Но вот гаги вышли на берег: пора строить гнезда. Сначала то тут присядет утка, то там. Поскребет немного землю и на новое место уйдет, словно не решет нее, где быть гнезду и не рано ли еще. Селезень ходит за ней и тоже пробует лапами копать, но заметно, что дело это не очень его увлекает. С каждым днем утка все усерднее сгребает землю и наконец, решившись, роет ямку глубиной сантиметров десять. Устилает травинками, листьями. Посидела немного, и зеленоватое яичко в ямке!

Пуха еще в гнезде нет. Уходя, прикрывает утка яйцо пока только увядшей зеленью. Как четвертое яйцо появится, будет и пух. Утка щиплет его у себя на брюхе. Скоро пуха в гнезде столько, что яйца «тонут в нем».

«Пух обладает исключительной легкостью и малой теплопроводностью, пользуется заслуженной славой лучшего в мире естественного утеплителя… Промысел гагачьего пуха известен с древних времен. В Исландии первые попытки правильного использования гагачьих гнездовий относятся чуть ли не к XII-XIII векам. Россия, по некоторым данным, в начале прошлого столетия занимала на мировом рынке первое место по экспорту гагачьего пуха, который заготовлялся и вывозился в количестве нескольких десятков тонн ежегодно» (профессор А. В. Михеев).

В Норвегии и Исландии «предприимчивые» люди огородили заборами некоторые гнездовья гаг и собирают там драгоценный пух. Гаги к разбою привыкли и каждый год прилетают гнездиться за заборы, где их, обирая, однако, и от хищников охраняют, разорять гнезда не позволяют.

Посидев около 27 дней на утонувших в пуху яйцах, почти не покидая их, чтобы поесть и попить, мать-гага услышит первый писк из-под разбитой скорлупы. Селезень не услышит: лишь только его подруга утвердится на гнезде, он в компании других сотоварищей уплывает в море, потом на линьку, «на уединенные острова».

Утята обсохнут и уже ловят комаров, зелень разную клюют. На вторые или третьи сутки мать ведет их к воде. Через два месяца, подросших, бросает, посвящая теперь все время только себе.

Кроме обычной гаги, о которой шла речь, еще три вида гаг гнездятся на севере Старого и Нового Света: гребенушка, очковая и малая, или сибирская.

Дневные хищники охотятся светлым днем, немногие – в сумерках (широкоротые и другие сумеречные коршуны, иногда алеты, чеглоки), ночью – никто.

Птицы средних размеров, но есть и мелкие – карликовые соколы, размах крыльев около 25 сантиметров, и очень крупные – черный гриф, кондоры: размах крыльев до 3 метров. Меньше, однако, чему пеликанов, марабу и альбатросов. Вес орлов – до 9, кондоров – до 12, черных грифов – до 14 килограммов.

Моногамы. Некоторые пары годами не расстаются (ястребы, беркуты). Насиживают только самки (ястребы, луни, лесные соколы, чеглоки, балобаны, змеееды, секретари и др.). У некоторых и самцы (осоеды, коршуны, сипы, грифы, каранчо, стервятники, сарычи и др.). Впрочем, вопрос о разделении труда между самкой и самцом окончательно не решен. Многие и среди них такие прославленные исследователи, как Оскар Хейнрот и Г. П. Дементьев, утверждают, что у всех, во всяком случае, типичных дневных хищных птиц насиживает самка. Самец лишь приносит ей добычу, иногда ненадолго, часа на два, сменяет ее.

Гнезда на деревьях, в дуплах, в нишах скал, реже на земле (луни, степные орлы, порой и каранчо, сапсаны, дербники, кобчики, скопа), даже иногда в норах (пустельга). В кладке у крупных хищников – 1-2 яйца, у средних 3-4 и до 9 у мелких. Насиживают с первого яйца, около месяца, крупные виды – вдвое больше. Птенцы покидают гнездо у большинства через месяц, у больших грифов – через 3-4 месяца. Половозрелость у крупных птиц (калифорнийских кондоров) в 6 лет.

Орлы живут в неволе до 50 и больше лет, ястребы – до 25 лет. А один кондор прожил в Московском зоопарке 69 лет!

В отряде около 270, по другим подсчетам – 291 вид. Ареал отряда – весь мир, кроме Антарктиды и некоторых небольших островов.

Пять семейств.

Американские грифы: 6-7 видов, Секретари: 1 вид (Африка), Скопы: 1 вид (почти весь мир), Ястребиные: 198-208 видов (весь свет), Соколиные: 58-60 видов (весь свет). Некоторые систематики не выделяют скопу в особое семейство, объединяя ее с ястребами. Есть и другие подразделения отряда хищных птиц.

Хищная птица наделена особым вооружением – ее узнают все. Этот рвущий клюв, изогнутый острым крюком, и когти, в мертвой хватке пронзающие жертву, – оружие явно наступательного типа, которым успешно действуют в разбойничьих налетах все хищные птицы.

Все? Точнее, почти все. Некоторые, веками эволюционируя, отвыкли от лихих атак на дичь.

Предпочли мертвечину. Стали падальщиками, трупоедами. Эта непривлекательная склонность не должна нас отвращать: роль птиц-трупоедов в жизни природы очень велика!

Других (американского каракалу, африканского грифового орлана) природа склонила к вегетарианству. Они едят во множестве плоды пальм и других растений. Третьи всем дарам съедобного мира предпочли моллюсков (коршун-слизнеед) либо рыбу (скопа).

С другой стороны, и чайки, и вороны, и сороки, даже альбатросы и буревестники, аисты, некоторые попугаи не откажутся при случае убить и съесть чьих-либо плохо охраняемых птенцов, какую-нибудь малую птицу, зайчонка, цыпленка, мышь, ласку… Словом, известное хищничество в их натуре. Потому в последнее время некоторые уважаемые исследователи предлагают отказаться от старого наименования отряда «хищные птицы» и употреблять иное – «орлиные» или «ястребиные».

Логика согласуется с этим предложением тем более, что известен нам еще один отряд чистых хищников – совы, или ночные хищные птицы. Они не состоят в близком родстве с дневными. Тем не менее вооружены так же и в той же роли (только преимущественно по ночам!) выступают на арене жизни.

«Их родственные отношения с веслоногими (бакланами, пеликанами и т. п.) и с группой цапель-аистов вполне определенны…

В эволюционном ряду хищные птицы, в общем, стоят, по-видимому, выше, чем веслоногие, цапли-аисты и куриные, но значительно ниже воробьиных. В развитии их птенцов заметно определенное сходство с аистами: рождение птенцов уже зрячих и в пуху, скорая смена первого пухового одеяния вторым… (которого у цапель нет)… Веслоногие родятся голыми и слепыми, пухом обрастают лишь позднее. С полным правом можно назвать хищных птиц, аистов и цапель „ненастоящими птенцовыми“… Если гнездо не очень высокое, птенцы скоро из него вылезают, что обычно случается у гнездящихся на земле луней. Птицы истинно птенцового типа покидают свою колыбель, только когда полностью оперены и уже умеют летать. Вспомните, например, о голубях и ласточках» (Оскар и Магдалена Хейнрот).

Но птенцов еще нет. Весна. Возрожденная природа бурлит деятельной жизнью. На зорях по лесным полянам и луговинам токуют тетерева, токуют глухари в борах и на верховых болотах. Белые куропатки кричат в предрассветном мраке…

Токуют и хищные птицы. Днем. Особым брачным полетом и криком заявляя о готовности соединиться в пары сообразно своему виду и полу. Холостой самец пустельги ритуальным полетом сверху вниз к какому-нибудь выбранному им старому вороньему гнезду приглашает самку. Когда она найдется, птицы вместе слегка подновят гнездо, принесут свежую подстилку и выведут в нем птенцов.

Ястреб-тетеревятник резким криком «гиг-гиг-гиг» оповещает округу о своих брачных намерениях. Нередко супружеские пары, например у ястребов, неразлучны годами. Чужой самец, пытающийся разрушить своим вторжением их союз, очень рискует. Его дружно атакуют, самка с особой яростью, и случается, что убивает непрошеного жениха, ощипывает, рвет на куски и ест. У гнезда одной такой дружной ястребиной пары нашли весной полдюжины убитых и ощипанных самцов-претендентов.