— Так что все-таки с ней сталось, Грейси?

— Ох милый, устала я. Ты бы шел домой, а? Что-то мозги не ворочаются.

— Сначала скажи мне, что сталось с Сильвией.

— Не могу, милый мой, не могу. Ушла она, вот и все. Куда, зачем — а черт ее знает, куда. Ушла, и с концами. Не понимаешь, что ли, куда она могла уйти? Ступай домой, Мак.

Я поднялся и тут впервые почувствовал, до чего тут жарко и душно. Рубашка промокла насквозь, хоть выжимай. Лестница казалась нескончаемой, а на улице я поймал такси.

В отеле мне подали телеграмму от Саммерса. Еще тысяча долларов на расходы.

Следующий день нужно было посвятить самому себе. Чтобы ни думать, ни говорить про Сильвию Кароки-Картер-Вест и чтобы никакие борцы не выкручивали мне руки, и чтобы обойтись без этих разговоров с потаскухами и опустившимися дамочками, просто поброжу по зоопарку. Я его заметил, проходя по Пятой авеню, и решил провести там весь день, медленно переходя от вольера к вольеру, посиживая на скамьях, греясь на солнышке и любуясь играющими детишками, а можно еще будет голубей покормить или слонов, ну в общем, что попадется, и потом спокойно пообедать в кафетерии на террасе, где натянуты яркие тенты.

Скромный и достойный план, но, проснувшись около десяти, я увидел в окно, что зарядил нескончаемый мелкий дождь, такие всегда на целый день. Приняв душ, я отправился в закусочную за омлетом и утренней газетой. Дождь не прекращался, я позвонил Джеку Фенни и договорился о встрече. Мы увиделись за обедом в ресторане «Люхов», старом немецком ресторане на Четырнадцатой, ели суп из чечевицы и сосиски, болтали о Джефе Питерсе, про которого среди частных детективов ходят легенды, и про то, как сыграют в Калифорнии «Нью-Йорк джайантс» и «Бруклин доджерс», — бейсбольный чемпионат был в самом разгаре, и мы стали вспоминать, какие были звезды бейсбола, когда мы им увлеклись в детстве, и как с тех пор все измельчало. Вспомнили Кристи Мэтьюсона, Билла Килера, Тайруса Кобба, Джорджа Рута, Карла Хаббела, прочих героев, таких же бессмертных, как гомеровские, и пришли к выводу, что не те времена, не те, настоящий бейсбол кончился, да и все настоящее осталось в прошлом. Вот когда мы были подростками, весь мир был полон надежд, и такое все было юное, бурлящее жизнью, впрочем, разве неведомо подобное чувство любому поколению — что прежнему, что будущему? Между делом выпили по три виски, и я как-то позабыл, что Фенни, вообще-то, порядочная скотина, а я, дурак, почти на тысячу долларов из-за него накололся, из-за этой очень изобретательной его задумки с международным бюро; правда, и он уже больше не смотрел на меня, как на подростка из деревни, которого надо учить уму-разуму, раз уж он очутился в большом городе.

Спросил его, что ему известно про Молли Бэнтер.

— Это, Мак, из времен нашего с вами детства, — засмеялся Фенни. — Теперь так, как Молли Бэнтер, не работают. Она из двадцатых годов, вот так. Теперь-то что, содержанка — она содержанка и есть, а тогда эти дамочки особняки не занимали, куда там; обыкновенный публичный дом, ну в точности как его в романах расписывают, а Молли какая-нибудь — она вроде надсмотрщицы, попробуй пикни, теперь где же таких сыскать, но в свое время Молли Бэнтер много кого обслуживала, уж это точно, я бы вам мог такие имена назвать, у вас глаза на лоб полезут, Мак.

— Значит, она уже так давно этими делами занимается?

— Еще бы, уж и не упомнить, когда начала. Да вы пройдитесь как-нибудь по Пятой авеню, посмотрите на этих стариков, которые в богатых клубах сидят, — можете быть уверены, почти все в свое время у Молли обучались, что к чему. Давно это было, правда. Очень давно.

— А она еще жива?

— Старые суки, они бессмертны, Мак. Молодыми умирают только ангелы непорочные, так, во всяком случае, считается.

— Но бизнес-то свой оставила?

— Оставила. Долго упиралась, но лет восемь или девять назад сдалась, ушла на покой, прихватив миллиона два-три. Говорят, все до цента всегда в дело вкладывала, себе — ничего. Она же про это книгу написала…

— Книгу?

— А вы что, не помните? Ну, ясно, не сама писала. Наняла Арти Фелсона, он много лет в «Джорнел америкен» работал, рассказала ему про себя, а он, где надо, подперчил или там слезу подпустил, завитушки там всякие, в общем, вышла книжка, и оба они с нее большие деньги огребли.

— Чем она теперь занята?

— Отдыхает от трудов, дорогой мой. Пожинает плоды своей греховной деятельности, насколько старая развалина способна что-то пожинать, ей ведь семьдесят пять, если не все восемьдесят. У нее квартира на Парк-авеню, говорят, она любит приемы устраивать, всякие знаменитости там бывают.

— Да, в этом городе можно далеко дойти.

— До самого ада и обратно, дорогой Мак. Знаете, многие сильно возражали, когда она на Парк-авеню переселялась. Владелец дома решил, что его репутация будет погублена, если въедет эта знаменитая стерва. Тогда Молли собрала целый синдикат из старых своих клиентов и купила дом с потрохами — неслабо, правда?

— У таких всегда все получается, не то что у нас с вами.

— Уж это точно.

— Джек, — попросил я, — вы не могли бы устроить мне с ней встречу?

— С Молли Бэнтер? Я же сказал, она теперь не у дел.

— Бросьте паясничать. Мне с ней нужно поговорить кой о чем, только и всего.

— Все-таки, Мак, сделайте мне одолжение, — ответил Фенни, — расскажите, наконец, что вам нужно узнать?

— Вы уже Джефа Питерса спрашивали, разве нет?

— Спрашивал, конечно. — Фенни не понравилась моя уверенность, что он кое-что предпринял за моей спиной. — Вы же знаете, с Питерсом я каждую неделю два-три раза связываюсь. А вы как думали, конечно, спросил.

— И что он вам сказал?

— Что сам не в курсе.

— Ну пусть так все и остается. Если бы я вам сказал, тогда человек, давший мне это задание, перепоручил бы его вашему агентству, и в три дня все бы распуталось, причем вы бы только распоряжения отдавали, пальцем не пошевелив.

— А кто вам дал задание? ФБР?

По счету расплачивался я. Обидно было, я бы этот счет охотно ему в глотку запихнул, но мне кое-что требовалось от Фенни, значит, надо терпеть.

— Так вы меня сведете с Молли Бэнтер?

— А вам не хотелось бы посмотреть на нее материалы в бюро?

— Опять пятьсот выкладывать?

— Могут пригодиться, у нас досье на нее большое.

— Если вы мне ее верно описали, — ответил я, — она еще похуже этого китайца будет, так что это ваше прикрытие с международным бюро мне без надобности.

— Странный вы человек, Мак, так деньги заказчика бережете, в жизни ничего подобного не встречал.

— Семьсот пятьдесят долларов не шуточка, может, для вас так, а для меня нет. Короче, если я правильно понимаю, с этой старой потаскухой, которая капкан наготове держит, есть только один способ справиться.

— Какой?

— Растрогать ее надо. Хорошо бы меня за родственника какого-нибудь выдать, Джек. Вы бы не могли мне сделать водительские права со штампом Пенсильвании или что-нибудь в этом роде, а фамилия моя пусть будет Алан Картер.

— Не бесплатно, как вы понимаете.

— О Господи! — чуть не взвыл я. — Вам все мало? Будьте же человеком! Хоть капельку снисхождения.

— Двадцать пять вас не разорят.

— И за это вы меня сводите с Молли Бэнтер?

— Ну, знакомство бесплатно. — И лицо Фенни расплылось в улыбке.

На следующий день дождь прекратился, я сходил в зоопарк и посидел на террасе кафетерия. Покормил голубей, слонов, но хватило меня ненадолго, жара поднялась, не хуже чем в Эль Пасо. Водительские права мне доставили, все правильно — на фамилию Алан Картер, а когда я позвал Фенни, чтобы поблагодарить, он велел мне ждать, в течение суток у него будут для меня новости. Фильм на этот раз я выбрал английский, и он мне не очень понравился, наверное, оттого что очень трудно было сосредоточиться. По Пятой авеню я дошел до книжного магазина Брентано, это угол Сорок седьмой, и купил книжку Молли Бэнтер в массовом издании. Захватил ее с собой в отель, выпил кофе с сандвичами, залег и читал до двух ночи, одолев ее всю.