Пингвин Гумбольта.
«Одежда» пингвина для перины не годится: пуховых перьев нет, лишь крохотные «пушинки» снизу на стержне пера. Такая пуховая «подкладка» тонка, и потому пингвину приходится носить под кожей много жира. У больших пингвинов толщина его сантиметра три. В снежную бурю, а в Антарктиде ураганы зимой – климатическая норма, жировая «шуба» очень нужна. Да и плотное перо тут помогает: в пургу, когда порывы ветра достигают скорости 30 метров в секунду, ни одно перышко на пингвине не трепещет, все лежат гладко, плотным панцирем укрывая птицу. Мороз лютый: снаружи, над Антарктидой, на сто градусов холоднее, чем под кожей у пингвина! Но живет и птенцов растит чудо-птица!
В море теплее, чем на берегу.
Пожалуй, там можно и от стужи согреться. Ныряя, попадает пингвин не то чтобы в теплицу, но все-таки теперь температурная разница достигает лишь сорока градусов. Однако и это удивительно: человек и десяти минут не выдержал бы такого купания. А пингвины часами плавают в ледяной воде. И глубоко ныряют, на 10-20 метров. На 2-3, а большие пингвины и на 5-10 минут уходят под воду.
Гребут крыльями спереди и сверху назад и вниз, словно «летают» в воде: 36 километров в час – неплохая скорость для пловца. Мощные мышцы на лопатках и грудном киле позволяют махать гребущими крыльями два-три раза в секунду. В воде так быстро работать крыльями совсем нелегко. Она плотная, не воздух…
Порой, разогнавшись, пингвины выпрыгивают, проносятся, как дельфины, над морем и ныряют вновь. На льдины из воды прыгают солдатиком, вертикально, и, одолев полутораметровую высоту, приземляются на обе лапы. Не падают, неловко поскользнувшись.
На суше довольно проворны. Крутые скалы одолевают, выбираясь на берег.
Высота в 300 метров из нагромождения камней и утесов – препятствие для них преодолимое.
На берегу пингвинам жарко, особенно тем, что живут в субтропиках Африки и Южной Америки. От солнца они прячутся под корнями, в траве, в кустах и в норах. Топорщат перья – это остужает. Крылья раскинут, машут ими.
На берегу или на льду пингвины похожи на людей во фраках: спереди белая «манишка», сзади темная спина. Камуфляж такой же, как у рыбы: белобрюхий и темноспинный пингвин, когда плывет, то и снизу незаметен на фоне светлого неба и сверху в темной синеве воды.
Рыба, кальмары, крабы и рачки – добыча пингвинов. Некоторые отдают предпочтение ракообразным (ослиный пингвин); другие – рыбе (очковый пингвин). Он в день съедает полкилограмма всякой рыбы, а все его сородичи у берегов Южной Африки – 5 тысяч тонн в год. Не так уж и много. Эти 5 тысяч тонн стоят меньше, чем, скажем, гуано, которое оставляют на берегу пингвины: в колонии в 7 тысяч птиц его ежегодно набирается 100 тонн. Яйца пингвинов считаются лакомством: в Южно-Африканской Республике их собирают и продают в городах.
Врагов у пингвинов не очень много. В море – акулы, касатки, тюлени-леопарды, на берегу – чайки, буревестники, крысы, бездомные собаки, которые таскают яйца и птенцов.
В зоопарках пингвинов часто губит какая-то грибковая болезнь дыхательных путей. Поэтому рекомендуют, как обезьян, отгораживать пингвинов стеклами, тогда инфекции труднее добраться до птиц. В Эдинбургском зоопарке королевские пингвины даже размножались за такой прозрачной защитой.
Начнем знакомство с пингвинами, которые живут в местах, казалось бы, для них совсем неподходящих, в жарких странах.
На экваторе, на знаменитых черепахами островах, в камнях у воды, гнездятся, по-видимому, 500 пар галапагосских пингвинов. Они небольшие, полметра в высоту, с белой узкой полулунной полосой на щеках.
Родич галапагосского, более крупный пингвин Гумбольдта, высиживает птенцов южнее, на островах вдоль перуанского побережья. Прежде пингвины устраивали гнезда в ямках среди гуано.
Теперь, когда разработки удобрений мешают птицам спокойно здесь плодиться, они переселились в скалы и в чахлые кустики выгоревшей травы.
Южнее (Чили, Патагония, Фолклендские острова) – места гнездовий Магелланова пингвина. Он роет норы в песчаных дюнах. По ту сторону океана, на побережье Южной Африки, поселился четвертый пингвин того же рода, что и три упомянутых, – очковый: вокруг глаза у него тонкое белое кольцо.
На юге Австралии, в Тасмании и Новой Зеландии живет самый крохотный из пингвинов – карликовый, а рядом с ним, на юге Новой Зеландии, – желтоглазый.
Симпатичные малышки – карликовые пингвины.
Когда поздним вечером, точно пигмейчики, они топают по берегу, возвращаясь из морских путешествий домой, посмотреть на них съезжаются туристы. Под Мельбурном крохотные фигурки в белых «манишках» и темно-серых «фраках» вперевалочку идут в свои норы через ярко освещенный фонарями и фарами пляж.
Весь день, от зари до зари, они в море; только насиживающие, токующие и линяющие пингвины отсиживаются на берегу. Где по песчаным косам, а где и по крутым обрывам взбираются белобрюхие карлики на сушу, и каждая пара идет к своей норе, или к ямке под кустом. Нора довольно длинная – метров до двух. В ней пингвины спят ночами, в ней насиживают птенцов, в норе у гнезда чисто: уборная в определенном углу. В начале австралийского лета, пробив скорлупу, вылезают из яиц два слепых пингвинчика. Через два месяца им предстоит первое купание в море и жизнь без родителей.
«Он постоял, собираясь с силами, потом одним прыжком вскочил на первый камень и остановился с торжествующим видом, покачиваясь, будто под хмельком. Затем прикинул расстояние до следующего камня и снова прыгнул, уповая скорее на удачу, чем на точный расчет. Один за другим следовали лихие прыжки… Он часто оступался, шлепался на живот или же опрокидывался назад и, отчаянно махая крыльями, исчезал в какой-нибудь щели» (Джеральд Даррелл).
Так возвращался домой желтоглазый пингвин, которого люди немного задержали, чтобы снять для кино.
Гнезда желтоглазых – в траве, под корнями, под утесами, иногда в нескольких километрах от берега. Путь им приходится пройти немалый и по местности весьма пересеченной. Но идут, верные супружескому и родительскому долгу. Сначала самка сидит несколько дней в гнезде, согревая яйца, потом самец. Когда кто-либо из них возвращается домой, его встречают радостные и громкие приветствия. Сойдясь, пингвины поднимают кверху желтоглазые, с золотистыми «шапочками» головы и кричат. Рады встрече. Через семь недель у них выводятся птенцы, которые еще через 100 дней уже плавают в море.
Но перед первым испытанием сил в плавании собираются пингвины в «детские сады», толпятся кучками на берегу. Взрослые пингвины по очереди охраняют молодежь, освобожденные от дежурства добывают в море пищу для детей, по 500 граммов на двоих. Отец и мать, возвращаясь с желудками, полными рыбой, ищут двух своих потомков в куче чужих и кормят их.
Размножаются желтоглазые пингвины только на третий год, живут в среднем лет семь, немногие – двадцать. Когда линяют, три недели ничего не едят и теряют из 7-9 килограммов своего веса почти половину.
На островах вокруг Антарктиды гнездятся пингвины других видов.
Ослиный пингвин, с белой полосой от глаза до глаза поперек затылка, знаменит громким, похожим на ослиный рев криком и загадочным свойством своих яиц: их невозможно сварить вкрутую, не твердеют в кипятке. На островах, где водятся кролики, ослиные пингвины строят гнезда из их костей и даже из высохших трупов.
Хохлатые пингвины четырех видов (желтоволосый, золотистоволосый, скальный и толстоклювый) носят над ушами длинные пучки желтых перьев. Все они, вырастив птенцов, плывут зимовать на север: от антарктических островов в открытый океан. На острове Маккуори собираются на гнездовьях больше двух миллионов этих пингвинов. Ради жира их убивают здесь 150 тысяч ежегодно.