– Прекрасная легенда, но где эта планета, древняя Земля наших предков, Земля легенд?

Бернисти пожал плечами:

– Я не выступаю в защиту мифа. А теперь – вот наш новый мир, новый мир под ногами.

– Как вы его назовете?

Бернисти подумал немного:

– В свое время мы найдем ему имя. Возможно, назовем «Новая Земля», в честь нашей древней родины.

Неутонченный глаз мог бы счесть Новую Землю суровой, мрачной и дикой. Над равнинами и горами ревели ветры; над пустынями и морями белой щелочи ослепительно сверкал солнечный свет. Бернисти, однако, мир этот казался неограненным алмазом – классическим примером мира, пригодного к модификации. Радиация была в норме, гравитация в норме, атмосфера не содержала галогенов и едких фракций. Почва была свободна от чужой жизни и даже чужих протеинов, которые мешают модификации не менее эффективно, чем галогены.

На продуваемой ветрами поверхности планеты Бернисти беседовал на эту тему с Берель.

– Поглядите на почву – на ней будут расти сады, – он показал на лессовую равнину, где стоял корабль. – А на этих холмах, – он махнул рукой вдаль, – будут брать начало реки.

– Если в воздухе есть готовая пролиться дождями вода, – заметила Берель.

– Детали, детали; как мы можем называть себя экологами, если остановимся перед такими мелочами?

– Я девушка для развлечений, а не эколог…

– Я говорю в общем смысле слова.

– …и не могу считать тысячу миллиардов тонн воды мелочью.

Бернисти рассмеялся.

– Мы пойдем маленькими шажками, каждый сам по себе легкий. Сначала в воздухе будет уменьшено содержание двуокиси углерода. Для этого мы засеем планету стандартной, базовой викой типа Д-6. Она будет хорошо расти на лессе.

– Но как она будет дышать? Разве растения не нуждаются в кислороде?

– Глядите.

Облако коричнево-зеленого дыма вырвалось из корпуса «Блауэльма», поднялось в воздух маслянистым плюмажем и рассеялось по ветру.

– Споры симбиотических лишайников типа зет: они формируют кислородные строчки на вике Д-6, тип «Эр-Эс» может обойтись без фотосинтеза; он соединяет метан с кислородом и вырабатывает воду, которую вика использует для своего роста. Для таких миров, как этот, три растения составляют стандартную первичную единицу.

Берель оглядела пустынный горизонт.

– Я понимаю, что они будут расти, как вы предсказываете, но никогда не перестану этому удивляться.

– Через три недели равнина станет зеленой; через шесть недель процесс засевания спорами и семенами будет в полном разгаре, и вся планета на сорок футов утонет в растительности. А через год мы начнем окончательно формировать биосферу планеты.

– Если Кей позволит.

– Кей не может помешать. Планета наша.

Берель посмотрела на плотные плечи Бернисти, на его суровый профиль.

– Вы говорите с уверенностью мужчины. А здесь все зависит от традиций Архивной Станции. У меня такой уверенности нет. В моей Вселенной есть место сомнениям.

– Вы руководствуетесь интуицией, я – рационалист.

– Разум говорит вам, – размышляла Берель, – что Кей будет терпимо относиться к архивным законам. Моя интуиция утверждает, что нет.

– Но что они могут сделать? Атаковать нас? Вышвырнуть отсюда силой?

– Кто знает…

Бернисти фыркнул.

– Они не посмеют.

– Сколько мы будем здесь ждать?

– Надо убедиться, что семена прорастают… Затем вернемся на Белую Звезду.

– А после?

– А после снова прилетим сюда, чтобы формировать на этой планете полномасштабную биосферу.

Прошло тринадцать дней. Ботаник Бертенброк с трудом волочил ноги, возвращаясь с пыльных лессовых равнин. Он объявил всем, что появились первые всходы. Показал образцы – маленькие бледные ростки с лоснящимися листочками на верхушке.

Бернисти критически осмотрел стебелек, на котором были крошечные пузырьки-мешочки двух цветов – бледно-зеленого и белого.

– Зеленые хранят кислород, белые собирают воду, – сказал он Берель.

– Итак, Новая Земля уже начинает менять свою атмосферу, – сказала Берель.

– Прежде чем закончится твоя жизнь, на этой равнине встанут города Белой Звезды.

– Я несколько сомневаюсь в этом, мой Бернисти.

Зазвучал головной телефон.

– Служба связи – Бернисти. Говорит радист Буфко. Вокруг планеты кружат три корабля, на запрос о принадлежности не отвечают.

Бернисти бросил веточку вики на землю.

– Это Кей.

Берель спросила вслед:

– Ну, где теперь города Белой Звезды?

Бернисти, спеша, не ответил. Она пошла вслед за ним, в кабину управления, Блауэльм где Бернисти принялся настраивать видеоэкран.

– Где они? – спросила Берель.

– Они сейчас кружатся вокруг планеты – разведывают.

– Патрульные боевые суда производства Кея. Сейчас идут сюда.

На экране появились три темных формы. Бернисти приказал Буфко:

– Пошлите Универсальный Код Приветствия.

– Хорошо.

Бернисти ждал, пока Буфко говорил что-то на архаичном универсальном языке. Корабли затормозили, свернув с курса, и пошли вниз.

– Похоже, что они садятся, – сказала Берель.

– Да.

– Они вооружены, они могут нас уничтожить.

– Могут, но не решатся.

– Я думаю, вы не совсем понимаете кейанцев, особенности их психики.

– А вы? – отрезал Бернисти.

Она кивнула.

– Перед тем, как я поступила на свою девичью службу, я училась. Теперь, когда срок моей работы подходит к концу, я думаю продолжить учебу.

– Вы приносите больше пользы в качестве девушки; если вы начнете учиться и забивать свою прелестную головку, мне придется найти новую компаньонку для путешествий.

Берель кивнула в сторону приземляющихся кораблей.

– Если у нас будут еще путешествия.

Буфко склонился над своим инструментом, и тут из динамика раздался голос. Бернисти старательно вслушивался в слова, которые не мог понять, но настойчивость тона сама по себе кое о чем говорила.

– Что он требует?

– Чтобы мы убрались с этой планеты. Он заявляет, что она принадлежит Кею.

– Скажите ему, чтобы он сам освободил эту планету. Скажите ему, что он сошел с ума… Нет, лучше посоветуйте ему связаться с Архивной Станцией.

Буфко принялся что-то говорить на архаичном языке. В ответ донеслось потрескивание эфира.

– Он приземляется. Он настроен очень решительно.

– Пусть приземляется. Пусть тешится решительностью! Наша заявка подтверждена Архивной Станцией! – Тем не менее Бернисти, выходя наружу, надел свой шлем.

Кейанские корабли садились на лесс. Бернисти содрогнулся, наблюдая за тем, как в струе пламени сгорают нежные молодые ростки, им посаженные.

Кто-то подошел сзади; это была Берель.

– Что вы здесь делаете? – спросил он резко. – Здесь не место девушкам для развлечений.

– Я пришла сюда как студентка.

Бернисти внезапно рассмеялся; ему показалась забавной Берель в качестве серьезного члена команды.

– Вы смеетесь? – проговорила девушка. – Как хотите. Позвольте мне поговорить с кейанцами.

– Вам?!

– Я знаю и кейанский, и универсальный.

Бернисти вспыхнул, затем пожал плечами.

– Вы можете переводить.

Люк черного корабля открылся; из него вышли восемь кейанцев. Бернисти в первый раз встретился лицом к лицу с обитателями иной системы и нашел их, как и ожидал, вполне эксцентричными. Это были высокие худощавые люди в длинных черных плащах. Волосы они брили наголо, и черепа их были украшены густым малиново-черным слоем эмали.

– Я не сомневаюсь, что нас они находят столь же уникальными, – прошептала Берель.

Бернисти не ответил. Никогда раньше он себя уникальным не считал.

Восемь кейанцев остановились в двадцати футах и холодными недружественными глазами с любопытством наблюдали за Бернисти. Все они были вооружены.

Берель заговорила; темные глаза теперь переместились на нее. Один кейанец ответил ей.

– Что он сказал? – поинтересовался Бернисти.