– Соберите всех, кто тут был, а я позабочусь о теле. Эй, парень! – окликнул он побледневшего рабочего. – Давай сюда погрузчик!

Они затащили пеструю кучу в погрузчик, Шорн вскочил в машину и сел рядом с водителем, показывая, куда ехать. Они помчались наискось к северной стене, где у опалубки работала бригада бетонщиков. Шорн спрыгнул на землю и подошел к мастеру.

– Отведи свою бригаду к пилястру Б-142 – поработайте пока там.

Мастер запротестовал. Опалубка была залита бетоном наполовину. Шорн раздраженно повысил голос:

– Оставь все! Я пришлю еще погрузчик. Мастер повернулся, недовольно рявкнул на рабочих. Они задвигались с нарочитой медлительностью. Шорн напряженно ждал, пока они соберут инструмент. Наконец рабочие толпой побрели вниз по склону. Шорн повернулся к водителю погрузчика:

– Давай!

Тело в пестрых одеждах упало в бетон. Шорн залез в самосвал, нажал кнопку. Серая жижа залила лицо с остекленевшими глазами.

Шорн вздохнул:

– Порядок. Теперь вернем сюда бригаду. У пилястра Б-142 он сделал знак мастеру, который держался весьма воинственно. Шорн был конструктором, а значит, по мнению мастера, ничего не смыслил в их работе.

– Можете вернуться наверх.

Прежде чем мастер смог подыскать достойный ответ, Шорн был на погрузчике.

Во дворе он нашел Гескампа, окруженного кучкой встревоженных людей.

– Ноллинруда больше нет. – Шорн взглянул на тело водителя:

– Пусть кто-нибудь отнесет его домой.

Он оглядел людей и пришел к малоутешительным выводам. Все угрюмо отводили глаза. С замиранием сердца Шорн подумал, что от факта убийства не избавиться так просто, как от тела. Он переводил взгляд с одного лица на другое.

– Всем вам необходимо хранить тайну. Если один из нас проговорится даже своему брату, другу или жене – тайны не будет. Вы все помните Вернисау Кнервига?

Испуганный ропот уверил его в том, что они помнили и страстно желали не иметь никакого отношения к убийству.

Лицо Гескампа нервно дернулось. Он был официальным руководителем и потому болезненно ощущал утрату власти.

– Не так ли, мистер Гескамп? Вы хотите что-то добавить?

Гескамп по-собачьи оскалился, но сдержался:

– Все верно.

Шорн повернулся к остальным:

– А теперь возвращайтесь к работе. Телеки не будут вас спрашивать. Конечно, они узнают, что Ноллинруд исчез, но, я надеюсь, не догадаются где и как. Если все же вас спросят, скажете: Ноллинруд появлялся и ушел. Это все, что вы знаете. И еще одно… – Он сделал многозначительную паузу. – Если кто-то из нас разбогатеет, а телекам станет все известно – этот человек пожалеет о своем предательстве. – Как бы между прочим он добавил:

– Есть группа, которая занимается подобными делами.

Он взглянул на Гескампа: тот хранил гробовое молчание.

– Теперь я хочу знать ваши имена: на будущее – может, когда-нибудь…

Через двадцать минут к Трэну мчался автомобиль.

– Ну вот, – с горечью сказал Гескамп. – Я увяз в этом деле по уши. Этого вам хотелось?

– Мне жаль, что так получилось. Вы в трудном положении. Так же как и я. Если повезет, мы выкарабкаемся. Но сегодня вечером нам предстоит сделать то, к чему я подводил наш разговор.

Гескамп сердито прищурился:

– Теперь я должен стать вашей марионеткой. И какова моя задача?

– Вы можете подписать заявку на материалы, послать пару машин к складу взрывчатых веществ…

Кустистые брови Гескампа причудливо изогнулись:

– Взрывчатки? Сколько?

– Тонну митрокса.

– Этого хватит, чтобы поднять стадион миль на десять в воздух, – со скрытым уважением заметил Гескамп.

Шорн усмехнулся:

– Точно. Вам лучше составить заявку прямо сейчас. Потом вы добудете ключи. Завтра прибывает основная группа. А сегодня мы с вами разместим митрокс под опорами.

Гескамп открыл рот:

– Но…

Суровое лицо Шорна стало почти добродушным.

– Я понимаю – массовое убийство. Неблагородно. Коварное нападение, подлый удар в спину – согласен. Но другого пути у нас нет.

– Но.., почему вы так стремитесь к кровопролитию?

Шорн внезапно взорвался:

– Послушайте, откройте глаза! Когда у нас появится другой шанс заполучить всех разом?!

Гескамп с каменным лицом вышел из своего служебного аэробота и зашагал к строительной конторе. Слева высилась двухсотфутовая стена из свежего бетона, освещенная утренним солнцем. Гескамп думал о ящиках, которые они с Шорном таскали вчера ночью, словно кроты. Он все еще действовал неохотно и неуверенно – только благодаря понуканиям Шорна.

Теперь капкан поставлен. Единственный сигнал по радио превратит свежий бетон в пыль.

Гескамп боролся со своей совестью. Стоит ли идти на поводу у кучки террористов? Страшно подумать, какую месть могут придумать телеки! Но если они представляют такую страшную угрозу для людей, как утверждал Шорн, тогда убийство, несомненно, оправданно, – это вроде защиты от опасных животных. Конечно, телеки никогда всерьез не подчинялись человеческих законам. Взять хотя бы убийство Форенса Ноллинруда. При обычных обстоятельствах было бы расследование. Ноллинруд убил водителя. Гескамп в порыве бессознательной ярости убил телека. В худшем случае суд нашел бы его виновным в убийстве при смягчающих обстоятельствах и приговорил бы к условному сроку. Но телеки… У Гескампа кровь застыла в жилах. Похоже, экстремистские методы Шорна имеют смысл. Конечно, телеков невозможно удержать в рамках закона.

Он обогнул здание инструментального склада, заметил внутри незнакомое лицо. Все нормально. На него никто не обращал внимания. Передвижение служащих не интересовало тех, кто имел власть задавать вопросы.

Он заглянул в комнату диспетчера и спросил у чертежника:

– Где конструктор?

– С утра не показывался, мистер Гескамп.

Гескамп вполголоса выругался. Похоже на Шорна: втянул его в неприятности и смылся. Может, лучше выйти из игры? Это только несчастный случай, приступ слепой ярости. Телеки все поймут.

Краем глаза Гескамп заметил какое-то движение. Он присмотрелся. Что-то вроде большого черного жука скрылось за книжной полкой. “Большой таракан, – подумал Гескамп, – обычный таракан”.

Он взялся за работу в отвратительном настроении. Мастера удивленно спрашивали друг друга; “Что за черт вселился в Гескампа?” Трижды за утро он заглядывал в контору в поисках Шорна, но тот не появлялся.

Однажды, когда он поднимался на одну из верхних площадок, вслед за ним устремился большой черный жук. Гескамп быстро оглянулся, но насекомое уже исчезло под перекладинами.

– Странный жук, – сказал он новому мастеру, которому показывал фронт работ.

– Я ничего не заметил, мистер Гескамп. Гескамп вернулся в контору, разыскал домашний адрес Шорна – отель в Мармион-Тауэр – и включил видеофонный вызов. Шорн не отзывался Гескамп повернулся и едва не наткнулся на ноги парившего в воздухе мрачного худощавого телека с серебристыми волосами и масляно-черными глазами. Наряд телека был двух оттенков серого цвета. Плащ скреплялся на груди сапфировой пряжкой. На ногах – обычные для телеков туфли из черного вельвета.

Сердце Гескампа екнуло, руки стали влажными. Ужас охватил его. “Где же Шорн?»

– Вы Гескамп?

– Да, – сказал Гескамп.

Его подбросило в воздух. Далеко внизу остались стадион, долина Сванском, окрестные селения. Трэн напоминал черно-серые соты. Гескамп с невероятной скоростью мчался в сияющем небе. Ветер свистел в ушах, но не давил на кожу и не рвал одежду.

Внизу простиралась голубизна океана, впереди что-то блеснуло. В воздухе без всякой опоры парило причудливое здание из стекла и металла. Что-то ярко вспыхнуло. Гескамп стоял на стеклянном полу, пронизанном зелеными и золотистыми нитями. За столом в желтом кресле сидел худощавый человек в сером. Комнату заливал солнечный свет. Гескамп был слишком потрясен, чтобы заметить другие детали.

– Гескамп, скажите, что вы знаете о Форенсе Ноллинруде? – спросил телек.