Поиск
Двойник
Угодный воле Дровосека,
Под топором ты не отник,
Мой заповеданный, до века
Неоскудеющий двойник.
Когда невесте я маячу,
Предупредив ночную тишь,
Ты, уготованный безбрачью,
Своей тонзурою слепишь.
Где мне вино, — там, знаю, черствый
Ты с голубями делишь хлеб.
Пощады нет, как ни потворствуй,
Пока в разгуле не ослеп.
Но благодатью, может статься,
Лозовый посох зацветет, —
Сорвешь руками святотатца
Ты набухающий приплод.
Обманешь светлыми очами,
Не дав лампады мне возжечь,
Наиздеваешься ночами
Прикосновеньем смуглых плеч…
Расправив в зелени побегов
Шипы таимые, гряди!
Приветствую, и щит Олегов
Мне пригвождается к груди.
Женщины с подведенными глазами
1. Приветствие
Я полюбил твой белый страус
На зыбкой пряже лунных клякс:
Затем, что в безуханный хаос
Ты брызгала опопонакс.
Затмила дочерей вельможей
— Наследье синеватых жил —
Своей напудренною кожей
Без геральдических белил.
Несуществующих династий
Влача фамильный горностай,
Кружи же кружевом ненастий
И закружившею — растай.
Сейчас мечта скупа на ретушь:
Гася бенгальские огни,
Меня захлестывает ветошь —
Неподмалеванные дни.
2. Ангелы обманувшие
Кто ищет падших ангелов — находит женщин,
С глазами ангела, с увядшей розой рта,
И так же лоб змеею черною увенчан,
Но речь, но только речь, так жалко несвята.
Послушный карандаш на опаленных веках
Рисует повести — таких ли душных встреч,
Как душны ароматы купленных в аптеках
Грошовых ладанов моих курильных свеч? —
Все — ложь, и повесть встреч отмоется кольдкремом.
Искавший — проходи, рыдая вслед: не та,
Солгавшая: под черных кос змеистым шлемом
С глазами ангела, — лишь женщины уста.
Актриса Клеопатра
М.А. Пергамент
1. Угаданное «уходи»
Расплещите улыбки, рассыпьте
Белый лотос на жадный партер,
Вы, царившая в знойном Египте
Лунной поступью сонных гетер.
Пусть обманщик на черной триреме
В знак утраты развил паруса. —
Золотя побежденное время,
Ржаво-медная вьется коса.
Ожила на подмостках театра,
И залечен укус на груди…
У подъезда (пароль «Клеопатра»)
Неужели ответ — «уходи»?
2. Фарфоровая любовь
Опять фарфорового опечалишь,
Ужалишь стаями досадных ос; —
Никто, как я, не любит эту залежь,
Да, залежь золота тяжелых кос.
И этого не знаешь — ты одна лишь.
Не грудь, конечно, — узкие ладони
И пальцы (жаль, их пять, не семь, не шесть)
Для поцелуя медленной агонии
Всегда желанны мне, и не исчесть
Желаний за желаньями в погоне.
К любви жестоким приобщен обрядом,
Я цепенею, брошенный в тиски,
Но ты твоей улыбки чуждым ладом
Не одаришь фарфоровой тоски,
Любви нашептанной стеклянным взглядом.
3. Догоревшее руно
У меня в сердце новый норов,
В сердце бледная грусть залегла;
Бледнее, чем лица актеров,
Потерявших свои зеркала.
Ревностью, конечно, измучен,
Я удавил больную любовь.
Мне безразличен скрип уключин,
В лодке от меня уплывшей вновь.
«Все страны обойди, объезди. —
Золоторуннее не найдешь».
Верно, вечерние созвездья
Мне навязывали эту ложь.
Но любовь моя не привыкла,
Что не допито ее вино. —
Клеопатры моего цикла.
Догорело рыжее руно.
В последний раз
Палладе Богдановой-Бельской
Обожги в последний раз,
Как обугленным железом,
Глаз, миндалевидных глаз,
Семитическим разрезом.
В барельефах старых ваз
Мы угаданы: ведь завтра
Двинут кормы на Кавказ
К новым ласкам аргонавта.
Много сказок, кроме нас,
В давних свитках время стерло.
Уст оправленный алмаз,
Как в стекло, вонзай же в горло! —
Окровавится атлас,
Будет душно в красных сводах.
Жалом глаз, за долгий отдых,
Обожги в последний раз.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: