот положившие?
На берегу стоит старица,
Трупья клюкой притягивает,
Мила внучка выглядывает:
«Где ты, милый внучек мой,
Где ты, Степанушка?
Не твои ли кудри русые,
Очи соколиные,
Брови соболиные,
Не твое ли тело белое?»
[1900]
«Надо мною вьются осы…»
Надо мною вьются осы…
Тяжки, тяжки стали косы…
Голова тяжела!
Обошла я все откосы —
Ветерка не нашла…
Не нашла.
Распласталась в небе птица,
Лень в долину мне спуститься,
Где протек ручеек.
Кто же даст воды напиться?
Милый брат, он далек…
Он далек.
Не придет, не сядет рядом.
Все гуляет он по грядам,
И одна я, одна.
Солнце, встало ты над садом,
Душу пьешь всю до дна…
Всю до дна.
Солнце двинется к закату…
Я пойду навстречу к брату
(Так знаком этот путь!),
Опершися на лопату,
Он прижмет к сердцу грудь,
К сердцу грудь.
Милый братец мой, когда же
Отдохну от скучной пряжи
Снов докучных моих?
И на облачном на кряже
Встанет тих наш жених,
Наш жених?
1912
«Защищен наш вертоград надежно…»*
Защищен наш вертоград надежно
От горных ветров и стужи,
Пройти к нему невозможно:
Путь чем дальше, тем уже.
Корабельщикам сада незаметно:
Никакой реки не протекает.
И с горы искать его тщетно:
Светлый облак его скрывает.
Благовонен розоватый иней
На яблонях, миндалях и вишнях
И клубит прямо в купол синий
Сладкий дух, словно «Слава в вышних»,
А летом заалеют щеки
Нежных плодов, райских:
Наливных, золотых, китайских,
Как дары царицы далекой.
Зимы там, как видно, не бывает —
Все весна да сладкое лето.
И осенней незаметно приметы,
Светлый облак наш сад скрывает.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: