— Что насчет камер? — спросила Гейл.

Лина покачала головой. 

— Я не видела ни одной. Похоже, они не сильно переживали о собственной безопасности, ну разве что наняли кучку придурков в качестве охраны. Их главный, ваксианец, тот ещё кусок дерьма. Я видела, на что он способен. Меня удивляет то, что нашлись идиоты, согласившиеся на него работать. Думаю, не слишком расторопные охранники там долго не живут, — пояснила она с неприязнью.

— Боже. Ненавижу ваксианцев. Их не так легко грохнуть, как арматруксцев, — простонала Энди.

— Да. Думаю, мы все их терпеть не можем, — ответила Гейл.

Лина кивнула и продолжила. 

— Мусоропровод ведет в пустующую секцию на верхнем этаже здания. Я передвигалась по зданию, используя дренажные и вентиляционные туннели. Мусоропровод выходит в этот боковой переулок, темный и заброшенный. Один конец ведет в тупик, другой — на большую улицу на центральной рыночной площади. Поставьте тележку под мусоропровод и спрячьтесь в тени. Мы с Энди вытащим Триватора, поможем добраться до верхнего этажа и сбросим его задницу в мусоропровод. Он упадет в тележку, мы спустимся вниз, вы закрываете его сверху крышкой и спокойно пересекаете рыночную площадь, мы идем следом за вами, прикрывая с обеих сторон. Всё провернем в час пик, когда на рынке в течение шести часов будет твориться настоящий хаос, — поясняла Лина.

— А мне что делать? — спросила Гейл.

Лина улыбнулась и кивнула на бластер, прикрепленный к поясу Гейл.

 — Ты будешь в засаде. Мне нужно, чтобы кто-то прикрыл наши спины. Спрячься где-нибудь и наблюдай. Если эти ваксианские ублюдки обнаружат, что мы украли их золотое яйцо, они очень разозлятся. Из всех нас ты самый лучший стрелок, особенно на расстоянии. Мне нужно, чтобы ты убрала их, если нас обнаружат, — мрачно сказала Лина.

— Я не промахнусь, — пообещала Гейл.

— У меня есть вопрос, — сказала Мишель, нахмурившись.

— Какой? — спросила Лина.

Мишель потерла подбородок. 

— Если Триватор будет не в состоянии идти, как ты перетащишь его по узкой металлической планке на высоте пяти этажей? — спросила она.

Лина надеялась, что никто не заметит этот незначительный изъян в её плане. Она взглянула на Энди, но та лишь пожала плечами. Как-то им нужно заставить его перейти по узкой металлической доске с одного здания на другое. Лина посмотрела на сумку, лежащую в углу.

— Бэйли, какой наркотик сможет нам помочь? — тихо спросила она.

Идентификатор осветил руки Эджа. Охранники оставили их скованными за спиной. Дискомфорт от неудобной позы, наконец-то, вырвал его из полубессознательного состояния. Его голова всё ещё болела, но к подобной постоянной боли за последние несколько месяцев он уже привык.

Его тело затекло от долгого лежания на холодном полу. Где-то в подсознании крутилась мысль, что он должен сесть, но сил на это не было. Он закрыл глаза. Во тьме ничего не имело значения. Он видел, но смотреть было не на что, кроме теней, танцующих в его сознании и вдоль стен камеры.

Он пошевелил за спиной пальцами и попытался сосредоточиться на счете. Он ощущал, как когти того зверя, кровь которого они влили ему на этот раз, разрывали его изнутри. Несмотря на холод, на его лбу выступил пот.

От вспыхнувшего внутри него пламени Эдж снова задрожал. Он реагировал на наркотики всё хуже и хуже. Воин дернул руками в оковах, стараясь уменьшить дискомфорт. А когда полыхавшее в нем пламя превратилось о обжигающее пекло, Эдж извернулся и с трудом встал на колени.

Дрожащее вспотевшее тело Эджа покрылось светлой пленкой. Под его кожей ползали воображаемые насекомые. Он мучительно застонал от нарастающего ощущения, будто его пожирают заживо. Его голова, казалось бы, вот-вот взорвется от вспыхивающего с отвратительной скоростью калейдоскопа цветов.

Задыхаясь, он наклонился вперед и прижался лбом к холодному полу. Зажмурился, сдерживая обжигающие слезы. Он умирал. Он чувствовал это, но ему запретили умирать.

Голос... Голос, говоривший, что ему нельзя умирать. Она нуждалась в нем. Она нашла его и нуждалась в нем.

«Кто его нашел?» — спросил голос в его сознании.

«Моя амате», — ответил другой голос в его сознании.

Эдж понимал, что его связь с реальностью в итоге лопнула. Голоса, ответившего на его мольбу о смерти к Богине, не существовало. Это был жестокий обман. Очередной трюк тюремщиков, чтобы его сломать.

Выпрямившись, он оскалился, давая понять, что будет сопротивляться. Он никогда не даст ваксианцам желаемого. Он воин Триватор. И предпочтет смерть бесчестью.

— Назад, — приказал тихий женский голос.

Этот голос прорвался сквозь сумбур в его мыслях, утихомирил хаос, царящий в сознании. Эдж вздрогнул и открыл глаза. Он увидел, как исчезают у дальней стены насекомые, ползавшие по его телу.

— Богиня, клянусь, я буду бороться до конца, — прошептал он. — И умру как воин.

От раздавшегося сзади едва слышного вздоха Эдж нахмурился.

— Да, хорошо, скажи своей Богине повременить с твоей смертью, дорогуша. И если кого-то интересует мое мнение, сегодня никто не умрет. А теперь верни свою задницу к стене позади тебя, чтобы я смогла снять с тебя эти проклятые кандалы. То ещё дерьмо делать это под таким углом, — пробормотал голос.

Эдж склонил голову на бок и нахмурился от нарастающего замешательства. Он покачал головой и был вознагражден очередной волной головокружения. Откинулся назад, заворчал, вытянул ноги перед собой и оперся головой о стену.

— Почему ты играешь со мной? — спросил он, снова закрыв глаза.

В ответ кто-то нежно тихо фыркнул.

— Добро пожаловать в наш мир, сладкий. Где жизнь это квест, кто-то проходит его, а кто-то падает и сгорает, — ответил ему нежный голос. — Ты сможешь идти?

Эдж собрался ответить и тут ощутил прикосновение к коже. Он задрожал и снова начал заваливаться на бок, когда тонкие пальчики обхватили его левое запястье. И в него полилось тепло. Не жар, обжигавший его несколько минут назад, а успокаивающее тепло, которое прогнало прочь насекомых.

— Богиня? — прошептал Эдж с благоговением.

На этот раз в ответ рассмеялись.

— Дорогой, можешь называть меня как хочешь, если поможешь мне вытащить твою задницу отсюда. Это бы существенно облегчило мне задачу. Возможно, тогда наша безумная затея обретет хоть небольшой, но шанс на успех. Иначе, мы все, вполне вероятно, встретимся с этой вашей Богиней выпить бокальчик другой за ужином, — ответил голос.

— Я не знаю, ест ли, пьет ли Богиня, — ответил Эдж, ощущая, как кто-то срывает браслеты с его запястий.

— Да, отлично. На всякий случай прихвачу с собой пива, — пробормотал голос, а затем Эдж, распахнув от удивления глаза, услышал длинную цепочку цветистых проклятий.

— Очень красочные выражения, — пробормотал он.

Очередное нежное хихиканье раздалось позади него.

— Мне об этом уже говорили, — ответила она.

Внезапно исчезнувшее давление на руках застало его врасплох. Он медленно опустил руки, поморщившись от боли в ноющих мышцах. Сгибая и разгибая, Эдж покрутил руками, пока к ним не начала возвращаться чувствительность. Сжав пальцы, он внезапно развернулся и лег на пол лицом к стене.

Крошечное красноватое сияние виднелось сквозь решетку. Приподняв верхнюю губу, он оскалился и зарычал. Если ваксианцы решили сломать его, подарив ложную надежду, он покажет им, насколько серьезно они ошиблись.

— Ну, ты всё ещё быстр, но не ответил на мой вопрос, — прошипел голос.

Эдж попытался хоть что-то рассмотреть в глубине темной дыры, но ему мешал ослепляющий красный свет. От низкого рычания его тело вздрогнуло. Он хотел вытащить из темной дыры за шею того, кто там находился.

— Какой вопрос? — спросил Эдж, сжав кулаки.

Красный свет на секунду замерцал, и Эдж смог разглядеть очень женственное личико. Женщина тоже, как будто оценивая, его рассматривала. Её темно-карий взгляд схлестнулся с его взглядом в молчаливом сражении.